— А мне и здесь удобно!
Голос блондинки ещё чуть похолодел:
— Вы ведь слышали меня, верно?
— А ты по какому праву указываешь мне, что делать, в моём доме?
Глубокий вдох-выдох и только чуть дрогнувшие ноздри выдавали кипящий внутри неё гнев.
— Хорошо, — процедила она сквозь зубы. — Я сама пересяду.
Девушка поднялась, сделала два шага и опустилась на диван. Разумеется, я последовал за ней и сел так, что наши бёдра соприкасались почти по всей длине.
— Чего вы добиваетесь? — спросила Вероника почти невозмутимым тоном.
Я ухмыльнулся, приблизил губы к её щеке и чуть хрипло ответил:
— Я ведь уже говорил. Хочу подарить тебе ребёнка. У нас с тобой получатся очень красивые и здоровые дети…
— Так всё-таки ребёнок или дети?
Да что ж такое?! Пуленепробиваемая она, что ли?
— Как пойдёт…
— В таком случае… к чему откладывать?
Девушка небрежно отбросила блокнот и телефон в сторону и вдруг уселась ко мне на колени верхом — я чуть не подавился собственным вдохом! Мягкие нежные ладони обхватили мою голову, а розовые губы затормозили всего в сантиметре от моих:
— Начнём прямо здесь?
Я нахмурился и невольно отпрянул назад, отстраняясь. Вероника не отставала.
— Вы… кажется, говорили, что с кем-то обручены… — растерянно пробормотал я, снова непроизвольно переходя на вы и просто не зная, что дальше делать с этой чокнутой. А она, коварное существо, — наоборот, принялась мне тыкать:
— Если тебя это не смущает, почему я должна переживать? — прошептала мне прямо в ухо. Чёрт побери, поверить не могу, что меня — почти стокилограммового мужика — сейчас изнасилует в свобственном доме какая-то шмокодявка! Вот тебе и профессорская дочка! Но отступить сейчас было бы равнозначно поражению. Я собрал всю волю в кулак, дёрнул её на себя и впечатался губами в нежный рот. Врать не буду, целовать её было приятно. К тому же, испытание продлилось совсем недолго — какую-то десятую долю секунды. Блондиночка сразу принялась трепыхаться и утробно визжать. Разумеется, я тут же её отпустил.
Она моментально соскочила с моих колен, вытерла рот тыльной стороной ладони и гневно топнула ножкой:
— Как… как вы… как вам не стыдно!
Я довольно ухмыльнулся:
— А вам?
— Тимур Ильич, очень глупо в вашем возрасте шутить такие шутки…
— А в вашем положении глупо подыгрывать, если вы не готовы идти до конца.
Я обманчиво дёрнулся в её сторону — девушка вздрогнула и отступила ещё на шаг.
Смерила меня презрительным взглядом и бросила:
— Прикройте, пожалуйста, свои антропогенетические причиндалы. А то ещё сфотографирую и присовокуплю к статье…
Поймала! Ноги будто сами собой сомкнулись, а руки поправили кожаный фартук. Обнародования моих анатомических подробностей мне уж точно не хотелось.
Вероника подхватила свои инструемнты и села обратно в кресло.
— Если хотите, можете переодеться, — милостиво предложила королева журналистики. — Я подожду.
— Если хотите остаться в моём доме и завершить порученное вам дело, прекратите распоряжаться, — посоветовал я ей с холодной усмешкой.
Она пожала плечами:
— И в мыслях не было. Начнём?
Я сделал приглашающий жест рукой. Вероника включила диктофон и поинтересовалась:
— Так что это было? Испытание? Проверка? Способ отделаться от надоедливых папарацци? Вы всем журналистам демонстрируете подобные… дикарства?
— До вас здесь никого не было, — отрезал я. — Обычно связями с общественностью занимается мой партнёр.
— Юрий Негматов! — подхватила девушка.
- Да.
— Почему вы сами не даёте интервью?
— Слишком щепетильно отношусь к своему прайваси, — я выделил это слово интонацией, а Вероника довольно улыбнулась. Как у неё это получается — я пытаюсь подколоть её, а вместо этого бешусь сам?!
