— Понятно, — Паша захлопнул альбом. — Ну и пусть их тайна останется с ними.
Теперь, когда у Кати с Пашей появился свой собственный дом, они всерьез задумались о ребенке. Их знакомые однокурсники уже вовсю нянчили детей и все реже вместе собирались по праздникам. Но Кате никак не удавалось забеременеть, и после долгих уговоров Паша отвел ее к врачу. Результаты обследования показали, что Катя вследствие перенесенного в десятом классе воспаления, не может иметь детей. Для нее это было как гром среди ясного неба. Еле сдерживая слезы, она вышла из кабинета врача, не зная как сообщить новость мужу. В который раз ей пришла в голову мысль, что слишком долго она была счастлива — и вот начались новые страдания. Она зашла в туалет и, умывшись холодной водой, кое-как привела себя в порядок. Паша сразу заметил следы слез на Катином лице и, обняв ее, повел к ближайшей скамейке. Несмотря на то, что уже была осень, день был еще по-летнему теплый, а солнце подсвечивало золотом желтые листья деревьев и только их горе не вписывалось в общую умиротворяющую картину.
— Врач сказал, что у меня никогда не будет детей, — выдавила из себя Катя, как только они сели.
— Почему? Мы же здоровы и молоды, — удивился Паша.
— Дело не в тебе, — покачала головой Катя. — В шестнадцать лет у меня была операция на яичниках. Я думала, что все восстановилось. А ультразвук показал, что у меня нет своих яйцеклеток. Она вытерла слезы. — Паша, если бы я знала, то рассказала бы тебе об этом еще до замужества. Я на самом деле думала, что у меня все в порядке. Я бы не стала тебя обманывать. Ты мне веришь?
— Конечно, верю. Паша тщательно подбирал слова, чтобы успокоить Катю и всячески старался не показать, что он тоже расстроен. — Ну, подожди, не надо плакать, — начал утешать ее он. — Главное, что мы вместе, а выход всегда можно найти. Например, можно усыновить ребенка или найти суррогатную мать, наконец.
— Дело не в матери. Мне предложили искусственное оплодотворение, но я не хочу. Я хотела, чтобы наш ребенок родился в результате любви, а не в пробирке. Мне кажется, это насилие над природой.
Оба молчали. Паша не находил слов, лишь крепче прижимая Катю к себе и не решаясь расспрашивать об операции, о которой она упомянула впервые. Катя нарушила молчание первая.
— Я хотела, чтобы наш ребенок был похож на нас тобой, девочка или мальчик, копия тебя или меня. В общем, будет справедливо если ты найдешь себе другую жену, которая сможет тебе это дать, — мрачно изрекла она и всхлипнула. — Никому не нужна женщина, которая не способна родить ребенка.
— Катюша, я тебя люблю, ты у меня единственная, и перестань говорить глупости, — он снова обнял ее и прижал к себе. — Я всегда буду с тобой. Мы справимся с этим. Возьмем хорошенькую девочку из детского дома, будем ее воспитывать.
— Лучше мальчика, — автоматически сказала Катя, не воспринимая его слова всерьез.
Ребенок из детского дома будет чужой. А она хотела своего. Она хотела быть беременной, гулять с коляской. Она хотела продолжения их с Пашей любви.
Пашины родители приняли новость спокойно. Вероятно, уже подозревали что-то подобное, но категорически запротестовали, услышав об усыновлении ребенка.
— Многое может измениться. Об этом рано еще думать, — заявила свекровь. — Поживите пока для себя, а дальше будет видно.
С этого дня, когда Катя узнала страшную новость, ее жизнь изменилась. В каждой безобидной ссоре с Пашей, на которую она раньше и внимания бы не обратила, она видела его разочарование в ней, а малыши, беззаботно играющие во дворе, мимо которых она раньше проходила с улыбкой, теперь вызывали у нее чувство неполноценности. И вроде бы внешне все было по-прежнему — утром они завтракали и уходили на работу, проводили все вечера вместе, но Катя чувствовала, что в их отношениях появилась какая-то напряженность, у них все меньше становилось общих занятий и тем для разговора. Даже выходные теперь стали казаться какими-то бесконечными и пустыми, и они оба с головой ушли в работу, стараясь проводить дома меньше времени.
— Привет, сестрица! — раздался в телефонной трубке знакомый голос Златы. — Ты совсем не звонишь, наверно все воркуете как голубки.
