— Ты сегодня противный, Коннор.
— У меня есть лимит на всякую хрень. Магия перевешивает чашу весов.
— Это не магия, — легко возражает мадам Шармейн. — У меня есть видение.
Коннор делает паузу.
— ...как я и говорил.
— Почему никто из нас ещё не встречал твоего парня? — спрашиваю я у Дэйзи, пытаясь направить разговор в нужное русло, чтобы Коннор не выглядел бóльшим мудаком, чем он есть на самом деле. Но у меня предчувствие, что Скотт выставит его в самом невыгодном свете, несмотря ни на что.
Прежде чем она успевает ответить, Райк шепчет ей на ухо, и они оба одновременно встают. Мы все в напряжении, пока Райк не садится на пол, занимая её место, а она устраивается в его кресле, скрестив свои ноги.
С Райком бывают хорошие моменты. Признаю.
— Дэйзи, — говорю я, — ты меня слышала?
— Да... эм... — она убирает волосы с лица. — Он не совсем тот парень, с которым можно знакомить близких.
— Значит, по сути, ты просто трахаешься с ним, — выдаёт Райк.
О, смотрите, кажется, хороший момент прошёл.
По крайней мере, я могу предположить, что он не станет подкатывать к Дэйзи из-за её возраста. Думаю, он скорее бросится под машину, чем замутит с ней.
— Не при камерах, — советует Коннор.
Райк показывает ему средний палец и вдобавок бросает на него прищуренный взгляд.
Я чувствую, как грудь Коннора вздымается от раздражения.
— Даже не знаю, почему меня это заботит, — говорит Коннор. — Все равно никто тебя не поймет. Ты материшься через каждое слово. Они буквально вышвырнут тебя из шоу.
— И это сделает тебя таким чертовски счастливым.
— Я был бы ещё счастливее, если бы мог привязать тебя к крыльцу и оставить там. Я бы даже был достаточно добр, чтобы бросить тебе косточку от стейка, чтобы ты погрыз её.
Ло не может перестать смеяться.
Глаза Райка потемнели, когда он посмотрел на брата.
— Где твоя чёртова верность?
Его смех утихает, а губы опускаются.
— Ты слышал, что ты сказал Дэйзи? Честно говоря, как насчет того, чтобы никогда не поднимать вопрос о её сексуальной жизни. И тогда, возможно, я подумаю о том, чтобы встать на твою сторону.
— Ребята, — Дэйзи взмахнула рукой, чтобы привлечь внимание снова на себя. — Я не сплю со своим парнем. Я просто не хочу, чтобы кто-то из вас с ним знакомился. Он немного туповат.
Челюсть Райка напрягается.
— Он туповат? Тогда какого хрена ты с ним?
Дэйзи пожимает плечами и избегает его темных глаз.
— Он хороший.
Скотт внезапно придвигается ближе ко мне, его бедро прижимается к моему. Я хочу прижаться к Коннору, но я не хочу выглядеть напуганной Скоттом. Поэтому я остаюсь на месте и чувствую его теплое дыхание на своем ухе.
— Тебе следует пойти следующей. Посмотрим, что ждет тебя в будущем.
Я ощетиниваюсь при мысли о том, что мне скажут что-то вроде «кто-то, кого ты любишь, скоро умрет» или «ты выйдешь замуж за глупого человека». Коннор может не верить в экстрасенсов, но какая-то часть меня всегда будет немного суеверной.
— Мадам, — зовет Скотт, прежде чем я успеваю его остановить. — Роуз хотела бы пойти следующей.
— А потом ты? — спрашивает Коннор. — Мы все хотели бы знать, когда ты умрешь.
Мышцы на челюсти Скотта дергаются.
Мадам Шармейн подходит к нашему дивану и опускается передо мной на колени. Она берет мою руку и тщательно сканирует линии на моей ладони.
— Ммм.
Мне не нравится всякие «ммм». Они звучат как неразборчивое бормотание ребенка, что эквивалентно втыканию острой иглы в мое ухо.
— Я думаю... что на картах у меня будет лучший обзор, — она достает из кармана перетасованную колоду. — Раздели пополам. Не переворачивай их.
Я делаю, как она говорит, наугад разделяя колоду, фиолетовые полумесяцы напечатаны на обратной стороне каждой карты.
Она возвращается на свой пуфик рядом с кофейным столиком и начинает переворачивать карты лицевой стороной вверх. Я не могу рассмотреть ни один из рисунков, но мне кажется, что на одном я вижу белого единорога, от чего Коннор закатывает глаза.
