как сносят ее дверь.
— Женщина с титановыми бубенцами, — дала ей прозвище Тасманова. — Это Степанова. Нет?
— Нет, — огрызнулся Влад, окончательно впадая в депрессию и раздражение. Хотя с чего бы, ничего же криминального не произошло. Только возбуждение мешало.
— Чего вы вообще пришли? Я не звал.
— Ты посмотри на него, он еще хамит, — фыркнула Тасманова, поворачиваясь к Алисе.
— Думали, с тобой что-то случилось. Когда связь оборвалась, Настя позвонила и мы поехали к тебе, — нахмурилась Канарейкина, и Влад закатил глаза.
— Нет, это была Степанова. Я ее по сиськам узнала. Всегда завидовал, что они у нее такие первого размера. При беге ничего не болтается, на животе спать можно… — пробормотала Тасманова.
— Настя!
Сейчас Влад пробирался сквозь толпу танцующих к бару. Подруги остались наверху допивать свои коктейли и отчитываться перед мужьями. Если Елисей Канарейкин на редкие выходы жены в свет смотрел лояльно, то Тасманов мог примчаться и всем лещей надавать. Плевать, что драгоценная «принцесса» жива и здорова. Она весь вечер общалась с людьми, по мнению Марка, нет хуже испытания. Милана не пошла, и едва Влад достиг середины танцпола, невольно порадовался, что ее сейчас нет рядом.
Прямо по курсу находилась специальная площадка для танцовщиц гоу-гоу, отгороженная от людей для их безопасности. Сейчас он видел несколько фигур, движущихся под ритм популярного хита. Девица с ярким неоновым макияжем и в одном купальнике пыталась стащить с Антона Канарейкина футболку. Он смеялся в ответ и двигался, нисколько не смущался свидетелей вокруг. Позади к нему прижималась еще парочка танцовщиц, а вскоре к ним присоединились девицы из зала в коротких платьях. Высокую блондинку он даже поцеловал, задирая голову и позволяя трогать себя, касаться волос, провокационно двигать руками по телу. Татошка был в стельку пьян и мало соображал, что происходит. Но большие подозрения вызывал электронный стик в его руке, к которому прикладывались девицы и сам Антон.
— Влад! — кто-то окликнул его, перекрикивая музыку. Он обернулся и заметил Марка Тасманова с Елисеем Канарейкиным, пробирающихся к нему.
Едва Елисей настиг Влада, оглядев кислое выражение лица, сразу нахмурился, наклонился к нему и перекрикнул вопли озабоченной толпы.
— Где девчонки?
— В вип-кабинках! — отозвался в ответ Влад. — Уведите Милану!
— Зачем? — удивился Лиса, и Радов молча показал на клетку.
Выражения лица Канарейкина стало поистине непередаваемым. Он открыл рот, выпучил глаза и провел ладонью по волосам, глядя на брата.
— Какого хрена?! Отец его грохнет, если увидит! — заорал Елисей, рванув было к Антону, но Марк остановил друга. От его взгляда Влад поежился.
— Девчонок выведи, — бросил коротко Канарейкину, выступая вперед.
— Ты видел вообще?! — взвился Елисей. — Он же явно под дурью какой-то!
— Лиса, — терпеливо произнес Марк.
Елисей выдохнул, ноздри затрепетали от ярости. Желание прикончить брата на месте и надавать ему по лицу явно боролось со здравомыслием.
— Уведи Милану и девочек, — повторил Тасманов. — Сейчас же. Я разберусь с твоим братом.
Елисей бросил еще один взгляд на клетку, затем кивнул и двинулся обратно. Влад поежился. От присутствия Тасманова-младшего у него всегда на душе кошки скребли. Особенно когда он смотрел так прямо и открыто. Словно вынашивал злобный план по убийству человечества. Хотя это глупость, ведь Марк, несмотря ни на что, был самым честным человеком на Земле.
— Что делать будем? — нервно спросил Влад, косясь на хохочущую обдолбанных танцоров.
Тасманов задрал голову и прищурился, а затем нехорошо усмехнулся, кивая туда, где была смотровая площадка. С нее директор или арт-менеджер обычно наблюдали за происходящим в клубе. Правда, сейчас таким занимался андроид.
— Ничего, — протянул Марк, и Влад наклонил озадаченно голову. — Смотри, кто наверху. Татошка сам себе смертный приговор подписывает подобными выходками.
Радов заметил темную фигуру директора клуба на смотровой площадке. В свете софитов и смеющихся цветов Павел Канарейкин выглядел поистине жутко, держась за перила, глядя со своей вершины на них. Рядом с ним стоял еще один мужчина — Ярослав Тасманов, отец Марка. Потому что Тасманов-младший поднял руку и приветственно махнул им. Один из охранников подошел к ним, о чем-то переговариваясь с Павлом.
— Это же просто вечеринка. Типа ничего такого, кто в клубах не напивается. И… что они делают? — рассеянно спросил Радов, наблюдая за тем, как спустилась охрана, шагала прямо к клетке. Еще двое двинулись к бару и один куда-то в сторону туалетов.
— Дилера ищут, — равнодушно ответил Марк, — кто-то в клубе толкает траву. Видимо, Тоха ее курнул, раз так бодро пляшет.
— Думаешь? — озадаченно наклонил голову Влад, и музыка стала тише. Антона стащили со сцены, уводя подальше.
— Что же я укуренных в хлам мажоров не узнаю? — хмыкнул Марк. — Почаще на пацанские тусовки ходил бы.
Народ возмущено заголосил, когда охрана на их глазах вывела перепуганного бармена из-за стойки. С другой стороны рослый мужик в костюме тащил визжащего тощего парня со стеклянными глазами. Павел Канарейкин медленно спускался по лестнице, и внезапно танцпол сотрясли голографические фейерверки, отвлекая людей от созерцания развернувшейся заварушки.
Журналистское чутье Влада подтолкнуло его вперед. Он оставил позади Марка, шагая прямо к лестнице. Там была небольшая ниша, ведущая в коридор с хозяйственными помещениями и запасным выходом. Быстро оглянувшись, Радов скользнул туда, и атмосфера клуба отошла на второй план.
Глава 0.6. Чувства на максимум
— Сына моего вывели?
— Лешка отвезет Антона домой. Парни под баром нашли быстрорастворимые таблетки и капсулы с травой для стиков, — услышал он голос одного из охранников. Осторожно прижавшись к стене, Влад вытянул шею и выглянул.
Перепуганный бармен и парень в клетчатой рубашке стояли у стены, удерживаемые охранной. Павел мрачно смотрел на них, сунув руки в карманы брюк. Рядом с ним разглядывал свои ногти Ярослав Тасманов. Самый рослый из мужчин что-то передал ему, и Канарейкин поднял пакетик на свет.
— Ты правда считал, что в моем клубе можно таким дерьмом торговать? — холодно поинтересовался Павел, и бармен вздрогнул.
— Надо в полицию позвонить, — проговорил Ярослав и оторвался от стены. — Вам, уроды, делать нечего, молодняку такое говно в напитки пихать.
— Да мы не…
— Это не мое! — взвился бармен. — Мне подбросили. Павел Александрович, да я честно...
— Ты это моему сыну продал,
