Хорошая выносливая Зайка.
Сношать не пересношать, перевожу про себя я.
Встречаясь с Ильей глазами, вижу, что в его взгляде снова загорается огонь желания. Он еще не полыхает, но набирает силу.
А я пока даже не знаю, выдержит ли моя киска повторение. В процессе было сладко, а теперь, когда над тем, что было норкой, поработал отбойный молоток, там саднит и немного щиплет.
Поднимаюсь на колени и подбираюсь к Илье. Он с готовностью откладывает свое художество и, положив ладонь мне на горло, наклоняется и целует. Медленно, со вкусом, а я решаю его отблагодарить за феерический оргазм доступным мне сейчас способом.
Обхватываю пальчиками его уже воспрявший орган и, слегка погладив, начинаю скользить по стволу. Волк без стеснения подается бедрами вперед, а когда на кончике выступает капелька, его рука ложится мне на затылок и пригибает ниже. Совершенно недвусмысленный жест.
Облизнув губы, я впускаю головку в рот.
Член толстый, и даже языку остается мало места.
— Не спеши, Зайка, — Илья контролирует глубину погружения. — Положи на язык и расслабь горлышко.
Ох, я вспоминаю, что он обещал приучить все мои дырочки к своему члену.
Расслабившись я приноравливаюсь к этому скольжению. Илья меня щадит, загоняя член глубоко не каждый раз. В этом есть некий магнетизм, притягательность. Ласкать мужскую гордость таким способом, показывая женскую слабость. Подчиняясь его желаниям. Это непросто, но, когда Волк достает блестящий от слюны член из горла, я даже испытываю сожаление.
— Детка, сегодня ты мне даришь массу вдохновения, — он снова целует меня в распухшие губы. Илья поднимается и протягивает мне руку. — У меня есть идея для наброска. Стоит посмотреть, как это выглядит в натуре.
— Илья, я не уверена, что уже стоит… — поднимаясь на кровати, выражаю свои сомнения.
— Волк сделает зайке только хорошо, — с этими словами Илья запускает руку мне между ножек и показывает тянущуюся за пальцами ниточку моих соков. — Я же обещал быть нежным.
Очередной горячий поцелуй лишает меня воли.
Будь что будет.
Возможно, это наша последняя ночь.
Не разрывая поцелуя, Волк подтягивает мое колено выше и закидывает его себе на бедро. Пока я стою на постели, ему очень удобно дразнить меня. Пальцами он тревожит клитор, а губами ласкает грудь.
У меня шумит в ушах от того, что Волк делает у меня там внизу. Добившись, подгибания моих коленей, он разворачивает меня к стене.
— Упрись ручками, Зайка. Пониже и понадежнее.
Илья все еще удерживает мое колено, и теперь моя лодыжка покоится у него на пояснице. Изогнувшись в его объятьях, я опираюсь на стену на уровне живота.
— Статуэточка, — восхищается он.
Да, наверно, действительно похоже на позу балерины на музыкальных шкатулках, но все сравнения вылетают у меня из головы, потому что я чувствую, как Илья водит головкой у меня между ног, все выше поднимая колено. И когда я оказываюсь раскрыта настолько, что даже опухшие губки размыкаются сами, он проскальзывает внутрь.
Первый же толчок открывает для меня новую вселенную. И я готова терпеть неудобную позу сколько угодно. Хотя Волк практически сам держит меня в руках, но, балансируя на одной ноге и напрягая руки, не так легко выдерживать страсть Ильи. Впрочем, Волк опять не соврал, это того стоило. Зайке очень хорошо.
— Вот так, сладкая, не будешь от меня больше бегать. Не будешь говорить, что могла отказать. Никуда ты с него у меня не денешься, — слышу я его сквозь свое мычание и всхлипы, которые он вырывает из меня, проникая так глубоко, как я и не думала, что это возможно.
Мыслей нет, я — сгусток инстинктов.
Не такая уж я выносливая, а может, сказывается, что я еще не отошла от первых двух оргазмов, но кончаю я раньше Ильи, который, кажется, только распалился.
Заметив, что мои руки соскальзывают с опоры, Волк подхватывает меня, укладывает на кровать на спину, подтягивает мои сдвинуты колени к груди, практически складывая меня пополам, и заставляет обхватить их руками.
Попка поступает в его распоряжение.
Илья аккуратно достает пробку, и не успеваю я возмутиться, как ее место занимает нечто другое. Намного более длинное и толстое. Разработанное колечко безропотно принимает замену.
Все еще ощущая отголоски от последнего оргазма, я смотрю на то, как Илья подбирается к своему. Заострившиеся черты лица, лихорадочный блеск глаз.
— Прости, Зайка! Тут удовольствие будет позже. Главное, что тебе не больно.
Или хороший анестезирующий гель, или Волк такой умелец, но распечатанная попка действительно почти не болит, и я терпеливо позволяю Илье получить свое удовольствие.
— Мой хвостик. Только мой. Поняла?
Киваю. Видимо, мое признание своей ему принадлежности радует Волка настолько, что с рыком он заливает семя в мою попку. Илья не сразу ее покидает, оставаясь и пульсируя во мне, он разводит сдвинутые колени, и, наклонившись, жадно и глубоко меня целует, одной рукой находя клитор и сжимая его.
Новый взрыв, и я выгибаюсь, хватая ртом воздух.
— Ты у меня всегда будешь довольная, я позабочусь об этом, — обещает он.
Первая постучавшаяся в голову мысль, после того как я продышалась, он обещал, что попользует и растянет все дырочки, и вот я кончила с толстым членом в попе. Прошло что-то около двух часов. Какой заботливый, усмехаюсь я.
Наручные часики, оставшиеся при мне, показывают всего-то десять вечера. А мне кажется, что я непрерывно занимаюсь сексом уже целые сутки. Завтра я буду кряхтеть, как столетняя старуха. Отдохнула так отдохнула.
Двухлетний целибат того стоил.
Выскальзывая из меня, Илья ложится рядом и поворачивает меня к себе лицом, зарываясь мне в волосы и крепко обнимая.
Совершенно не хочется вырываться из его объятий, но некстати очнувшийся мозг напоминает, что завтра — рабочий день. И радости тела — это, конечно, прекрасно, но к сожалению пора домой.
— Сдается мне, сейчас я достаточно грязная, — еле выговариваю заплетающимся языком.
— Я сделал еще не все, что хотел, но я не бесчувственное чудовище. Тебе стоит отдохнуть.
— Мне надо домой, — ворчу я.
— Да, так будет лучше, — к моему огорчению соглашается Илья, а я-то размечталась, что он начнет меня уговаривать не уходить. — Если ты останешься, я точно наплюю на разумность, и воплощу-таки все фантазии.
И почему-то я верю, что он говорит не для красного словца. Илья не похож на мужчину, у которого есть проблемы в общении с женщинами, но сегодня он будто сорвался с цепи. Дорвался до сладкого.
— Ты можешь сходить в душ, а я пока соберусь, — рассуждая о здравомыслии, он
