Ни для кого не было тайной, что «Хартон» не пойдет прямо в Нью-Йорк. Только через четыре недели он должен войти в нью-йоркскую гавань в сопровождении единственного эскадренного миноносца «Фордайс». Придется часто лавировать, чтобы избежать встреч с вражескими подводными лодками, а это займет много времени.
Да и скорость надо будет сбрасывать, вместо обычных восьми — двенадцати узлов они пойдут гораздо медленнее.
Кроме того, «Хартон» сначала направится в Гибралтар, что займет четыре дня, а оттуда — в Монровию, это еще где-то около шести дней. В Монровии они пробудут около двух суток, чтобы пополнить запасы топлива в этом портовом городе.
Следующая остановка будет в Бразилии, где в Ресифи находится американская база подводных лодок. И только через девять дней после этого «Хартон» пристанет к берегам Нью-Йорка.
Сесилия ела вместе с врачами и медсестрами в общей столовой. Когда она впервые уселась за стол, перед ней поставили тарелку с консервированной курицей. Девушка обомлела. Она и представить не могла, что можно есть курицу из банки. Вопреки ожиданиям блюдо оказалось очень вкусным и нежным. С необыкновенным аппетитом Сесилия накинулась на еду. Потом отведала странного, но тоже чрезвычайно вкусного напитка, именуемого кока-колой, от которого непривычно и ужасно смешно щекотало в носу.
Едва ли не впервые в жизни девушка наелась до отвала.
На второй день плавания Сесилия решила отправиться спать попозже. Все было так интересно, так необычно, просто дух захватывало. Было жаль терять время.
Она посмотрела фильм с красивым названием «Унесенные ветром» и, как ни странно, разобрала английскую речь. Скарлетт ее раздражала, выводила из себя, зато Сесилия немедленно всем сердцем влюбилась в Ретта Батлера. Фильм вселял надежду на будущее, чего она давно уже не ощущала, несмотря на свои семнадцать лет…
Несколько человек из экипажа организовали маленький оркестр, и через три дня, в среду вечером, было решено устроить танцы.
Если ей не разрешат остаться в своем сестринском халате, придется отказаться от участия в вечеринке. В багаже Сесилии не было ничего подходящего для такого случая. Да и кто мог ожидать, что в такое время на корабле объявят танцы?
Захватив с собой англо-итальянский разговорник, Сесилия отправилась на палубу. Полная луна сияла в высоком небе, а Сесилия обожала читать при лунном свете. К тому же прямо за ее спиной светилась синяя аварийная лампа.
Едва она раскрыла книжку, как рядом вспыхнул огонек зажигалки, и американский солдат спросил:
— О, разговорник Берлица. Как я понимаю, вы изучаете итальянский?
— Нет, — отозвалась Сесилия, — английский.
— Так, значит, вы итальянка? — вмешался на ее родном языке другой военный. — Позвольте представиться. Лейтенант Альберто Риццоли. Вы можете называть меня просто Алом.
Какое счастье снова слышать итальянский язык! Вскоре они с Алом уже дружески болтали. Солдат, заговоривший первым, тихо ретировался. Конечно, речь зашла о только что просмотренном фильме.
— Знаете, — неожиданно заявил Ал, — вы очень на нее похожи.
— На кого? — не поняла Сесилия.
— На Скарлетт О'Хара. Вернее, на Вивьен Ли.
Девушка рассмеялась.
— Вы мне льстите! — воскликнула она.
— Похожи, похожи, не спорьте. — Он забрал из ее рук разговорник и предложил: — Что ж, Скарлетт, пойдем немного прогуляемся.
Лунная ночь была совершенно волшебна, теплый ветерок приятно обвевал лицо, а откуда-то из граммофона доносился полный любовной истомы голос Веры Линн. «Мы увидимся с тобой снова» — разобрала Сесилия.
Они подошли к поручням и стали смотреть в черные океанские воды. Как-то само собой получилось, что девушка опустила голову на плечо Ала, а он обнял ее за плечи. Ал тихонько подпевал Вере Линн, и, к своему изумлению, Сесилия обнаружила, что тоже мурлычет эту прелестную мелодию.
«Боже мой, — подумала она, — я же не пела тысячу лет! Когда это было в последний раз? Ах да, еще при жизни мамочки…» Тогда ей еще было хорошо и она не боялась петь даже в полный голос. К глазам девушки подступили горячие слезы.
Когда песня наконец смолкла, она отстранилась от Ала и тихо произнесла:
— Спасибо, все было прекрасно. А теперь извините, но мне нужно идти.
— Я увижу вас на танцах?
— Может быть.
Но она твердо решила не приходить на вечеринку.
В понедельник сестра Гарднер, сухопарая дама средних лет, сама себя называющая старой девой, решила посвятить вечер развитию у Сесилии разговорных навыков в английском языке. И тема нашлась подходящая: предстоящая вечеринка.
С трудом подбирая слова, все время ошибаясь и исправляясь, Сесилия пустилась в сбивчивые объяснения, почему она не стремится пойти на танцы.
Сестра Гарднер неожиданно проявила понимание. В Америке, пояснила она, совершенно нормально взять платье на вечер. Так сказать, напрокат. У нее здесь с собой три платья, и одно из них она с радостью одолжит Сесилии.
Вместо того чтобы обрадоваться, девушка задумчиво покачала головой.
Как это все неловко! В Риме тоже было в порядке вещей брать на время чужую одежду, но только в узком кругу семьи. А сестра Гарднер в общем-то совершенно незнакомая женщина. Нет-нет, это невозможно!
Видя ее непреклонность, сестра Гарднер избрала другую тактику, сделав вид, что слишком серьезно относится к отказу Сесилии.
Она резко поднялась со стула и обиженно произнесла:
— Я хотела как лучше. И должна сказать, еще никто в жизни не брезговал моими платьями!
Сесилия капитулировала.
На следующий вечер опять показывали кино, на сей раз это была «Касабланка». Ал уже поджидал ее в затемненном холле. Он успел занять два места, чтобы посмотреть фильм рядом с Сесилией. «Касабланка» оказалась мелодрамой, и девушка плакала, не стыдясь слез.
После фильма Ал поведал ей, что недавно переболел инфекционным гепатитом и теперь проходит реабилитацию. Его боевой командир находится на корабле и тоже перенес это неприятное заболевание печени. В тоне, которым Ал сообщил об этом Сесилии, почудилась гордость, что их с командиром свалила с ног одна и та же хвороба.
— А вот и он, — внезапно воскликнул Ал, указывая на одинокую фигуру у борта. — Эй, майор, как вы себя чувствуете?
Никакой субординации! До войны Ал был простым каменщиком и считал, что раз для них обоих военные действия закончены, то можно говорить с майором неофициальным тоном.
— Благодарю, лейтенант, совсем неплохо, — с ледяной вежливостью отозвался тот.
— Хочу познакомить вас с моей девушкой, — продолжил Ал, словно не замечая его холодности. Схватив Сесилию за руку, он подтащил ее к майору. — Сесилия Тортелли, это майор Култер.
