Ознакомительная версия.
Макс продолжал молчать. Казалось, он ждал чего-то. Потом из его уст вырвалось нечто похожее на вздох:
— Это моя фамилия, Элли.
Это ее тоже устраивало. Она не возражала против того, чтобы позаимствовать его имя на некоторое время. До тех пор, пока он не против. Хотя, может быть, это не так. Молчание становилось неловким.
— Я… я сказал им, что мы женаты, — проговорил Макс так тихо, что Элли показалось, что она ошиблась.
Она прекрасно помнила все, что произошло в квартире. Как он притворился, что он отец ребенка, и вместе с другими «ангелами-хранителями» сделал так, чтобы Маркус ушел и она оказалась в безопасности. Очевидно, он продолжил этот спектакль, защищая ее — когда она была абсолютно беспомощна, предположительно, в отделении неотложной помощи этого госпиталя. Он даже дал ей новое имя, благодаря чему Маркус не узнает, где она. И не просто какое-нибудь имя. Он одолжил ей свое собственное и вместе с ним — дополнительную защиту: притворился, что она его жена. Его жена.
Элли снова взглянула на этого невероятного мужчину. Он — герой, в этом не приходилось сомневаться. Пусть он сейчас не был одет в мотоциклетный костюм и выглядел усталым и небритым, но он был прекрасен. А еще у него была самая чарующая в мире улыбка. Элли подумала, что та женщина, которая в один прекрасный день станет его настоящей женой, — счастливейшая женщина в мире, просто она об этом еще не знает.
Благодарность за все, что он для нее сделал, переполняла ее сердце. Соревнуясь, нет, переплетаясь с всепоглощающей любовью к крошечному существу, которое она держала на руках. Этого всего было слишком много — Элли снова стало трудно дышать. Что-то зазвенело над ее головой, послышался звук бегущих ног.
— Уровень кислорода понизился, — сказала медсестра. Звонок утих.
— Неудивительно. Она только очнулась, а воссоединение с ребенком проходило довольно эмоционально.
— Конечно. Но мне понадобится наложить кислородную подушку, и ей нужен отдых. Думаю, вам придется забрать ребенка назад в педиатрическое, доктор Мак-Адам.
— Нет! — задыхаясь, выговорила Элли.
— Ненадолго, Элли. — Руки Макса уже готовились поднять драгоценную ношу. Он все еще склонялся над ней. — О ней хорошо заботятся, честное слово. — Его губы были так близко, что Элли видела, как он выговаривает каждое слово. — Она в безопасности, Элли. Отдыхай. Мы оба хотим, чтобы ты отдохнула и поправилась.
— Конечно, — с теплотой в голосе произнесла медсестра. — Не беспокойтесь, я позабочусь о миссис Мак-Адам.
«Миссис Мак-Адам? Нет, это точно сон, — подумала Элли. — Или кошмар», — решила она, когда Макс забирал дочь у нее из рук.
Но потом он наклонился и нежно поцеловал ее в губы, и ее глаза закрылись. Нет, это совершенно точно сон.
— Спи, милая, — четко проговорил он. — Я скоро вернусь.
На этот раз Элли, проснувшись, широко распахнула глаза и пристально всмотрелась. Волна разочарования, накатившая при виде пустоты возле ее кровати, заставила ее громко вскрикнуть.
— Что случилось? — спросила медсестра, подойдя с другой стороны кровати, и, поворачивая голову, Элли заметила у нее в руке салфетку. — Простите, я не хотела вас будить, но ваши губы так пересохли…
— Где они? — Элли понимала, что ее голос звучит испуганно, но она и в самом деле была испугана, черт побери. Она была в полном одиночестве, не считая сиделки (с которой была незнакома). Неужели ее малышка тоже одна? Беззащитная и уязвимая?
— Сейчас два часа ночи, Элли, — мягко сказала сестра. — Они, должно быть, спят. Малышка спокойно лежит в колыбельке, а Макс прикорнул рядом в кресле. — В ее голосе появилась мечтательная нотка: — А может, он прямо сейчас держит ее на руках. Вы знаете, он же никому не доверяет ее кормить.
Элли пристально глядела на медсестру. Она ничего не понимала.
— Но… ведь прошло уже много дней! — произнесла она дрожащим голосом.
— Я знаю. — Медсестра, привлекательная блондинка с беджиком, на котором было написано «Тори», сделала глубокий вдох и потом вздохнула. Потом улыбнулась Элли: — Мы все были потрясены, что Макс тайно женился, но знаете, что удивило всех еще больше?
Элли медленно покачала головой. Теперь ей нужно притвориться женой Макса. О господи!..
— Каким замечательным отцом он оказался, — сказала Тори. — Он приехал сюда с вами в мотоциклетном костюме, вы помните?
Элли поняла, что улыбается. Конечно…
— Не думаю, чтобы следующие трое суток он его снимал. Сидел в детском отделении интенсивной терапии, практиковал «метод кенгуру». У меня подруга там работает — она говорила, что никто не мог глаз от него отвести. Он сидел, такой мужественный, в этой кожаной одежде, прижимая новорожденного к груди под курткой, — вы представляете?
Элли представляла. Она помнила ту кожаную куртку. И грудь. Возможно, контакт был не слишком долгим, но она не забыла, какой та была твердой. И ощущение безопасности — как за каменной стеной. Конечно, на нем тогда были слои одежды, но было до странности легко представить, как это — кожа к коже. Это вызвало болезненный спазм где-то глубоко внутри. Болезненный, но далеко не неприятный…
Она снова начала представлять своего ребенка; теперь она знала, какой защищенной малышка себя чувствует, и этого было достаточно, чтобы на глазах показались слезы. Она обожала Макса за то, что он для нее сделал. И она никогда не сможет сполна отблагодарить его за это.
— Не обязательно было делать это так долго, — продолжала Тори, наливая воду из кувшина в чашку с трубочкой, стоявшую на тумбочке. — Нескольких часов было бы вполне достаточно, чтобы извлечь всю медицинскую пользу для ребенка, но он просто ее не отпускал. Он нашел себе замену на дежурства в неотложке и принес из дома вещи. Практически сюда переселился! — Тори широко улыбалась. — Вы не подумайте, что я жалуюсь. Хотите воды?
— Да, пожалуйста.
— Один глоточек для начала. У вас в желудке довольно долго ничего не было, а я бы не хотела, чтобы вас вырвало.
Элли потянула прохладную воду из трубочки. Она была чудесной на вкус. Элли глубоко вздохнула, и еще раз. Теперь это было легче.
— Что-нибудь болит? — спросила Тори.
Элли задумалась. Кажется, ей было лучше.
— Я хорошо себя чувствую… наверное. Можно мне сесть? Или пойти в туалет или еще куда-нибудь?
— Вам не нужно. У вас пока еще стоит катетер. Насколько мне известно, его планируют снять завтра, и тогда вы даже сможете принять душ. Если ваше состояние будет таким же стабильным, как сегодня, то вас переведут из интенсивной терапии в обычную палату. В родильное отделение, — добавила она с очередной улыбкой. — И тогда малышка будет рядом с вами. Здорово, правда?
Ознакомительная версия.
