ближе. – Ты сегодня до закрытия?
– Да.
Не поднимаю на него глаз, надеясь, что он уйдет. Я имела глупость закрутить с ним роман. Макс симпатичный мужик, ему тридцать шесть, не женат, хорошо шутит, но любит давить авторитетом. Несколько раз мы переспали, я решила, что хватит, но Макс никак не успокоится. Достает каждый раз, когда мы пересекаемся. Не знаю, чего хочет добиться, кроме растущего раздражения между нами уже не осталось ничего.
– Может, после смены заедем ко мне? – вот и сейчас спрашивает, опираясь на стойку и понижая голос. Я устало откидываю тряпку и поднимаю на него глаза.
– Мы вроде обо всем договорились, разве нет?
– Это ты сказала, что тебе надоело. Мне не надоело.
– Должен быть обоюдный интерес, иначе какое удовольствие?
– А у тебя, значит, нет интереса? – недобро щурится Макс, я вздыхаю. – Брось, Диана, я прекрасно знаю, что ты постоянно клеишь кого-нибудь в баре, чтобы развлечься. Непонятные парни, которые могут одарить какой-нибудь заразой. Нам же было хорошо вместе. Перестань ломаться.
– Я не ломаюсь. Я просто не хочу с тобой спать. Вообще.
Он смотрит на меня, сжав челюсти, я отвожу взгляд, постукивая пальцами по стойке. Хоть бы какой посетитель зашел, чтобы Макс наконец отвалил от меня.
– А знаешь, Диана, – он улыбается, но я отлично вижу, что от этой улыбки не стоит ждать ничего хорошего. – Я тут подумал, мне не нужны бармены, которые нарушают субординацию и спят со всеми подряд. Еще придет кто-нибудь жаловаться, что подхватил от тебя что-то.
– Ты меня увольняешь? – смотрю на него, не веря.
– В точку. Отработаешь две недели и можешь быть свободна. Заявление от сегодняшнего числа оставь в папке для документов, я завтра подпишу.
– Серьезно? За то, что я тебе отказала?
Макс хмыкает.
– Нет, милая. За то, что ты сначала дала, а потом отказала. Умные девочки так не делают. Не забудь про заявление.
Он вальяжно уходит, явно довольный собой, я провожаю его взглядом, и только когда дверь в коридор закрывается, чертыхаюсь. Зашибись.
Знаю, что сама виновата. Не стоило спать с начальством. Но все равно обидно. Как же это не вовремя! Мне как раз надо искать новую квартиру, потому что с той, что снимаю сейчас, попросили. И работа очень нужна. Полный отстой.
Конечно, Зоя мне неплохо платит, но эта кратковременная акция щедрости скоро закончится. Как только она немного придет в себя и поймет, куда ей двигаться дальше.
Словно в ответ этим мыслям телефон вибрирует, оповещая о входящем сообщении. Зоя.
«Прошло не очень хорошо, сын сильно расстроен»
Покусав губу, пишу ответ:
«Это нормально. У него шок, потому что привычная картина мира исказилась. Дай ему время. У него ведь есть девушка, она его успокоит, потом и сама с ним поговоришь»
Зоя отвечает не сразу, я отвлекаюсь на двух пришедших девушек, делаю им кофе.
«Наверное, ты права. Как там твои планы, еще что-то придумала для меня?»
Невольно улыбаюсь. Странно чувствовать себя подругой взрослой женщины, хотя Зоя в этом плане меня не напрягает. Куда ее еще утащить, чтобы помочь развеяться? Парикмахерская, салон красоты? Магазин нижнего белья? Ой, много чего можно придумать, конечно.
«У меня завтра выходной. Ты как?»
«Свободна» – отвечает она сразу, я улыбаюсь.
Договариваемся о времени, и становится не до разговоров: начинается тот самый вечер субботы, пьяный, веселый, беззаботный и безудержный. Если, конечно, ты по другую сторону барной стойки.
Потому что мой вечер субботы – это духота, запах алкоголя, который сначала раздражает, а потом настолько пропитывает воздух, что перестаешь его чувствовать, постоянные «девушка!», стаканы, чашки, шейкеры, и все это в течение многих часов на ногах.
Работа бармена преувеличенно романизирована. Небрежно протирать стакан, с улыбкой философствуя с одиноким ковбоем за стойкой – это увы, мечта. В будние дни народу не так много, но зачастую говорить с теми, кто приходит, просто не хочется. Редко когда попадается экземпляр вроде Зои.
Обычно люди дебильно шутят или заливают горе в угрюмом молчании. Или, что бывает чаще всего, сидят в телефонах, предпочитая виртуальное общение живому. Время салунов и разговоров неизбежно кануло в лету, и сейчас бармен – неприметный обслуживающий персонал, лица которого даже не запоминаешь.
Впрочем, вечером пятницы и субботы и о таком некогда думать. Ни о чем не думаешь вообще, кроме как бы не сдохнуть до конца смены. Реальность сужается до барной стойки, дежурной улыбки, и часов, показывающих время. Даже мне в двадцать два тяжело к концу смены. Неудивительно, что в официанты и бармены берут молодежь – выносливость здесь необходимое качество.
Я периодически смотрю на гостей бара, надеясь встретить кого-нибудь интересного. Мне не помешает расслабиться сегодня, и раз уж Макс назвал меня шлюхой, нет повода не соответствовать. Меня за это увольняют, в конце концов.
Отмечаю пару симпатичных парней, а потом перевожу взгляд на дверь и удивленно вздергиваю брови. Помню этих друзей: весельчак и зануда. Вот только никак не ожидала увидеть тут. Зануду так точно. Он определенно из категории парней, предпочитающих более спокойные заведения.
Они протискиваются по залу в сторону свободного столика в углу, а я почему-то думаю, что вечер может оказаться интересным.
Дима
Откинув ключи на тумбочку, стягиваю обувь и прохожу в гостиную. Падаю на диван, запуская руки в волосы.
– Дурдом. Полный дурдом.
Встреча прошла совсем не так, как я себе представлял. Думал, папа с мамой обрадуются, что мы с Маринкой наконец решили пожениться. Они, в отличие от остальных, редко спрашивали нас об этом. Мама не считала это тактичным, да и просто не хотела, чтобы я торопился. Теперь понятно, почему.
Потому что они поторопились с браком. Это то, что я еще услышал после громогласного заявления Марины о свадьбе.
Меньше всего я был готов ее обсуждать, да и не стал. Просто перебил родительские возгласы, которые казались чересчур наигранными. Конечно, им не терпелось сменить тему. А вот мне нет. Я хотел знать все.
Они поторопились. Дружбу приняли за нечто большое, а потом беременность, ребенок и так далее, как снежный ком. И оказывается, отец хотел уйти не раз, только духу не хватало. А вот сейчас хватило.
В итоге мы уезжаем с Мариной, так ничего и не рассказав толком о свадьбе. В такси едем в молчании, она пару раз гладит меня по плечу, но в разговор не ввязывается. Маринка не из тех, кто ведет беседы на подобные темы в присутствии посторонних. Будет упорно молчать до дома просто потому, что нас может
