— И зачем они нужны?
— О, это целый кладезь здоровья. Из них добывают пантокрин — мощный биостимулятор. Он снимает усталость, укрепляет иммунитет, в некоторых случаях способен вылечить заболевания крови и сердечно-сосудистой системы. Но это не самое главное, — Тимур криво ухмыльнулся. — Дело в том, что структура панта — губчатое тело. Понимаете аналогию? — и опять эта дурацкая игра бровями.
Я нахмурилась и покачала головой, но от понимания, что неандерталец сейчас снова сморозит какую-то пошлость, невольно слегка залилась краской.
— Аналогично строению мужского полового члена, — подтвердил он мою догадку. — Плюс, определённые вещества… в общем, пантокрин по праву считается чем-то вроде натуральной виагры. Если хотите, я могу подарить вам упаковку чистого вещества для вашего жениха. Будете подмешивать ему в кофе.
Меня накрыло острой смесью стыда и гнева:
— Спасибо, ему не требуются стимуляторы.
Стыдно мне, разумеется, было не за себя или Витторио, а за этого не ведающего стыда и такта грубияна.
Он пожал плечами:
— Просто я подумал, что у него такая активная невеста: всего день не виделись — и она уже кидается на других мужчин…
Я вспыхнула:
— Как вам не стыдно! Вы прекрасно знаете, что это была лишь уловка!
— А вам не стыдно? Думаете, ваш жених одобрил бы такие уловки?
— Тимур Ильич, давайте, пожалуйста, держаться в рамках обсуждения вашей компании и не трогать мою личную жизнь.
— Согласен! Но только если мою тоже не будем трогать.
— Насколько мне известно, там и трогать-то нечего.
— А вы довольно беспардонная журналистка!
Вам под стать! — этот выпад я сдержала. Сосчитала до десяти, выдохнула:
— Простите. Разумеется. Я не стану задавать вам вопросы про личную жизнь.
— Прекрасно… Хм… что ж, рассказать вам про растительные основы для нашей продукции? Я кивнула.
— Вот, например, красный корень — эндемик Горного Алтая. Занесён в Красную книгу России.
Я усмехнулась:
— Как же вы делаете препараты из краснокнижных растений?
— Очень просто. Мы их выращиваем.
— И для чего используется этот… корень?
— Также чудодейственное средство: стимулирует иммунитет, укрепляет сосуды, выводит из организма тяжелые металлы и токсины, решает проблемы в интимной сфере у мужчин и женщин…
Разрази меня гром, похоже, этот человек только и думает, что о половой сфере и её проблемах… Я воздержалась от комментариев, но Тимур продолжал испытывать моё терпение:
— Он содержит эстрогены — женские половые гормоны. Применение красного корня помогает нормализовать гормональный фон, сохранить красоту и продлить молодость. Вот, сейчас спросит, не отсыпать ли мне бочонок. Чтоб я нормализовалась, а то нервная какая-то. Но он промолчал. Точнее, продолжил говорить:
— А содержащиеся в нём флавоноиды устраняют застойные явления в предстательной железе и оказывают противораковое действие.
— Чудесно! — промямлила я. — Но эту информацию, наверное, можно и в интернете найти. Давайте лучше поговорим о вас. Как вы познакомились с Юрием?
— В университете. Учились вместе в академии Плеханова.
— Почему выбрали этот ВУЗ? Почему не пошли по стопам отца в этнологию?
— Потому что не хотел. Вы ведь тоже не антрополог, должны понимать меня… или вы пошли по стопам матери?
Я вздрогнула. Нет, эту тему ему лучше не затрагивать.
— Я пошла своим собственным путём. Так что с вашей специальностью?
— Я её не получил. Бросил на третьем курсе.
— Почему?
— Там было скучно. Белое образование — это потеря времени. Возьмите любую толковую книжку по менеджменту — и получите в разы больше информации, чем за год слушания нудных устаревших лекций.
— Для этого надо знать, какая книга толковая. Иначе можно и всю жизнь потерять.
— Ну, к счастью, я — знал. Родство с Ильёй Петровичем Алексеевым давало мне карт-бланш на общение с умнейшими людьми современности. Я всё детство читал, отец подкидывал мне новые и новые интересные книги, а потом, уже в университете, на меня обрушилась следующая волна.
