— Ты выглядишь как-то иначе, — сказала Тесс с кухни. — Каким-то… обеспокоенным.
— Ты лучше о себе беспокойся.
— Я беспокоюсь, но это не значит, что я не переживаю и о тебе.
Я был не в настроении разговаривать.
Я только что солгал Боссу.
Это было неправильно. Непрофессионально. Такой опытный человек, как я, не должен был так поступать. Но я, черт возьми, поступил, теперь сижу и грызу себя изнутри.
— Спокойной ночи, — произнес я и направился в спальню.
Я знал, что не усну ни на секунду. Просто лежал на спине и смотрел на растекшееся желтое пятно на потолке, словно оно являлось ложью, которую я сказал, тем самым испортив свою жизнь.
Дверь открылась, и я сел на кровати.
— Ты закрыл дверь, — в голосе Тесс прозвучало негодование, будто закрытая дверь в моей собственной квартире являлась преступлением. — Можешь оставить ее открытой? Вдруг я испугаюсь ночью?
— Включи свет на кухне. Он для этого и существует, — пренебрежительно ответил я. У меня не было времени нянчиться с ней прямо сейчас.
Плечи Тесс поникли, и она вернулась на диван в гостиной.
Я посмотрел на грязное пятно на потолке и подумал, стоила ли киска этой сучки случившегося напряга?
Проснувшись с восходом солнца, я вышел из квартиры. Мне нужно было пройтись и подышать свежим воздухом. Хотелось верить, что он был свежим настолько, насколько это возможно, так как в нем явно ощущался запах выхлопных газов и мусора.
На улице уже были люди. Кто-то выходил из бара после проведенной там ночи. Несколько стриптизерш и проституток, а также пара здоровых мужиков слонялись по тротуарам. В такую рань было прохладно, и мои руки покрылись мурашками. Тихо гудели машины. Стаи утренних чирикающих птиц летали по ясному, голубому небу.
Спустя минут десять я дошел до Дотти, которая в детстве всегда сажала меня к себе на колени. Это было одно из самых ранних моих воспоминаний. Потом я узнал, что мужем Дотти был Большой Фрэнк, которого мы все тогда уважали, и из-за этого она мне нравилась еще больше. Теперь, когда Фрэнк умер, она болталась без дела. Дотти просыпалась рано и накладывала несколько слоев макияжа, чтобы скрыть морщины. Она надевала большие серьги-кольца, облегающее платье и туфли на высоких каблуках. Затем выходила на крыльцо и махала людям, проходившим мимо. Теперь же она не просто махала рукой. А размахивала так, будто жаждала привлечь чье-то внимание.
Дотти заметила меня.
— Лиам! Лиам!
— Что случилось, Дотти? — спросил я, направившись к ней.
— Они забрали их, Лиам! Они забрали их!
— Что произошло?
— Посмотри! — она подняла запястье. — Мои часы! — заплакала она. — Они забрали мои часы! — там, где были часы виднелась полоска на запястье. Она была светлее, чем остальная кожа.
— Кто?
— Они! — Дотти указала на другую сторону улицы.
И тут я увидел их: двое парней сидели на обочине тротуара так, будто являлись хозяевами жизни. Один из них высокий, с косичками и красной банданой на голове. Он был одет в красный свитер на три размера больше, чем нужно. В одной руке мудак держал бутылку в коричневом бумажном пакете, а в другой — часы. Другой ублюдок, с голым торсом, оказался низкого роста и крепкого телосложения. У него были длинные непослушные волосы и рубашка, повязанная вокруг бедер.
Я вздохнул.
— Жди здесь, Дотти.
— Эти часы подарил мне муж! И это была фамильная ценность! Фамильная ценность!
С грацией леопарда я перешел дорогу, и парни подняли головы.
— Вы взяли то, что принадлежит моему другу, — произнес я. — Верните эту вещь.
— Че ты, бл*дь, сказал?
— Он сказал отдать часы, бро. Ха-ха-ха.
Они встали. Парень с длинными волосами расправил плечи. А тот, что в свитере убрал часы за спину.
— Отдайте часы и проблем не будет, — я пытался дать этим ублюдкам шанс легко отделаться, пока все не осложнилось.
Черт возьми, сколько еще раз на этой неделе придется с кем-то разбираться бесплатно? Такое ощущение, что я вернулся в тот день, когда был подростком, и мне надо было доказать Боссу и всем остальным, что я чего-то стоил.
