Улицы освещались слабыми фонарями и голубым лунным светом. Время от времени я слышал рев мотора, визг шин или крики людей. По улицам шатались пьяные, от них несло сигаретами и виски. Женщины в коротких юбках и на высоких каблуках, на которых едва могли передвигаться, стояли, прислонившись к кирпичным стенам, и курили. По их лицам становилось понятно, что они были под кайфом.
Я заглянул на задний двор бара и увидел, что там ремонтировали, красили и разбирали машины, в том числе и мою. Здесь люди никогда не спали, здесь всегда было оживленно.
Я зашел в бар и кивнул Пити, Ганнеру, Смитти, Квиктоу, Дастеру и Самсону, и направился в дальний кабинет, постучав в дверь.
— Кто? — спросил один из подручных босса.
— Лиам.
— Заходи.
Меня провели в помещение, похожее на кладовку, но, когда сдвинули шкаф, передо мной открылся большой кабинет с кондиционером. Босс сидел за столом в черном деловом костюме на размер меньше, чем нужно бы. Стол был таким же большим, как и его живот, а в руке босс держал пачку хрустящих стодолларовых банкнот. Такие пачки лежали повсюду, их было слишком много, чтобы держать в сейфе и банке. Босс сложил руки на груди, кивнул своему охраннику, а затем мне, чтобы я сел. На столе стояли бутылка «Джека Дэниелса» и два стакана.
— Зверь! — поздоровался босс, сверкнув хитрой улыбкой, полной пожелтевших от наркотиков, табака и виски зубов.
— Босс, — кивнул я.
Джону Бьянки, или боссу, было далеко за пятьдесят, и он возглавлял криминальную семью Бьянки, которая доминировала в организованной преступности Бостона. Они контролировали улицы, и в основе криминальной семьи находилось только одно — деньги. Существовали так же тайные ритуалы, сложные правила, верность и запутанные семейные связи, но я никогда не вникал в это. Просто делал свою работу.
Босс стал отцом для меня и остальной команды «Пьяной Гарпии». Это был человек, который ел бифштекс три раза в неделю и презирал все виды физических упражнений. Его большой живот всегда торчал из-под пиджака, на голове блестела лысина. На макушке был зачес, сквозь который проглядывал блестящий череп. Руки у него были толстые, пухлые, глаза светло-зеленые, а взгляд острый, проникающий в душу.
Я был самым лучшим, справлялся со всяким дерьмом, поэтому он никогда не жестил по отношению ко мне, как к некоторым другим парням. Если уж на то пошло, босс был достаточно порядочным для человека, который заботился только о деньгах. Это меня вполне устраивало. Он хорошо платил за мою работу, и я никогда не жаловался.
Однако остальная команда очень боялась босса из-за его безжалостности и готовности отнимать жизни. Он использовал свою власть для поддержания высокого уровня дохода. Убийства по контракту, отмывание денег, проституция, торговля наркотиками, рэкет, вымогательства — все, что угодно. Если речь шла о грязных деньгах и постоянном денежном потоке, можно было поспорить, что босс приложил к этому руку. Неумолимая жадность и власть подпитывали этого человека… того самого, которого я считал своим отцом.
Я заметил, как босс наморщил лоб, и сразу понял, что что-то не так. Это была необычная встреча. Мы сидели молча, и я слышал, как по радио играла итальянская музыка.
— Я плачу тебе столько денег все эти годы, а ты до сих пор не съехал с той дыры.
— Ты же знаешь меня, босс. Я трачу деньги только на простые вещи — еду, одежду, снаряжение, машину и аренду.
— Твоя квартира даже не в высотном доме.
— Нет. Люблю, когда вокруг темно и неприметно, — ответил я. — Чтоб не привлекать к себе внимание.
— Хорошо, — согласился босс, хлопнув по стопке денег на столе. — Как твоя красавица?
— Все еще в ремонте. Механик до сих пор латает пулевые отверстия и пытается восстановить машину.
— Да уж, неделю назад ты побывал в ужасной перестрелке.
— Было дело, — ухмыльнулся я.
Босс перевернул стаканы и в оба налил виски.
— Выпьешь?
Я взял стакан и осушил его одним глотком. Алкоголь обжег горло, и я закашлялся.
— Помню, когда ты был маленьким мальчиком, Лиам, я дал тебе «Глок 17», и твои глаза расширились, став похожими на океаны.