— Так почему всё-таки финансы и менеджемент? Разве вы не прониклись исследованием культурной жизни различных народов? Как вы вообще выбирали профессию?
— Мне хотелось овладеть чем-то полезным. Тем, что можно применить на практике и получить ощутимые результаты.
— Тогда почему не "Бауманка"?
— У меня нет склонности к технике.
На всё-то у него есть логичный ответ. Так вот и впадаешь в иллюзию, что разговариваешь с homo sapiens — то есть, человеком разумным, а не вот этим неандертальцем, который час назад у меня на глазах рвал зубами сырое мясо.
— Как складывались ваши отношения с однокурсниками?
— Мы ведь договорились не обсуждать личную жизнь.
— А я как раз интересуюсь вашей ПУБличной жизнью.
— Нормально складывались.
— Вы с кем-нибудь дружили, кроме Юрия?
— Какое это имеет значение?
— Я пытаюсь составить ваш портрет.
— Составляйте его, пожалуйста, из тех фрагментов, которые я сам готов вам предоставить.
— Тогда на нём останутся белые пятна.
— Главное, не превращайте их в тёмные.
— У вас прекрасный словарный запас, — ляпнула я, обратив внимание на то, как легко мне разговаривать с Тимуром, но не сообразив, что это прозвучит оскорбительно.
— А вы думали, что я двух слов связать не могу?
Улыбка непроизвольно растянула мои губы:
— Не согласитесь ли, что и сами поучаствовали в создании такого впечатления о себе?
— Я имею в виду ваши ожидания до нашей встречи.
Я задумалась.
— Не утруждайтесь, — махнул он рукой. — Это распространённая ситуация. У вас есть ещё вопросы или, может, сделаем перерыв до завтра?
Я кивнула:
— Вы проведёте мне экскурсию по производству?
— Хорошо. Проведу.
— Отлично. Постараюсь завтра и завершить этот неприятный для всех опыт.
Может, даже на "Ласточку" успею! Но это, конечно, вряд ли: тут ещё колесить до Курска чуть не полдня.
Тимур отчего-то не выразил восторга от моих предположений: поджал губы, сощурил глаза и даже дёрнул ноздрями. Он злится из-за моего желания поскорее оставить его в покое? Странный… странный и непоследовательный человек.
— Ну как там, Никусь? — взволнованно поинтересовался отец. — Всё нормально? Не обижал он тебя больше?
Я на секунду задумалась, можно ли считать обидой тот нахальный поцелуй. Но в любом случае не стоит рассказывать о нём папе: он и так на нервах из-за моей предыдущей истерики, а ведь у моего родителя очень тонкая душевная организация. Кажется, даже я получилась более толстокожей, хоть и слабого пола. Поэтому пришлось отрицательно покачать головой:
— Ничего. Я справлюсь. Завтра пойдём на производство. А потом… пап, я хотела бы послезавтра выехать домой.
Папа вздохнул:
— Ну… дорогая, конечно, если там всё так невыносимо… как я могу тебе запретить? Честно, милая, я не предполагал, что всё ТАК запущено. Думал, ну, чудачества какие-то — это с богатыми людьми часто бывает, но чтоб по дому в шкуре ходить и сырое мясо есть за столом…
Ох, папа, это-то как раз не самое страшное. К счастью, о притязаниях Тимура на совместный со мной антропогенез я не обмолвилась отцу даже под напором эмоций.
Зачем ссорить старых приятелей? Конечно, странно, что Илья Петрович всё детство провёл с сыном и так и не сумел воспитать его как следует, но на самом деле, с учёными такое бывает сплошь и рядом: они могут строить невероятные теории, открывать тайны природы и мироздания и при этом быть абсолютно беспомощными в обычных социальнобытовых вопросах. А что касается воспитания своим примером, то я не особенно верю в эту теорию, так как в одной семье порой вырастают совершенно разные люди.
Глава 5. Экзотические феи и злые ведьмы Тимур
Неприятный. Опыт. Он ей неприятен. Вы посмотрите на неё! Королевишна московская! Нет, я понимал, что сам, нарочно старался сделать этот опыт как можно более неприятным для журналистки, и всё-таки коробил тот факт, что она приехала сюда уже с этим предубеждением. Будто я кусок мусора, на который и смотреть противно. С какой стати?!
