сбежать.
Я слишком смущена, чтобы разглядывать обстановку. Да и Илья приковывает моё внимание к себе.
— Пить хочешь?
Мотаю головой, следя за тем, как он через голову стаскивает джемпер.
Божечки, Илья уже наполовину голый… Вот так сразу? Мои ноги словно врастают в пол.
— Сладкая девочка. Я ждал этого. Терпение вознаграждается, всегда это знал, — Волк подходит ко мне и поднимает лицо за подбородок:
— Волки делают с зайками всякие вещи, — напоминает он. — Как только увидел тебя, сразу представил твои ножки у меня на плечах. Впрочем, у меня накопилось много фантазий.
— Я ничего такого не умею…
— Зато я умею и с большим удовольствием научу, — усмехается Илья. — Утро ты встретишь со значительно расширенным кругозором. И не только кругозором.
Его руки ложатся под кружевной чехол платья прямо на обтянутую шелком попку. И сквозь тонкую ткань я чувствую их тепло.
— Что может быть слаще, чем развратить невинную зайку? — пальцы медленно собирают в гармошку ткань на ягодицах и жадно впиваются в плоть.
Батистовые трусишки безжалостно сдвигаются в сторону, палец скользит между половинок вниз к горячему тугому входу, а Илья всё не целует меня, разглядывает моё лицо, наслаждаясь гаммой эмоций, которые он вызывает.
Все так же не отводя взгляда, без всяких сантиментов Волк неглубоко проникает в меня мизинцем, разведывая обстановку. А там влажно. Стыдные мысли поддерживали гостеприимную атмосферу весь вечер.
— Ириша, скажи мне, сколько дней ты никого сюда не пускала? — допрашивает меня Илья, продолжая давить согнутым мизинцем на что-то внутри, вызывая сладкие спазмы. Господи, я у него на крючке.
Указательным и средним пальцем Волк поглаживает губки, размазывая по ним сочащуюся из киски смазку.
— Дней? — заторможенно переспрашиваю я. И Илья проявляет догадливость.
— Сколько недель? — хрипло уточняет он, раздвигая складочки.
Сглатываю и смотрю ему в глаза, стесняясь признаться, что секса не было почти два года.
— Месяцев? — настаивает на ответе Волк.
Я закусываю губу: сейчас он решит, что я тот самый залежалый товар, который никому не понадобился. Но Илья только втягивает в себя в воздух и сжимает мою попку сильнее.
— Ох, Зайка. Как ты меня радуешь, — безымянный палец присоединяется к мизинцу, растягивая норку.
Смущающая ситуация, чудовищная порочность происходящего только увеличивают степень моего возбуждения. Стоять вот так, с задранным платьем и с пальцами мужчины в киске и отвечать на в высшей степени интимные вопросы…
— Ты не пожалеешь, милая, — обещает Волк. — Я тебя сладенькая трахаю. Даже не думай, ты не сможешь меня остановить. Не теперь. Я сделаю с твоими дырочками, абсолютно всё. Уже завтра любая из них будет принимать меня спокойно. И с радостью.
Не выдерживая потока этих пошлостей, я сама тянусь к нему и целую, чтобы заткнуть рот. Илья демонстрирует своё одобрение моей инициативой, погружая пальцы в меня до конца.
Хочу расстегнуть пуговки на платье, но Волк меня останавливает.
— Весь вечер я мечтал грязно осквернить твой нежный образ. Ты такая невинная в этом платье. Я просто обязан первый раз взять тебя в нем. Я еле сдержался в кабинете. Но тогда я ещё не знал, какая у тебя узенькая дырочка.
В подтверждение нынешней осведомлённости пальцы Ильи медленно продолжают скользить внутри меня, я прячу пылающее лицо у него на груди. Мои ушки горят, дырочка течет, срамные губки наливаются.
— У меня для тебя есть подарок. Заказал его сразу, как только написал тебе.
— Откуда ты знал, что он пригодится? — неверным голосом спрашиваю я. — Я ведь могла отказаться встречаться.
— Не могла. Я терпелив. Чуть раньше, чуть позже, но пригодился бы, — твердо говорит Илья.
Пальцы выскальзывают из меня, он подносит их к моему лицу.
— Оближи, — приказывает Волк и горящими глазами следит, как я обхватываю их губами и даже слегка посасываю. — Умница, ты заслужила свой подарок.
Он тянет меня за руку к кровати, которую я замечаю только сейчас, что удивительно, ибо она просто огромна.
Впрочем, Илья и сам не маленький дядя. Я бы даже сказала здоровый бородатый мужик. И этот траходром ему явно по размеру.
Он садится на постель, и мне ничего не остается, кроме как встать перед ним. Его руки скользят по бедрам, задирая платье, которому, видимо, суждено сегодня стать секс-униформой. Я вижу его нетерпение: крылья носа трепещут, желваки играют.
Волк стягивает с меня трусики и ласково поглаживает губки, которые уже набухли и приоткрылись.
— Я подозревал, что ты — натуральная блондинка, — Илья разглядывает золотистую дорожку волос, которую я сегодня оставила.
Направляя рукой, он вынуждает меня забраться на кровать коленями. Продолжая повиноваться его ладони, я опускаюсь в коленно-локтевую. Спущенными трусиками, выпяченной попкой, блестящей от влаги промежностью он любуется, как художник красивым портретом.
— Ангелочек просто, — хрипит Волк и тянет трусишки дальше вниз, сопровождая их путешествие влажными поцелуями. Я чувствую его волнующее дыхание на влажной киске.
Лишенная законного белья, с широко расставленными коленями, я полностью открыта его взгляду.
Он слегка раздвигает складочки и принимается за ласки. Его язык исследует доступное ему, заставляя меня дрожать и кусать губы.
— Не смей сдерживаться, — снова приказывает он, и я опять опускаю все барьеры.
Я почти достигаю пика, когда в сморщенное колечко вторгается палец и, усиливая и без того острые ощущения, приближает оргазм. Сейчас я конченая Зайка. Подрагивающая от пережитого, покрытая испариной, в измятом платье, но ни о чем не жалеющая.
— А теперь подарок.
Что?
Я думала, что это и был мой обещанный подарок.
Илья тянется к тумбочке.
Я такая невнимательная, что не заметила на ней коробочку с характерными изображениями.
Не может быть!
О нет!
Волк достаёт из неё такую же анальную пробку, как ту, что мне показывала сегодня Катя. С пушистым хвостиком.
— Илья, я не…
— Да, Ириша, да. Доверься мне, я же обещал, что ты не пожалеешь.
И без того тугое отверстие испуганно сжимается, но неумолимые пальцы бережно, на настойчиво, обильно смазывая прохладным гелем, растягивают покоренную попку.
А потом я чувствую прикосновение чего холодного, и, зашипев, принимаю дар.
— Идеально. Я так хотел увидеть этот хвостик, — мне стыдно задумываться о том, насколько развратна картина перед глазами Ильи.
Но если я решила, что на этом пока всё, то это не так.
Слышу позади себя звук расстегиваемого ремня и шелест одежды.
— А теперь мой подарок. За терпение, — с предвкушением произносит Волк.
Головка скользит по губам, собирая выделения, и я опять начинаю дрожать.
Я же помню, что там не чайная ложка, а нечто более внушительное.
— Тихо, тихо, — поглаживает Илья покрывающиеся мурашками ягодицы
