– А какое вам дело до моего здоровья, мисс Кинросс? – осведомился Бэда. – Вы, должно быть, чего-то хотите от меня. Чего именно?
– Зайти в дом и выпить чаю.
Он поморщился:
– В доме… не убрано.
– А я и не надеялась на идеальный порядок. Ваши шторы давно пора стирать, окна – мыть. Но поскольку чай заваривают кипятком, надеюсь, я им не отравлюсь.
Она застыла в ожидании, высоко подняв надломленные брови. Узкое худое лицо излучало иронию, глаза проказливо поблескивали.
Бэда вздохнул:
– Пеняйте на себя. Прошу.
Задняя дверь коттеджа вела в судомойню с парой бетонных раковин под кранами с водой.
– Ага, водопровод у вас есть – уже кое-что, – отметила Нелл. – Почему же вы пользуетесь выгребной ямой?
– Канализации нет, – отрывисто бросил Бэда и провел гостью в тесную кухню с еще одной раковиной, четырехконфорочной газовой плитой и большим разделочным столом с придвинутым к нему вплотную деревянным стулом. Стены были выкрашены тусклой желтовато-кремовой краской, так густо усиженной мухами, что отчасти напоминали шедевр декоратора. На столе мелкие экскременты тараканов соседствовали с более крупными катышками мышиного и крысиного помета.
– Нет, так жить нельзя, – заявила Нелл, усаживаясь к столу. Из вместительной кожаной сумки она вынула носовой платок и постелила его на стол, чтобы поставить локти. – Говорят, члены парламента теперь получают неплохое жалованье. Наймите себе прислугу.
– Не могу! – выпалил он, злясь все сильнее от каждой уничижительной реплики. – Я рабочий, я не могу позволить себе эксплуатировать слуг!
– Чепуха! – презрительно скривилась Нелл. – Если уж хотите во всем придерживаться социалистических взглядов, предложите работу тем, кому отчаянно нужны деньги. Таким образом вы, по сути дела, поделитесь жалованьем с избирателями – скорее всего с какой-нибудь женщиной, лишенной права голоса, но ее муж оценит это. И отдаст вам голос.
– Он и без этого отдаст голос мне.
– Мистер Талгарт, когда-нибудь и женщины будут голосовать. Нельзя исповедовать принципы равенства и демократии и не признавать, что женщины тоже люди.
– Но я решительно против прислуги!
– Тогда не относитесь к ней как к прислуге, мистер Талгарт. Помощница по хозяйству – тоже рабочий человек, задача которого – поддерживать порядок в доме. Что в этом унизительного? Платите ей сполна и в срок, благодарите за добросовестный труд, дайте понять, что она вам необходима, – вы только вырастете в глазах других избирателей, если еще одна женщина будет нахваливать вас в разговорах с подружками и гордиться своей работой. Да, голосуют мужчины, но они во многом прислушиваются к мнению женщин и нередко следуют ему. Вот и наймите женщину для работы по дому и в огороде, не пренебрегайте такой возможностью стать популярным в рабочих кругах.
– Ладно, вы правы, – нехотя признал Бэда, заливая чайник кипятком. На стол была с грохотом выставлена пыльная сахарница. – Но боюсь, внутри полно тараканов, и молока у меня нет.
– Купите ледник. В Арнклиффе наверняка есть служба доставки льда. И уж совсем не могу понять, зачем вы запираете дом – у вас же нечего красть. Да, и обязательно вытравите тараканов – они живут в сточных канавах, в канализации, в грязи и заражают пищу, которую едят. Видите следы внутри сахарницы? Это же настоящий рассадник инфекции. Ручаюсь, в Арнклиффе бродит брюшной тиф, не говоря уже об оспе и полиомиелите. Вы же член парламента, поднимите вопрос о канализации. Пока местные жители не приучатся к чистоплотности, жить в Сиднее будет опасно. А еще здесь давно пора морить крыс и мышей, иначе не миновать вспышки бубонной чумы. – Нелл приняла из рук хозяина кружку черного чая без сахара и с наслаждением отпила глоток.
– Вы же, кажется, учитесь на инженера? – нерешительно спросил Бэда. – А можно подумать, что вы будущий врач.
– Да, скоро я заканчиваю первый курс инженерного факультета, но на самом деле мечтаю стать врачом, особенно теперь, когда на медицинский факультет разрешено принимать женщин.
Несмотря на раздражение Бэды, эта девушка ему нравилась: такая деловитая, рассудительная, уверенная в себе. Холостяцкие замашки Бэды не вызвали у нее отвращения – разве что побудили к критике. Нелл Кинросс была воплощенным благоразумием и здравомыслием. «Досадно, что она по другую сторону баррикад, – думал Бэда. – Она была бы ценным оружием в нашем арсенале, пусть даже в закулисной борьбе…»
Развеселив Нелл, Бэда притащил из комнаты пресловутый ящик из-под апельсинов и уселся на него – как она и подозревала, к материальным благам он был равнодушен. «А костюм его попросту бесит. Ручаюсь, по выходным, отправляясь на встречу с избирателями, он переодевается в холщовые брюки и рубашки с закатанными рукавами».
– У меня есть предложение, – вдруг заявила Нелл, жестом прося налить ей еще чаю. – Вместо того чтобы на встречах с избирателями жевать печенье и булочки с джемом и сливками, возьмитесь за дело: копайте ямы, колите дрова, двигайте мебель. И разомнетесь, и щеки надувать не придется.
– Лучше скажите, зачем вы приехали, мисс Кинросс? – спросил он. – Чем я могу вам помочь?
– Зовите меня Нелл, а я буду звать вас Бэдой. Редкое имя. Вы знаете, кто это?
– Это наше родовое имя.
– А еще существовал Бэда Достопочтенный, монах из Нортамберленда; говорят, он пешком проделал путь до Рима и обратно. И написал первую подлинную историю английского народа, хотя неизвестно, кем был он сам – саксом или кельтом. Бэда жил в седьмом или восьмом веке от Рождества Христова, за доброту его почитали как святого.
– Нет, мне до него далеко, – усмехнулся Бэда. – Откуда вы все это знаете?
– Читала, – пожала плечами Нелл. – В Кинроссе было больше нечем заняться, пока тетя Руби не нашла мне работу. Поэтому мне так легко дается инженерное дело: я знаю, как создавались теории, но также знакома с практикой, особенно с горным делом. Осталось только получить диплом.
– Вы так и не объяснили, чего хотите от меня.
– Хочу, чтобы вы потолковали с одним сварливым шотландцем по имени Энгус Робертсон, цеховым старостой на заводе буров Константайна. Мне нужно пройти на этом заводе практику, хозяева уже согласились. А потом вмешался Робертсон и отказал наотрез.
– А, рабочие-металлисты. Не понимаю, почему они так боятся женщин. Ни разу еще не встречал женщины, готовой по своей воле сверлить, варить, плющить и склепывать сталь.
– Я просто хочу научиться работать на токарном станке. Инженер не имеет права конструировать механизмы, не зная, как производится обработка металла.
– Да, практический опыт очень важен. – Брюзгливо опустив уголки губ, Бэда уставился в свою чашку и нахмурился. – Ладно, с Энгусом я поговорю. И заодно с профсоюзными лидерами. Они сумеют надавить на него так, как не под силу мне.