— Возможно, вас терзает некая разновидность мании преследования: вам кажется, что все вокруг только того и желают, что влезть в вашу голову и сердце, но, поверьте, абсолютному, подавляющему большинству людей нет никакого дела ни до вас, ни до вашей компании.
— У нас интервью или сеанс психоанализа?
— Я просто хочу, чтобы вы перестали меня бояться — тогда оно пройдёт намного легче, быстрее и приятнее для нас обоих.
Я с трудом подавил приступ гомерического хохота и выпустил наружу лишь один саркастический смешок:
— Я… бояться — вас? Я вас, Вероника… как там… Львовна, на левый кулак положу, а правым прихлопну — и мокрого места не останется.
— Мы не про физический страх говорим…
— Я вас не боюсь ни в каком смысле.
— Тогда почему вы прячетесь здесь, в глуши? Зачем устраиваете эти дурацкие шоу с переодеваниями? Это же чистой воды ребячество и уход от реальности.
— Просто вы мне не нравитесь. Как и абсолютное, подавляющее большинство людей там, на "большой земле".
— Чем это я вам не угодила? Мы и познакомиться не успели — вы принялись за свои штучки.
— Просто я знаю людей вашего типа.
— Ах, вы уже меня классифицировали! За пять минут? И что я за человек, по-вашему?
— Вы красивая женщина, а среди таких я не встретил ни одного мало-мальски порядочного человека.
— То есть, вы делаете обобщения обо всех на свете людях, исходя из своего личного опыта? Позвольте поинтересоваться, сколько красивых женщин вам удалось исследовать?
— Вас это никоим образом не касается.
— Очень даже касается! Ваши негативные убеждения на пару с полным отсутствием понятий о нормальном поведении в обществе мешают мне выполнить задачу, ради которой я приехала.
— Не считаю нужным оправдываться перед вами, а что касается вашей задачи, лично я не просил вас её выполнять.
— Но вы на неё согласились. Не изволите ли ответить по обязательствам?
Я вскочил с кресла и чуть не заорал:
— Ты ещё будешь обвинять меня в нарушении слова, женщина?! — вышло довольно похоже на рык дикого животного.
Вероника напряглась, слегка сжалась и втянула голову в плечи. Голос её задрожал:
— Я просто прошу вас отбросить на время своё предубеждение против людей с "большой земли" и ответить мне на несколько вопросов. Спокойно. Потом я уеду и больше никогда вас не побеспокою. Обещаю.
Девчонка права, я малость переусердствовал… Пришлось кивнуть, признавая, что в чём-то был не прав, сесть и продолжить диалог в более конструктивном русле.
Глава 4. Интервью Вероника
Я осторожно, незаметно выдохнула. Так, этот раунд, кажется, за мной. А мне всего-то вечер продержаться да ночь простоять. Папа пообещал, что за это время он решит вопрос с клоунадой кардинальным образом.
Как же этот дикарь напугал меня своим поцелуем! На мгновение я действительно поверила, что он намерен… бред, конечно, фантастический: наши отцы знакомы, ну о каком изнасиловании может идти речь? Однако, честно сказать, меньше всего этот бородатый верзила был похож на сына университетского профессора. Скорее уж на Кинг-Конга…
Мне стоило больших усилий вернуться к нормальному разговору:
— Так, на чём мы остановились?.. Ах да, расскажите, как к вам пришла идея создания "Сиберикс".
— Она лежала на поверхности, буквально у меня под ногами. Всё моё детство и юность. Мне рассказывали и показывали действие разных растений и продуктов животноводства те, кто много поколений лечился и оздоравливался с их помощью. Народная медицина, понимаете? Но не эти мертвые травяные сборы из аптеки, а реально чудодейственные средства. Например, панты маралов. Знаете, что это такое?
Я качнула головой:
— Понятия не имею.
— Это рога оленей, которых разводят на Алтае сотни лет. В прежние времена ради того, чтобы получить продукт, марала убивали. То есть, каждый из них "плодоносил" только раз в жизни. Полагаю, это не было проблемой, так как аборигены съедали мясо животных, а из шкур шили одежду и жилища… однако потом оказалось, что в этом нет никакой необходимости: рога можно спиливать прямо с живого оленя, а на следующий год опять повторять процедуру. Таким образом добывание пантов было поставлено на поток в промышленных масштабах.
