— Простите, вы не из этой квартиры? — обратился он к Вадиму.
— Из этой. А вы кто?
— Потюня. Вениамин, — представился «колобок». — А вы…
— Вадим Ладышев, — ответил тот. — Вы по какому вопросу?
— Да вот, просили передать, — стал он подниматься по ступенькам.
Зажав во рту сигарету, Вадим взял конверт, вытащил из него черно-белые фотографии, слегка пожелтевшую газету.
— Понятно, — коротко ответил он. — Спасибо. Это можете выбросить, — протянул он обратно газетный лист.
— Как скажете, — пожал плечами Веня, пристально всматриваясь в лицо собеседника. — Ну, тогда я пошел… — он сделал шаг к лифту, однако тут же обернулся и неуверенно спросил: — Может, что-то хотите передать?
Профессиональная память фотокора не подвела. Он практически сразу узнал «полуолигарха».
Ответа не последовало.
— Ну, вам видней, — пожал он плечами, быстро соображая, что бы такое еще предпринять и разговорить собеседника. — У Екатерины Александровны, между прочим, сегодня день рождения…
— Я знаю, — коротко ответил «полуолигарх».
Спустившись, Потюня нажал кнопку лифта и оглянулся:
— Так, может, все-таки что-то передать?
Мужчина молча загасил в жестяной баночке сигарету, закрыл форточку и пошел вниз по ступенькам.
Пропуская его, Веня чуть посторонился и, чувствуя некую обиду за Катю, с явным вызовом произнес:
— На вашем месте я бы поторопился. Она в Германию уезжает. К бывшему однокурснику. Можете опоздать.
— …Желаю счастья, — без всяких эмоций бросил тот после небольшой паузы.
Захлопнулась дверь, щелкнул замок.
— Ну и козел! — буркнул под нос Веня, шагнув в лифт. — Ладышев… Елы-палы!!! — вдруг осенило его. — Так ведь это и есть сын того самого профессора! Бедная Катька!.. И я дурак!.. — в сердцах хлопнул он себя по лбу.
— Катя… Катя, я даже не знаю… — Оля перевела изумленный взгляд с монитора на лежавшую на кушетке пациентку.
— Что там? — напряглась та. — Говори как есть, не томи.
— Подожди, еще раз проверю… Катя, кажется, ты беременна, — наконец смогла выговорить она.
— То есть? — Катя посмотрела на нее недоуменно.
— Мы беременны! — гораздо более уверенно повторила доктор, снова глянув на экран. — Мы определенно беременны! Смотри, — повернула она монитор. — Пятая неделя, скоро сердечко начнет биться.
Лишь сейчас до Кати стало что-то доходить. Недоверчиво захлопав ресницами, она попыталась всмотреться в черно-белые перемещающиеся тени.
— Где?
— Да вот же! — Ольга коснулась пальцем шевелящегося темного пятна. — Вот, смотри.
— Вижу… И что это?
— Как что? Эмбрион.
— А ты не ошибаешься? — Катя подозрительно свела брови.
— Иногда очень хочется ошибиться, но не в этот раз! Да и аппарат не соврет! — рассмеялась женщина в голубом халате. — Ты только представь: у нас сегодня просто наплыв беременных, здесь по записи — четыре! Думала, что на тебе отвлекусь. И вот — на тебе! Еще одна беременная! Мы беременны!
— Это как?
— А вот так! Скажу по секрету, что у меня срок на три недели больше! — заговорщицки подмигнула она. — Но об этом почти никто не знает! Представляю, как твой муж обрадуется! Это ведь настоящее чудо: столько лет лечились от бесплодия, пережили ЭКО, готовились ко второй попытке, пропустили сроки, и — здравствуйте! Беременность! Разве это не чудо?
— Оль, я говорила тебе в прошлый раз… — Катя замялась. — В общем, я уже три месяца не живу с Виталиком.
— То есть? — пришел черед удивиться доктору. — Вы не помирились?
— Нет. И если это беременность, то… от другого мужчины.
— Вот как… — приподняла бровь Ольга. — Ну, тогда я оказалась права. У вас с ним классическая несовместимость.
— Но ведь мы же делали тест?
— Ни один тест не дает стопроцентной гарантии. Несовместимость — малообъяснимая и непонятная штука. В таких случаях достаточно одного сексуального контакта с другим партнером… — продолжая что-то замерять и записывать, объясняла она. — Только как же теперь? — повернула она голову к кушетке. — Вроде как нежелательная беременность получается.
— Желательная, — после недолгой паузы твердо произнесла Катя. — Это награда. А еще раз можно посмотреть?
— Насмотришься еще, — понимая ее состояние, улыбнулась Ольга. — Я тебе сейчас фотографию распечатаю. Одевайся.
Через несколько минут Проскурина держала в руках тонкий листок все с тем же непонятным пятном, которое и было самым настоящим чудом.
— А ему расскажешь? — осторожно поинтересовалась доктор.
— Кому?
— Отцу ребенка. Можно и фотографию показать. Он не женат?
Словно не услышав вопроса, Катя с улыбкой продолжила рассматривать снимок.
— Что ты спросила?.. — прижала она его к груди. — А… Нет, не женат. Но я не стану ничего ему рассказывать. Мы расстались… Он уехал.
— Это плохо… Послушайся моего совета: если у вас, кроме секса, были романтические отношения, то обязательно покажи.
— Зачем?
— Ну, иногда на мужиков это очень даже действует.
— Зачем? — еще больше удивилась Катя. — Это мой ребенок. И потом, это уже ничего не изменит. А если он узнает, даже наоборот, усугубит, — скользнула тень по ее лицу. — А ты не пошутила? — снова закралось сомнение.
— Катя, я доктор. Разве такими вещами шутят? Я так понимаю…
— Ты правильно понимаешь. Я буду рожать, — предугадала следующий вопрос Проскурина.
— Ну что ж… Я рада, — улыбнулась Ольга. — В таком случае завтра… хотя знаешь… нет, прямо сегодня ляжешь на сохранение ко мне в больницу. Ранний токсикоз, матка в тонусе. Очень опасное время. К тому же поздняя долгожданная беременность. Лучше не рисковать. Тебя с работы отпустят?
— Отпустят, — кивнула Катя и добавила: — Я теперь безработная. Вчера уволилась.
— А как же?.. — снова появилась неуверенность в голосе Ольги.
— Это неважно. Без работы не останусь, — успокоила она. — Не это сейчас главное.
— Ой, Катя!.. А справишься одна?
— Еще как справлюсь! — убежденно заявила та. — Отец сердце подлечит, восстановится — возьму в няньки. Он давно мечтал о внуках. А я пойду работать.
— Ну, если так… Тогда я прямо сейчас направление выпишу и позвоню коллеге в отделение. Предупрежу. А завтра утром увидимся! — перешла она в соседний кабинет. — С одной стороны, я за тебя рада, с другой — жаль, что тебя не будет на моей свадьбе.
— А когда свадьба? — застегивая джинсы, уточнила Катя.
— Через неделю.
— Надо же… Я тоже была приглашена на свадьбу на следующей неделе, — вспомнила она.