Идиоты явно не знали, кто я такой. Может они подумали, что забрать часы у пожилой леди — это весело.
Парень с длинными волосами двинулся на меня, и как будто собрался запрыгнуть.
— Ты спятивший осел, раз думаешь…
Я не стал усердствовать и избивать их или что-то в этом роде. А просто с легкостью схватил его за руку и заломил ее за спину. Мои мышцы напряглись лишь слегка. Парень тихонько всхлипнул, внезапно растеряв всю уверенность. Выражение моего лица было бесстрастным и сосредоточенным. Это моя работа. Я делал подобное дерьмо каждую неделю. Неужели эти идиоты не понимали, что имели дело с профессионалом?
Его друг двинулся на меня. Я покачал головой и мрачно улыбнулся.
— Еще шаг и я сломаю руку твоего друга пополам.
Он отступил.
— Часы. Ну! — я указал на часы, которые тот прятал.
Парень в бандане протянул мне их. Я видел, как тряслись часы, как дрожали его рука и губы. Он испугался до усрачки. Я просто стиснул зубы и удерживал его дружка. Я мог бы держать его так весь день, но мое терпение быстро заканчивалось.
— Без глупостей, — предупредил я.
Я оттолкнул одного мудака и вырвал часы из руки другого. Парни повернулись в мою сторону, словно собираясь что-то сделать, но я, наверное, выглядел сегодня особенно устрашающе, потому что через мгновение они убежали.
— Ты псих, чувак, — напоследок рявкнул парень в бандане.
Я вернулся к Дотти.
— Держи, Дотти, — я ей улыбнулся и передал часы.
— О, Лиам! — заулыбалась она. — О, Лиам, будь Фрэнк жив, он увидел бы, как ты вырос!
Она обняла меня.
— Ладно, ладно, успокойся, — ответил я, неловко похлопав ее по спине.
Глава 7
Я понял, что что-то не так, когда увидел дверь, болтавшуюся на петлях. Вытащив пистолет из куртки, я прицелился в сторону двери и открыл ее плечом. Стол был перевернут, а телевизор разбит. Я прошелся по квартире и осмотрел все комнаты. Нацелив пистолет, я держал его уверенно и был готов в случае чего нажать на курок. В квартире никого не оказалось, в том числе и Тесс. Не обнаружив ее, я испытал неожиданный шок. Мы знакомы с девушкой менее трех дней, но я почувствовал, будто у меня отняли нечто ценное. Ощутив на спине чью-то руку, я быстро обернулся, готовый выстрелить, но вовремя остановился, увидев широко раскрытые глаза Тесс. В руках она несла корзину с бельем.
— Подкрадываться ко мне — плохая идея, — предупредил я, опустив пистолет.
Девушка застыла в страхе, выронила корзину для белья, и монеты, до этого зажатые в ее руке, покатились по полу.
— Что случилось? — спокойно спросил я.
Тесс отпрянула назад.
— Они пришли за мной! Они пришли за мной! — она подавила крик ужаса. — Я только вышла… а потом они…
Девушка рухнула на землю рядом с перевернутой корзиной для белья, из которой высыпалась куча чистой одежды. Она тупо уставилась в пол и безудержно хрипела.
— Что случилось, Тесс? — снова спросил я, опустившись на колени рядом с ней.
Я ждал около пяти минут. Она тяжело дышала, и впервые в жизни я пожалел, что не знал, как правильно кого-то успокаивать. Кевин знал бы, что делать. Он всегда находил правильные слова, когда дело доходило до подобного эмоционального дерьма. Но мы были совсем не похожи с моим милым младшим братом, поэтому я просто ждал.
Наконец, дыхание Тесс начало замедляться. И она взглянула на меня со слезами на глазах.
— Мне было скучно, поэтому я начала уборку… здесь, — она махнула руками и сморщила нос. — Я увидела кучу твоей одежды и поняла, что она ужасно воняла. Тут запах как в душной раздевалке с тухлыми носками.
Жестом я попросил ее переходить ближе к делу.
— Я нашла порошок, корзину для белья и сложила в нее твою одежду. Потом обнаружила стопку четвертаков на кухонном столе и направилась в подвал, предположив, что в этом здании есть прачечная, как в большинстве многоквартирных домов. Я ждала в подвале, пока постирается одежда, потом поднялась наверх, а затем… — она замолчала. — А затем я увидела их… Я видела русских, Лиам.