Катя вздохнула, подумав о том, что сейчас их вряд ли можно было назвать голубками. Все стало не таким, как раньше, поэтому она и обрадовалась Златиному звонку. Последнее время она чувствовала себя очень одинокой, и ей хотелось с кем-нибудь поговорить или просто пожаловаться.
— У меня к тебе дело, — заявила Злата, — нетелефонный разговор, поэтому давай встретимся. Приходи ко мне завтра к семи, будем пить вино и болтать.
— Давай, конечно, — согласилась Катя. — Я принесу твой любимый торт.
— Лады, до завтра, — Злата повесила трубку и улыбнулась.
Знала бы эта дурочка, что она задумала. Их встреча должна была стать началом ее грандиозного плана мщения, а натолкнула ее на это мысль о своей нескладывающейся личной жизни. Как-то вечером она задержалась перед зеркалом и заметила, что ее фигура с возрастом начинает напоминать мамину, сказывалась ее любовь к жирной и соленой пище. У нее возникла мысль о диете, но она посмотрела на свое лицо и махнула рукой — все равно не стать красавицей, зачем же отказывать себе в одном из немногих удовольствий. Ей было уже тридцать, а она так и не вышла замуж и по-прежнему жила в своей двухкомнатной квартирке в Отрадном с отцом, который после смерти матери совсем опустился и все дни проводил во дворе, играя в домино с мужиками. Но ей было наплевать на него, он всегда был слабаком в ее представлении. Трезво оценив ситуацию: уходящие годы и отсутствие внимания со стороны мужчин, у нее появилась мысль — родить ребенка для себя. Маленькое родное существо, о котором она могла бы заботиться.
Но кого же выбрать в отцы? Внимательно перебрав мужчин в своем окружении, она не нашла ни одного подходящего кандидата. Один был некрасив, но умен, другой глуп, но красив, у третьего было плохое здоровье, а вот чтобы все три необходимые ей качества вместе — такого не было ни у одного из тех, кого она могла бы использовать. Злата подошла к делу очень серьезно. Она уверенно отсеивала все новые кандидатуры и уже стала подумывать, чтобы воспользоваться банком спермы, как вдруг она вспомнила о Катином муже. Он был красив, Злата вспомнила его карие глаза с длинными ресницами, спортивную подтянутую фигуру и почувствовала волнение. К тому же он был не глуп. Катька рассказывала, что он всегда хорошо учился, да и сейчас уже был коммерческим директором на фирме. А вот здоров ли он? Вроде Катька не упоминала, что он болеет? Нужно будет выяснить. «Вот повезло дурехе», — в который раз позавидовала она сестре. «Ну ничего, отбить его сразу будет трудно, но родить от него вполне возможно», — решила Злата. Несколько дней она вынашивала свой план. Благодаря своим медицинским связям она с легкостью выяснила, что здоровье у него было отменное. В свое время для получения страховки он проходил медицинское обследование. Единственное, о чем беспокоилась Злата, так это о том, почему у них до сих пор нет детей. Ответ на этот вопрос она получила в женской консультации, где, сунув взятку лечащему врачу, она узнала, что Кате был поставлен диагноз — бесплодие. Эта новость ее очень порадовала. «Все-таки есть справедливость на свете», — подумала она. Теперь оставалось только разыграть правильно карты, и у нее будет ребенок, а там, может, и муж. Ведь если ее сестрица не может иметь детей, он может привязаться к их общему ребенку и бросить больную жену. Так она сможет отомстить ненавистной Катьке и выполнить свою клятву данную матери.
Перед тем как идти к сестре, Катя специально заехала в кондитерскую на Арбате и купила пирожных, которые, как она помнила, любила Злата. Сегодня, как никогда, она хотела оставить все их размолвки в прошлом и восстановить отношения. В конце концов, сестра была единственным родным человеком, который у нее остался. Конечно, был еще Паша, но что-то не ладилось теперь между ними, и Катя начинала бояться, что уже близок тот день, когда он уйдет от нее к более молодой и здоровой.
Злата открыла ей дверь и помогла снять куртку. Ей даже удалось выдавить из себя некое подобие комплимента:
— А ты неплохо выглядишь.
Катя расчесала длинные густые волосы, поправила свитер и пошла на кухню. Все это время Злата не отрывала от нее глаз. Она удовлетворенно заметила Катино осунувшееся лицо, бледные щеки и синяки под глазами. «Видно не так уж ей и сладко», — мрачно подумала она.
Когда сестры сели за стол и выпили по бокалу за встречу, Злата сказала заранее продуманный тост, который и должен был по ее расчетам вывести разговор на нужную тему.