Несмотря на это, он переплетает свои пальцы с моими и целует костяшки, как будто мне нужно дополнительное успокоение, прежде чем она раскроет моё будущее.
Она переворачивает последнюю карту.
— Я вижу, — говорит она и кивает. — Ты очень плодовита. Я чувствую двух сильных мужчин в твоей жизни, возможно, у тебя будут мальчики-близнецы.
Она, должно быть, прикалывается.
Ревущий ребенок — это для меня личный круг ада. Когда моя старшая сестра, Поппи, родила ребенка, я не признавала свою племянницу до тех пор, пока она не научилась строить внятные предложения. У меня нет ничего общего с детьми. И никому не нужно говорить, что я буду ужасной матерью. Я знаю, что это правда. Именно поэтому я планирую никогда не заводить детей.
— Заберите свои слова обратно, — огрызаюсь я.
— Я не могу вернуть предсказание.
— Это не сумка, Роуз, — вклинился Коннор, его губы приподнялись. — Это твоё будущее.
Его веселье ощутимо.
Я показываю на него пальцем.
— Просто. Заткнись.
Коннор хватает меня за руку и говорит: — Я не буду в это верить, если ты не будешь.
Он не кажется расстроенным моим заявлением (технически я уже высказывала свое презрение к детям, так что это не должно быть сюрпризом), но странно то, что я жажду правдивого ответа. Его честности. Я знаю, что он не поделится этим сейчас, не тогда, когда кругом камеры и Скотт сидит рядом со мной.
— Договорились, — говорю я.
Экстрасенс щелкает языком.
— Мне кажется, я улавливаю чью-то энергию. Она очень чёрная, очень тёмная, совсем нехорошая.
— Она точно от Коннора, — говорит Лорен, подмигивая.
Коннор и в правду улыбается, и, насколько я могу судить, искренне.
— Нет, — говорит мадам Шармейн. — Это от неё.
Она смотрит прямо на Лили. Нет, нет, нет.
— Ты скоро выходишь замуж, не так ли?
Лили сползает вниз по дивану, чувствуя себя неуютно от такого внимания, особенно когда Бретт и Бен направляют на нее оба своих объектива.
— Да, — говорит она сипленьким, слабым голосом.
Ло ставит их бумажные тарелки на журнальный столик.
— Ну ладно, — говорит Коннор, вставая и приближаясь к экстрасенсу. — Думаю, этого волшебства достаточно для одной ночи, — он кладет руку на локоть мадам Шармейн, и она приподнимается от давления. — Было действительно приятно познакомиться с кем-то, кто увлекается драматическим искусством, но я думаю, Вам пора уходить.
Лорен одними губами говорит Коннору «спасибо», а затем гладит Лили по спине.
Но Скотту обязательно нужно всё разрушить, когда он встает.
— Я отвечаю за продакшн, Коннор. Я говорю, когда эти мероприятия заканчиваются, — он смотрит на часы. — И у нас есть ещё десять минут.
Как по команде, мадам Шармейн задает свой следующий вопрос Лили.
— Эту свадьбу, ты же не хочешь её?
— Что? — глаза Лили расширяются. — Нет… — она смотрит на Лорена. — То есть, да. Да, я хочу этого. Почему бы мне не желать этого? — она бросает тревожный взгляд на камеру. — Я... я так сильно люблю Ло. Он мой лучший друг…
— Эй, — говорит Ло, притягивая её к своей груди и затем устраивая у себя на коленях. — Ты не должна ничего говорить этой старой карге.
Райк качает головой и бормочет себе под нос: — Он только что назвал ее старой каргой?
— Ага, — говорит Дейзи.
— Блядь, просто фантастично.
Лили выглядит неважно. Её плечи поддались вперед, словно она дрожащий щенок, попавший под дождь. Я встаю рядом с Коннором.
— Хорошо, мадам… — я даже не могу произнести её имя, не закатив глаза. — …либо Вы уходите раньше… — я бросаю взгляд на Скотта, прежде чем он успевает возразить, — либо прекращаете приставать к моей сестре.
Но её губы снова раскрываются.
— Зачем тебе выходить замуж, если ты полна опасений? — спрашивает она Лили.
Я убью Скотта! Если он подсунул эти вопросы... Я издаю небольшой рык, и Коннор кладет руку мне на плечо. Я хочу выковырять глазные яблоки Скотта своими ногтями. А затем раздавить их острием каблука.
