— Игра? Что за игра?
Он прикусил зубами моё ухо.
— Игра, чтобы заменить плохие воспоминания хорошими.
Мы проделывали это с каждым долгом. Восьмиугольная оранжерея стала излюбленным местом для извращенного секса, а озеро избавилось от клейма ныряющего стула и стало излюбленным местом для пикника.
Мое сердце бешено заколотилось.
— Ты меня заинтриговал. Продолжай.
Он усмехнулся.
— Помнишь тот первый день? Когда ты бежала, спасая свою жизнь, к границе? Я сказал тебе бежать. Что я буду преследовать тебя. И когда я нашел тебя…ты сделала мне лучший гребаный минет в моей жизни.
Я вздрогнула.
— Я помню.
— Я хочу снова преследовать тебя, Нила.
Мои глаза расширились от озорной, восхитительной мысли о том, что он сделает со мной, когда поймает.
— Голую или одетую?
Его глаза вспыхнули.
— Беги, пока ты одета. Это не помешает мне заявить права на то, что принадлежит мне, когда я поймаю тебя.
Я тяжело дышала, пятясь от его рук. Уже запыхавшись, я понятия не имела, смогу ли убежать очень далеко. Не то чтобы я этого хотела. Но чистый трепет от бегства от мужчины, которого я любила, зная, что он сделает, когда остановит меня, заставил мою кровь бежать быстрее.
— Какую фору я получу?
— Несколько минут.
Он наклонился и схватил Белку за шкирку.
— Мой друг будет здесь, чтобы помочь мне. Точно так же, как я сделал в тот день. — Его губы изогнулись в сексуальной ухмылке. — Я предлагаю тебе бежать быстро, Иголочка. В противном случае я уложу тебя на землю, а мой член окажется у тебя между ног, прежде чем ты пройдешь несколько метров.
Собрав волосы в конский хвост, я закрепила его резинкой.
— Хорошо.
Мои соски заныли, и я стала постыдно мокрой. Отступая назад, я застенчиво улыбнулась.
— Держу пари, я уйду дальше, чем ты думаешь.
— Я предлагаю тебе перестать дразнить меня и начать бежать…
— Давай посмотрим, кто победит.
Сделав пируэт, я рванула. Я мчалась, удаляясь от Джетро.
Опьянение от возможности играть и смеяться бурлило в моей крови. В тот момент, когда он поймает меня, он возьмёт меня. И как только он заявит права на то, что принадлежит ему по праву — что всегда будет принадлежать ему, — я расскажу ему свои новости.
Перепрыгнув через упавшее бревно, я бросилась сквозь подлесок, не заботясь о том, что ломались ветки или сбивались листья. Он найдет меня. И я хотела, чтобы он это сделал.
Верный своему слову, он дал мне фору в несколько минут, прежде чем в ночном небе раздался вой Белки, сигнализирующий о его погоне.
Я пригибалась, огибая деревья и корни, делая все возможное, чтобы уйти далеко. Но вместо страха я загорелась смехом и любовью.
— Ты убегаешь? Потому что я преследую.
Баритон Джетро пронесся сквозь папоротник.
Я побежала быстрее, моя резинка для волос ослабла, и черные пряди каскадом рассыпались по спине, когда я прорвалась через небольшую вечнозеленую поляну в густой лес.
Я надеялась, что продвинусь дальше. Но Белка нашла меня первой.
Его лапы загрохотали позади меня, напоминая мне, что в тот роковой день он разрушил мое укрытие на дереве. Пыхтя, я потрепала собаку, когда она побежала рядом со мной. Его высунутый язык и черные глаза блестят от возбуждения.
— Даже когда ты был предателем, ты прикрывал мою спину, не так ли?
Белка тявкнула. Я никогда не привыкну называть его Болли. Это было не его имя — не с таким щетинистым хвостом, который у него был.
Тяжело дыша, я вышла на еще одну небольшую поляну. Здесь было несколько саженцев, тянувшихся к небу. Я хотела броситься вперед, но чья-то рука обвила мое запястье, дернув меня назад.
— Поймалась, малышка Уивер.
Я задрожала, мое сердце сжалось от желания.
— Отпустите меня, мистер Хок. В противном случае, я обещаю, что превращу твою жизнь в сущий ад.
— Никогда. — Он быстро прижал меня к дереву, подняв мои запястья над головой и прокусив мне ключицу. — Я хотел сделать это весь день.