Я кивнул и тихо рассмеялся, попытавшись понять, к чему он вел.
— Помню, как ты стрелял по нарисованным улыбающимся лицам-мишеням у меня на заднем дворе. Я сказал тогда: «Что я тебе говорил о стрельбе в жилом районе?». Или, когда я рассказал тебе о человеке, укравшем чаевые, которые я оставил в своем любимом ресторане. Что ты сделал? Схватил нож для колки льда, выследил ублюдка и вонзил его ему в голову через ухо. Ты был молодым дикарем. Таким и остался.
Босс усмехнулся, вспомнив прошлое. Он с юности учил меня, как стать наемным убийцей. Научил драться, пользоваться оружием и такими инструментами, как колючая проволока, ножи, яды, орудия пыток и тому подобное. Да, это было прекрасное время, но пора было переходить к делу.
— Зачем ты позвал меня?
Улыбка босса погасла, и он снова наморщил лоб. Взял бутылку виски, сделал глоток и выдохнул:
— Ох. Бьянки очень серьезно относится к семье, верности и доверию.
Я кивнул.
— Ты мой лучший работник, Лиам, и я считаю тебя сыном. Я платил тебе годами, и ты никогда не разочаровывал. Всегда выполнял задания и не доставлял мне проблем. Чтобы ни случилось… Ты всегда выполнял работу.
Босс сложил руки в замок, повернулся направо и посмотрел на стену, на которой висел портрет поколений семьи Бьянки.
— Поэтому ты должен знать, что я чувствую, когда кто-то идет против семьи, — он повернулся ко мне.
Я сидел неподвижно, но босс будто ждал от меня каких-то слов.
— Я доверяю тебе, Лиам, поэтому хочу назначить тебя главой банды.
— Главой… — озадаченно повторил я.
— Что-то типа младшего босса. Будешь моим заместителем и возьмешь на себя заботу о семье, если я попаду в тюрьму, заболею или меня убьют. Ты пробился наверх, и кроме тебя я никому не доверяю.
— Босс, — сказал я, широко раскрыв глаза. — Я всего лишь наемный убийца. Это все, что я умею делать, и да, я отношусь к этому очень серьезно. Однако думаю, что я тот человек, который сможет занять твое место, если с тобой что-то случится.
— Ты заслужил мое уважение и доверие, Лиам. Считай мое решение окончательным.
— Хорошо, — кивнул я, все еще озадаченный этим выбором.
«Я всего лишь наемный убийца», — мелькнуло в голове.
Я никогда не был увлечен семьей Бьянки, всего лишь выполнял контракты, получал деньги и спешил вернуться домой. Боссу никогда не отказывали, и все происходило по его велению, поэтому это был конец обсуждения. Если он считал, что я заслужил место в команде «Пьяной Гарпии», пусть так и будет. Но почему он подчеркнул слово «доверие»?
Я уже собирался встать с места, когда босс спросил:
— Я слышал истории о том, как Зверь избил русских в Южном Бостоне. Ничего не хочешь сказать?
Босс пристально смотрел мне в глаза, и я откинулся на спинку стула, наконец, сообразив, зачем он меня позвал.
— Да, это был я, — врать не было смысла. Обмануть босса — прекрасный способ закончить жизнь обезглавленным и похороненным под мостом.
Босс покачал головой.
— Почему ты был с ними так груб, Лиам? Я слышал, что этот сумасшедший Жарков ищет какую-то свою молоденькую шлюху. Ты же не замешан в этом дерьме?
Я никогда не лгал боссу. Похороны под мостом и все такое… но в слове «шлюха» по отношению к Тесс, было нечто такое, что не давало мне покоя. Не то чтобы меня заботило, что ее называли шлюхой как таковой. Я начал видеть в ней свою шлюху. И когда босс обозвал ее своим жирным ртом, то важность этого человека почему-то поубавилась.
Теперь Тесс была моей. Она принадлежала мне. Я ни за что не откажусь от нее, тем более что еще не попробовал сладкий нектар между ее бедер. Но я никогда не врал боссу, а теперь понял, что сделаю это сейчас, и похер на мост.
— Шлюху? — сказал я, ни на йоту не изменив голоса и не отведя взгляда. — Мне не попадались никакие шлюхи. Я наткнулся на трех русских, которые несли чушь о команде из «Пьяной Гарпии».
