Она смотрит на меня из-под невероятно густых ресниц, и это только усиливает действие трахни-меня-взгляда. Я касаюсь уголка ее рта, как раз в том месте, где он изгибается.
— Если бы я не знал тебя, я бы подумал, что, закусывая губу ты отчаянно пытаешься сдержать улыбку. Ну же, Лив. Выпусти ее наружу. Пусть этот плохой мальчик засияет.
Улыбка Оливии расплывается по ее лицу, скорее всего, сама по себе. Она издаёт милейшее хихиканье, прежде чем прикрыть рот ладонью.
— О, черт — шепчет она, отворачиваясь.
К несчастью, в этот момент подходит бармен и ставит перед ней два стакана пива. Ее лицо озаряется, когда она тянется к заднему карману, но я кладу купюру и хватаю пиво, с легкостью стирая все следы улыбки с ее прекрасного лица.
— Эй! — хмурится Оливия. — Что ты делаешь? Это для меня и Кары.
— И ты получишь их обратно после того, как уделишь мне время.
— Я ничего тебе не должна, и уж точно обойдусь без того, чтобы ты платил за мои напитки, — кулаки упираются в бока. Ее карие глаза опасно щурятся. Оливия удивительно яростно заявляет. — Знаешь, у меня так то есть работа.
— За твою работу платят тринадцать миллионов в год?
— Меня не впечатляет твоя зарплата.
Кажется, ей действительно наплевать. Тем не менее, она тянется к напиткам, подпрыгивает и трется об меня, когда я держу их над ее головой.
— Чем ты вообще занимаешься? — мои плечи напрягаются от вопроса, потому что обычно я его не задаю. Как правило, обычно я спрашиваю о том, насколько грубо, как быстро, сверху или снизу.
Оливия что-то бормочет, что я не могу разобрать, но Боже, задница и сексуальность определенно часть этого. Хотелось бы заполучить и то, и другое.
— Просто забей. Я отнесу напитки за столик, — она беспомощно вскидывает руки вверх, словно закончив общение со мной.
Но я-то не собираюсь оставлять эту женщину в покое. Вот почему я отстаю от нее всего на шаг, когда она идет обратно к столику.
— Ты назвала меня бабником? — спрашиваю я, оказываясь рядом с ней, ссылаясь на конец ее разговора с Карой.
— Я бы никогда тебя так не назвала, — настаивает она, выхватывая пиво у меня из рук.
— Да, — Кара с улыбкой принимает свой напиток. — Она назвала тебя Мистером Бабником.
Оливия прячет свою виноватую улыбку за своим бокалом.
— На самом деле все еще непристойнее.
Я легонько щипаю ее за локоть.
— Ты маленькая вредина, не так ли?
— Это я то? Ты буквально никогда не отстаешь.
— Я как щеночек, — говорю я ей.
— Раздражаешь, необучаем и требуешь много внимания?
Я наклоняюсь к ней, понижая голос.
— Невероятно милый и люблю внимание.
Еще одно хихиканье, искреннее, милое и легкое, заставляет меня улыбнуться.
— Это вторая, — замечаю я.
— Что вторая?
— Вторая улыбка, которую я получил от тебя сегодня вечером.
Она удивленно поднимает брови, когда она делает глоток.
— М-м-м. Мы ведем счет?
— Ведем. Я нацелился на десять.
— Ну, удачи, приятель. Это был последний.
— Посмотрим, — бормочу я, глядя на Эмметта. Его глаза загораются, когда он подходит к нам и видит Оливию.
— Олли! — он подхватывает ее, выдергивая прямо из-за стола, и обнимает, чему я завидую, потому что сам бы хотел так сделать. Я бы взглянул на нее в моих объятиях… Он смачно чмокает ее в щеку, прежде чем вернуть на место, и она заваливается набок, хватаясь за мое бедро, чтобы удержаться.
От близости ее руки меня накрывает страстным желанием, которое переходит к моему члену, и мне требуется все самообладание, чтобы аккуратно помочь ей восстановить равновесие, положив руку ей на поясницу вместо того, чтобы предложить пойти и выпустить это напряжение, которое вибрирует между нами уже неделю, занявшись сексом.
