«Нет, никто из них в нее не влюблен, – поразмыслив, понял Бэда. – Эти четверо относятся к Нелл как братья к своенравной старшей сестре, хотя она здесь самая младшая».
– Кстати, у меня известие от Энгуса Робертсона, – сообщил Бэда, когда ужин кончился, «братцы» разошлись по своим квартирам и засели за книги – надвигались экзамены.
– Старый брюзга, – добродушно откликнулась Нелл. – Ловко я его укротила, правда? К тому времени, как я научусь работать на токарном станке, он будет есть у меня с ладони.
– Вы доказали, что достойны жить в мужском мире.
– Так что там за известие?
– Ваш китайский порошок помог. Мастер уже вышел на работу и порхает как новенький.
– Я объясню Энгусу, где мастер сможет купить такой же порошок в китайской аптеке в «Хеймаркете». Но если он будет принимать лекарство регулярно, пусть лучше запивает не водой, а молоком. Снадобье действует прекрасно, но желудок переваривает его с трудом. А молоко полезно в любом случае.
– Я начинаю думать, что при всех ваших инженерных навыках из вас получился бы отличный врач, – заметил Бэда.
Она проводила его до двери, более польщенная последним замечанием, нежели прочими комплиментами.
– Спасибо, что зашли.
– Спасибо, что пригласили, – отозвался он и спустился на одну ступеньку, не пытаясь прикоснуться к Нелл. – Может быть, поужинаете у меня – после экзаменов, перед отъездом в Кинросс? Поверьте, я неплохо готовлю – когда есть для кого. В нашей семье дети по очереди хозяйничали на кухне. Обещаю к вашему приходу навести в доме чистоту.
– Спасибо, непременно приду. Позвоните мне, – попросила Нелл и закрыла дверь.
Бэда медленно брел в Редферн, стараясь разобраться в своих чувствах. Его тянуло к Нелл – очевидно, ее бесстрашие и неукротимость. Она выбирала кратчайший путь к цели, но точно рассчитывала время. «Интересно, знает ли ее отец, что она мечтает стать врачом? Медицина – самый неприступный мужской бастион, но если вдуматься, профессия врача, как ни одна другая, подходит женщине. Однако сэру Александру нужна помощница, а он тоже привык добиваться своего. Как и маленькая мисс Нелл».
Они не общались до конца экзаменов, которые Нелл сдала с блеском, особенно потому, что ее практика прошла насыщенно и разнообразно. На всякий случай она приготовилась дать отпор преподавателям, если те попытаются «завалить» ее и снизить оценки. Если это произойдет, она просто отошлет экзаменационные работы в Кембридж на проверку преподавателю, который не знает, что она девушка. Его вердикт вряд ли устроит руководство Сиднейского университета и оставит клеймо на репутации инженерного факультета.
Но очевидно, профессор Уоррен и остальные преподаватели почувствовали, что несносная студентка готова на все, а может, просто рассчитывали на деньги ее отца; так или иначе, знания Нелл оценили справедливо. По инженерным дисциплинам, на вопросы которых предполагались однозначные ответы, Нелл превзошла всех на курсе, значительно опередив даже Чань Миня, к которому вплотную приблизился У Цзин. Донни Уилкинс был признан лучшим студентом отделения гражданского строительства и архитектуры, а Лу Чжи – отделения механики. Студенты из Кинросса одержали убедительную победу.
Нелл написала Бэде на его домашний адрес, сообщая, что может поужинать с ним – конечно, если он не передумал. В ответ Бэда назвал дату и время.
В Нелл Бэду удивляло многое, и в том числе нежелание козырять своим богатством; через две недели, в субботу, ровно в шесть, она приехала к нему на трамвае и последние несколько кварталов прошла пешком. А ведь она могла бы с комфортом доехать на извозчике от своего дома до самого Арнклиффа. В гости Нелл явилась в еще одном сером ситцевом платье, все таком же бесформенном, подол которого заканчивался на четыре дюйма выше щиколоток – смелый покрой, особенно если бы платье было алого или другого, более яркого, цвета. Ни шляпки, ни украшений – только объемистая черная кожаная сумка на левом плече.
– Почему вы носите такие короткие платья? – спросил Бэда, встретив ее у калитки.
Нелл ответила не сразу – она с удовольствием обозревала участок.
– Бэда, вы все выпололи! А что это там, вдалеке? Неужто грядки?
– Да. Как видите, я даже похудел, – добавил он. – Вы были правы, мне недоставало физической нагрузки. Так почему вы носите такие короткие платья?
– Потому, что терпеть не могу, когда подолы подметают грязь, – скривилась Нелл. – Пачкать обувь – это еще куда ни шло, ее нетрудно вымыть. Но длинные платья приходится стирать после каждого выхода на улицу!
– Хотите сказать, вы моете подошвы обуви?
– Конечно, особенно если вляпаюсь в грязь. Вы только подумайте, сколько всякой дряни мы таскаем на подошвах! На тротуарах скользко от плевков и прочей слизи – только потому, что у нас принято сморкаться в два пальца! Мерзость! А рвота, собачий помет, гниющий мусор!
– Насчет плевков я с вами согласен. Давно следовало бы ввести запрет на плевки и штраф хотя бы в трамваях и вагонах поездов.
– И шторы чистые, и окна вымыты! – между тем продолжала осмотр Нелл.
Приглашая гостью в дом, Бэда заметно смутился: приличной мебелью он так и не обзавелся и довольствовался продавленным дряхлым диваном с вывалившимися пружинами, бюро, обшарпанным старым письменным столом и стулом. Зато возле кухонного стола стояли два новеньких стула, а ящик из-под апельсинов исчез. Полы были все те же, дощатые и крытые линолеумом, но кто-то старательно отскреб грязь от стен и вымел весь мышиный помет. И тараканий тоже.
– Вот только тараканов никак не выведу, – признался Бэда, усаживая Нелл за стол. – Их ничем не уморишь.
– А вы расставьте по дому блюдечки с красным вином, – подсказала Нелл. – Они не устоят, упадут в вино и утонут. – Она усмехнулась. – Лига трезвости не найдет, к чему придраться. – Она вежливо кашлянула. – Насколько я понимаю, этот дом вы снимаете?
– Да.
– Тогда уговорите хозяина обнести его шестифутовой оградой. Разведете во дворе домашнюю птицу, на столе будут яйца, а в доме – меньше тараканов. Куры их обожают.
– Откуда вы все это знаете?
– Мы живем на Глиб, там тараканов тьма-тьмущая. Крылышко Бабочки травит их красным вином и вдобавок развела кур на заднем дворе.
– А почему вы не носите шляпки? – продолжал допытываться Бэда, заглядывая в духовку.
– М-м, пахнет вкусно, – заметила Нелл. – Да просто не люблю я шляпки, вот и все. Пользы от них никакой, с каждым годом они становятся все уродливее. А если мне подолгу приходится быть на солнце, я надеваю шляпу, какие носят китайские кули, – это разумнее.
– И рабочий комбинезон, как на заводе Константайна? Неудивительно, что старик Энгус не желал вас знать.
