на него, а я краснею до корней волос. Как свекла, — не стоит смотреть всем сразу! Он может быть вором, так что приглядывайте за своими вещами..
Дженни звонко смеётся. Она выглядит как типичная калифорнийка — светлые волосы и шоколадный загар. Я тушуюсь, а каждая из них считает своим долгом дать оценку этому чудаку.
— Очень симпотный, — изрекает Лале.
— Вряд ли он вор, — добавляет Дженни, соглашаясь с ней, — но опасный. Это ж видно! Асоциальный тип.
Сюинь пожимает плечами, записывая в свой телефон за Дженни новое словечко — есть у нее такая привычка, но на всякий случай переворачивает свой плоский рюкзачок со спины на живот.
Мы как раз собираемся на последний аттракцион за сегодня. Комната страха! Встаем в длинную очередь, которая, впрочем, довольно живенько продвигается. Искоса быстро осмотревшись, убеждаюсь, что этот пацан исчез из нашего поля зрения. Наконец доедаю подтаявшее мороженое. Приветливая афроамериканка протягивает мне билетик взамен на доллар. Переходим на спецплощадку, усаживаемся в вагончики.
Суть аттракциона в том, что вагончики, рассчитанные на одного человека каждый, в сцепке в виде поезда заезжают в мрачное строение — комнату страха. И также благополучно выезжают оттуда через минуту-другую.
Слышим визги из домика, посмеиваемся. Адреналин зашкаливает. Усаживаемся. Пристегиваю ремень безопасности покрепче, вдруг нас будет «штормить»?
Поехали! Вначале попадаем в кромешный мрак, справа и слева выскакивают куклы-зомби или переодетые актеры на фоне красноватого освещения. Сюинь впереди меня визжит. Зажмуриваюсь на секунду, и не зря — валят клубы дыма, среди которых на нас несётся что-то жуткое, утробно рычит, натурально брызгает водой. Теряюсь в этой какофонии дыма, воды и криков, как вдруг нас догоняет один из зомби, хватает за рукав каждого сидящего — тут уже кричу и я! Внезапно выныриваем на свет всем поездом, несемся по рельсам, потом замедляемся… Я все ещё пребываю под впечатлением от увиденного, машинально отстегиваясь, спускаясь с подножки вагончика, как вдруг кто-то на секунду крепко обхватывает меня за талию.
Бережно снимает с невысокого постамента, на котором расположился импровизированный поезд, чтобы поставить на землю и тут же отпустить.
— Привет, — широко улыбаясь, говорит мне тот загадочный парнище. Обалдеваю.
— Привет.
— Я — Алекс, — безапелляционно тянет руку, робко пожимаю ее, — иностранка?
— Да. Это так заметно?
— Мне да. Как тебя зовут?
— Джейн, — лепечу, оглядываясь по сторонам в поисках подружек. Так меня обычно и называют здесь, на американский манер, я привыкла. Замечаю их, они хихикают примерно в паре метров от нас.
— Ну, я пойду, — пищу. Он перехватывает мое запястье уже когда резковато стартую от него.
Что за наглость?
— Эй, Джейн, я вообще-то хотел пригласить тебя на свидание!
— Что, вот так сразу? — я откровенно шокирована.
— Ну да, а чего тянуть? Или тебе нужно письменное приглашение? Где ты живёшь? Я пришлю.
Он издевается?
То краснея, то бледнея, прошу его отстать и, если честно, моя перебежка к подругам сейчас больше похожа на бегство. Но я повисаю на Дженнифер, не оборачиваясь. И ругая себя!
Почему я так протупила, а ведь надо было всего-то улыбнуться в ответ и сделать вид, что мне все-равно. Сказать, что я не знакомлюсь на улице. Не хожу на свидания. Что у меня есть парень… В голове сто ответов сразу, один удачнее другого!
А затем спокойно удалиться, сказав на прощание «пока, удачи», ну или просто «пока». Может быть, подмигнуть. Или нет, не подмигивать.
Пока я напряжённо размышляю, подруги галдят. И даже обычно флегматичная Сюинь оживляется.
— Как красиво он поставил тебя на землю с вагончика, — мечтательно замечает Лале.
— Что он тебе сказал? — интересуется Дженни. Я нехотя признаюсь, что он представился и хотел пообщаться, но я его отшила. Девочки дружно заверяют меня, что это было круто! Я тоже так думаю.
По пути домой мы заходим в закусочную выпить по чашке чаю, и зависаем там на долгих пару часов. Мне грустно оттого, что сегодняшний поход в Луна-парк выбил меня из бюджета, по меньшей мере, до следующего месяца. Разве только подработать где-то.
Мы с девчонками обсуждаем это. Дженни уже подрабатывает в кинотеатре, но только до осени, так как она уже поступила в колледж. Она берется похлопотать за нас с Лале, которая тоже выражает горячее желание подработать. Но все мы понимаем, что это будет низкооплачиваемая неофициальная работа по типу мытья полов, и то, если повезёт. Дженни говорит, что слышала от знакомой, официантки в баре, что они никогда не отказывают посудомойкам, оплата почасовая. Я всерьёз задумываюсь об этом.
Было бы здорово приехать из Америки не с пустыми руками, накупив всей родне и друзьям подарки. Конечно, на те крохи, что имеются в моем распоряжении сейчас, я не смогу купить ничего толкового, разве что магнитики на холодильник.
Каково же наше удивление, когда на входе в закрытую для посторонних зону колледжа и общежитий при нем, охранник вручает мне длинный узкий конверт! Я немедленно распечатываю его.
В конверте лист бумаги, на нем нацарапано всего несколько слов. Записка странная, с адресом набережной и номером лавочки на ней, если считать слева от закусочной. Мне что, их считать что ли?! Это если я вообще туда пойду. Интересуюсь у Дженни, пронумерованы ли лавочки на набережной. Она качает головой и отвечает, что вряд ли. В записке также указано время — завтра, шесть вечера. Ах да, и подпись! Алекс Спенсер.
Сую конверт в карман, небрежно скомкав вдвое. Бумага хорошая, плотная. Девочки посмеиваются, выспрашивая, пойду ли я на свидание. Конечно, я все рассказала им! А что, если решу пойти? Так хоть будут знать, с кем я. Вдруг маньяк? Смеюсь вместе со всеми.
— Куда вы нас везёте? — стараюсь сохранять спокойствие. Присутствие рядом озлобленного Томпсона невыносимо, поэтому просто игнорирую его. Понимаю, что мне могут не ответить, но не хочу показывать им свой страх.
— Успокойтесь, Евгения, — вполне миролюбиво обращается ко мне господин, сидящий на переднем сиденье и, очевидно, играющий сейчас роль «хорошего полицейского». Все остальные, включая Катю, молчат, — доставили же вы нам хлопот!
Я тоже молчу, ожидая продолжения.
— Но, все хорошо, что хорошо заканчивается. Не так ли?
Он цедит слова, словно взвешивая каждое. Но, хотя бы говорит что-то!
— Куда вы нас везёте? — повторяю свой бессмысленный вопрос, возвращая его к сути нашей проблемы. К сути того, на чем сосредоточены сейчас все мои помыслы, и животный страх смерти или чего-то ужасного поневоле заставляет мое тело цепенеть.
— Туда, где мы поговорим, — он наполовину оборачивается, чиркая по мне взглядом из-за