Мое дыхание превратилось в стоны, когда его язык скользнул вниз по моему горлу, вдоль ожерелья, к ложбинке между грудями.
— Сделать что?
— Это.
Развернув меня, он прижал меня спереди к дереву и наклонился, чтобы собрать мою летнюю юбку. Моя кожа покрылась мурашками, когда звук расстегиваемой им молнии вызвал прилив влаги.
— Весь день я пялился на тебя. Я стал твердым для тебя, пока ты обнимал нашего сына. У меня потекли слюнки от желания облизать тебя, когда ты потягивала вино за ужином.
Мое горло сжалось, когда руки Джетро скользнули вниз по моему телу, следуя моим контурам, впиваясь в мои бедра.
— Ты такая чертовски совершенная.
Моя спина выгнулась в его объятиях. Горячая сталь его эрекции толкнулась между моих ног.
— Открой шире, милая Уивер. Ты мне нужна, ты мне очень нужна.
Я содрогнулась от самого сильного, самого быстрого желания, которое когда-либо испытывала. Мои ноги раздвинулись, когда Джетро задрал мою юбку.
— Джетро…
— Позволь мне сделать это.
— Я позволю тебе делать все, что угодно.
— Господи.
Подняв одну ногу, я позволила ему стянуть с меня трусики и сняла их, застонав, когда он снова прижал меня к дереву, упираясь бедрами в мою задницу.
Я изо всех сил пыталась высвободить руки, потянувшись назад, чтобы погладить его по боку.
— Мне нужно…Мне нужно прикоснуться к тебе.
— Нет, ты должна позволить мне трахнуть тебя.
— Тогда сделай это. Возьми меня. Я вся твоя.
— Черт, Нила.
Его руки дрожали, когда его пальцы впивались в мою кожу.
— Я собираюсь взять тебя. Верно. Бл*ть. Прямо сейчас.
Схватив меня за бедра, он вошел в меня.
— О, Боже мой.
Моя голова откинулась назад, когда большая длина Джетро завладела всем, чем я была. Он не был нежным. Он не был добрым. Он был человеком, который брал то, что хотел.
Я и не думала о даре внутри моей утробы. У меня вообще не было мыслей, кроме него внутри меня и того дикого способа, которым мы соединились.
Я никогда не испытывала такого блаженства или более низменных желаний. Мы были двумя животными, трахающимися посреди леса. Совсем одни, если не считать луны и звезд.
Снова схватив меня за запястья, он поднял их над моей головой, когда его зубы сомкнулись на моем горле. Он застонал, сильно толкаясь, пронзая каждый дюйм внутри меня.
— Бл*ть, я люблю тебя.
Его голос подлил масла в огонь и без того пылающей похоти, и мое сердце сжало его в кулак, умоляя о большем, опасаясь, как сильно он возьмет меня.
— О Боже, это так хорошо. Ты чувствуешь… — Мои глаза закрылись, когда он оседлал меня. Его темп был яростным и жестоким, удовольствие острым и ошеломляющим. — Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся.
Его дыхание скользнуло вниз по моей спине, когда он отстранился, чтобы трахнуть меня сильнее.
— Я не собираюсь останавливаться.
Приподняв мой подбородок требовательными кончиками пальцев, его рот опустился на мой. Его поцелуй украл все грани человечности, которые у меня еще оставались, и я полностью отдалась ему. Я отдалась дикой влажности его языка. Я застонала, когда он занимался любовью с моим языком, трахая мое тело.
Его свободная рука вальсировала по каждому изгибу, жадная и твердая, покручивая мои соски, захватывая всю мою грудь в свои объятия.
— Тебе это нравится.
Я кивнула, задыхаясь от нашего поцелуя.
— Да.
— Тебе нравится, когда я беру тебя грубо.
— Да.
— Тебе нравится, когда я беру тебя нежно и сладко.
— Да.
— Ты любишь меня.
— Да, тысячу раз да.
Я вскрикнула, когда его член вонзился в меня сильнее, предвещая оргазм. Мои колени задрожали, кора дерева царапнула мою щеку. Но я бы ничего не стал менять. Ни одной чертовой вещи.
Ритмичные движения его языка соответствовали требовательным движениям его члена.
— Почувствуй меня, Нила. Почувствуй мой член глубоко внутри себя.
