id="id12">
То самое 8 марта
Международный женский день мы решили отметить с девочками из института. Дед с утра подарил мне охапку тюльпанов и свинтил в неизвестном направлении. То есть известном, конечно – поздравлять своих многочисленных пассий.
Надя – моя сокурсница забронировала столик в ресторане «Птолемей». Дорого, помпезно, сердито. Но раз в году себя побаловать можно.
Вскладчину выйдет не так уж дорого. Тем более среди тюльпиков от деда был белый конвертик, в котором лежала крупная купюра.
Гуляем!
Когда мы пришли в ресторан и сели за свой столик, я сразу заметила что в закутке, за длинным столом, гуляют самураи из ЧОПа. Я летом работала у них и многих помню. Поздороваться бы с ними. Ну, если столкнемся с кем-нибудь, то обязательно. А так не буду специально подходить. Неудобно. Может, меня уже и забыли.
Поднимаем с девочками бокалы с игристым:
– За нас, красивых! – предлагает тост Надя.
Неподалёку раздается конское ржание. Ааа, это главный самурай Макар Романович веселится. Он изрядно подшофе и притягивает к себе взгляды посторонних.
– Какой мужик красивый! – говорит моя тезка Александра. У нее в глазах крутятся сердечки, и меня почему то окатывает волной ревности.
– А я его знаю! – заявляю хвастливо.
– Правда? Познакомь, Алекса.
– Ну нет, не буду. Иди сама знакомься.
Не признаваться же теперь, что Самарин даже не в курсе, что я работала у него. Не пересекались, не разговаривали, так сложилось. И если я подойду к нему, он в лучшем случае окатит меня презрительным взглядом, в худшем – пошлет нахрен. Он это умеет и практикует. Абсолютный хам, как я слышала.
– Давайте потанцуем? – предлагает моя тезка, которая предпочитает, чтобы ее называли Алекс.
– Я пас, – демонстрирую ладони.
Алекс идёт танцевать с двумя подругами, я же то и дело кошусь на Самарина и его компанию.
– Кому ссаки? – громко спрашивает Макар Романович, поднимая бутылку запотевшего пива.
Его верные друзья и соратники ржут.
Ссаки? Боже мой, какой он невоспитанный! Ну не нравится тебе качество пива, скажи об этом официанту, но нет, нужно орать на весь зал.
(Я ещё тогда не знала, что ссаки – это пиво по-японски).
Бедная Алекс выпрыгивает из платья перед Самариным, а тому хоть бы хны. Залил шары "ссаками", и в упор ничего не видит.
На пятом танце он, наконец, замечает моих девочек и громко аплодирует им с усмешками и едкими комментариями. Да он издевается просто! Хорошо, что не пошла танцевать с ними, а то выслушивала бы в свой адрес насмешки.
Неожиданно ловлю его взгляд на себе и тушуюсь. Узнал? Да ну, как? Если не встречались на работе. То есть встречались несколько раз, но он не обращал на меня внимания, словно я – пустое место. Ведь я подрабатывала в его фирме девочкой на побегушках.
Отвернулся. Можно выдыхать.
Решила выйти, проветриться.
Самарин тоже вышел покурить.
Снова пялится, и я на свою голову здороваюсь с ним. Он тотчас ко мне подходит и спрашивает:
– Как дела, рыжуля?
Он не попутал, тогда я действительно красилась в рыжий цвет. Как и Алекс. И Надя. Мы как сестры тройняшки. Кто кого тогда копировал – до сих пор не знаю.
– Спасибо, хорошо, – предпринимаю попытку улизнуть, потому что не готова беседовать с ним!
По неизвестной мне причине, я волнуюсь, когда смотрю на него. Глаза голубые, что две льдинки, квадратный подбородок, гора мышц и тонна тестостерона. Даже ноги ослабли. Мне срочно нужно сесть!
– Куда собралась? – Макар Романович преграждает мне путь. – Сама мне весь вечер глазки строишь, а когда я созрел – даёшь деру.
– Я строила?! – округляю глаза.
– Да, из трусов выпрыгивала перед моим носом.
– Это была не я, а…
Неожиданно Самарин властно притягивает меня к себе за талию и глубоко целует. Так глубоко, что я чувствую его язык у себя в горле!
Я обмерла. Его сильные руки сдавливают мою поясницу, а в живот упирается нечто твердое. Он вдавливает меня в себя и нагло утрамбовывает.
От него не пахнет спиртным, только сигаретой с ментолом, которую он курил. Да и то зажевал ее жвачкой, прежде чем полез целоваться.
– Пойдем в випку? – тянет меня за руку.
– Я не…
– Там нам никто не помешает. Классная родинка!
Опускаю глаза и вижу, что он залез ко мне под кофточку и чуть-чуть заголил грудь. Ну, вообще беспредельщик!
Вспыхиваю и сбегаю от него, на ходу поправляя одежду.
– Куда же ты?!
Какое-то время прихожу в себя, стоя над раковиной в туалетной комнате. Как такое могло случиться, что ко мне в рот залез чужой мужской язык, и я его не отпихнула, не заорала, а растеклась лужицей. Как?!
Тем более мне было ясно с самого начала, что он спутал меня с Алекс. Мы обе рыжие, обе одной комплекции, и цвет одежды у нас одинаковый, а на лица наши он точно не смотрел. Зачем ему лицо, ведь его больше интересует, что под кофточкой.
Когда он успел ко мне забраться и проинспектировать грудь?! Гад и сволочь!
Возвращаюсь к столику, девки меня уже, наверное, потеряли, и вижу картину маслом: Алекс сидит у Самарина на коленях, и тот ей что-то шепчет на ушко. Да он же ее беззастенчиво спаивает! Интересно, он хоть понял, что девушка поменялась или принимает нас за одну и ту же?!
Полина Михайловна – бухгалтер в «Самурае», замечает меня и приветливо машет рукой. Зовет меня к ним за столик? Не, не, не… Пожалуйста… Но я ей помогала, и она очень хорошая, неудобно ее игнорировать.
Подхожу с улыбкой к Полине Михайловне. Здороваемся и заводим обычный вежливый разговор двух знакомых.
– Эт чё за писюха? – спрашивает Самарин, указывая на меня пальцем.
– Макар Романович, это Саша, работала у нас летом. Хорошая девочка, – вежливо отвечает бухгалтер.
Пьяный дурак – вот он кто! Но флюиды от него исходят зверские. Алекс вот, например, на всё с ним готова.
Меня сажают возле главного Самурая. С одной стороны я, с другой сидит Алекс, и он постоянно путается, с кем он всё-таки из нас. То мне на колено лапу свою положит, то голову пристроит Алекс на плечо.
– Макар Романович, вы бы определись, какая из девушек ваша, – предлагает в штуку кто-то из парней.
Самарин фокусирует на мне взгляд и перечисляет всё, что видит:
– Слишком тощая и сиськи маловаты, – мне приходится шлёпнуть его по руке, потому что он вознамерился пощупать мою грудь! – Аногато кривовато, – добавляет со смешком.
Сижу, обтекаю. Обосрал