— Олли? — спрашиваю я и наблюдаю за тем, как она краснеет, когда Кара начинает пересчитывать ее прозвища на пальцах.
— Да, знаешь, Лив, Ливви, Ол, Олли, Олли Уолли. И, конечно, мое любимое, — она откидывает голову и стонет. — О, мисс Паркер-р-р.
Миниатюрная женщина рядом со мной краснеет, когда прячет лицо за руками.
Я провожу большим пальцем по нижней губе, наблюдая за ней.
— Мисс Паркер, так Вы учительница?
Она прочищает горло, закрывая лицо руками, и смотрит на стол.
— Нет?
— В средней школе, — уточняет Кара. — Все эти мальчики-старшеклассники хотят оказаться между ее пышными бедрами.
— Ни один ученик никогда не окажется между… — она снова закрывает лицо.
Господи, она именно та училка, ради которой я бы пошел на все, будучи старшеклассником. Нереальная, с идеальной, круглой задницей и язвительным, саркастическим характером.
— Я согласен, Олли, — моя рука нежно сжимает ее бедро, ее губы открываются при нервном вздохе, широко раскрытые глаза смотрят на меня, и нас инстинктивно притягивает друг к другу. — Помимо очевидного, тебе нужен мужчина, который знает, как о тебе позаботиться, — мои пальцы проходят по ее бедру, а ее пальцы обвиваются вокруг моего бицепса, обхватывая его, чтобы удержаться в вертикальном положении. — Тот, кто знает, как попасть во все нужные… точки.
Между нами повисает тишина, пока я держу ее взгляд, интригу, которая танцует в нем, даже если она не хочет признавать, что это так.
— Окей, — начинает Эммет. Уголком глаза я вижу, как он водит пальцем между нами. — Что здесь происходит?
Оливия моргает, заклинание разрушается, когда она качает головой и отодвигается назад, забирая с собой свое тепло.
— Ничего, — настаивает она в то же самое время, когда я заявляю: — Олли играет в недотрогу.
Кара окунает начос в сметану и направляет ее на меня.
— Это не игра. Ее действительно сложно заполучить.
Оливия пихает меня в плечо.
— И не называй меня Олли. Мы едва знакомы.
— Верно. Ладно, — я выскальзываю из-за стола и развязываю галстук на шее, снимая его и убирая в карман пальто, которое висит на стене. Оливия наблюдает за всем этим с прищуренным взглядом, словно хочет знать, что я делаю и куда иду, и я хотел бы увидеть выражение ее лица, когда я отвернусь и уйду.
— Вы принимаете заявки сегодня вечером? — спрашиваю я диджея в углу бара. — Мне нужно кое с чем помочь.
Он смеется, и сделав заказ я возвращаюсь к столику.
Оливия смотрит, как я расстегиваю несколько пуговиц на рубашке и закатываю рукава до локтей. Я протягиваю ей руку.
— Ну, пойдем.
— Прости?
Я жестом указываю ей за спину, поманив ее руками.
— Пойдем. Пойдем.
Ее щеки пылают от гнева.
— Я уже сказала тебе, что не пойду с тобой. Ты невероятен.
Мои ладони шумно ударяются о стол, медленно скользят по дереву, голова опускается так, что наши глаза оказываются на одном уровне.
— Да, ты ясно дала это понять. Мы едва знакомы, как ты уже сказала, так что мы начнем, — я снова маню ее пальцами. — Потанцуй со мной.
— Но я… я… — она поворачивает голову, ища помощи у своей подруги. Кара пожимает плечами. — Я не танцую, — пролепетала Оливия.
— Врешь. Я смотрел, как ты танцевала всю ночь напролет в прошлые выходные. Поверь мне, — я потираю усталые глаза рукой, бормоча половину следующих слов. — Не мог оторвать от тебя своих чертовых глаз.
— Она предпочитает быть наполовину пьяной, прежде чем начать вилять своей задницей, Картер, — говорит Кара, разгрызая начос. — Сегодня она только на втором бокале.
— Ладно, значит, ты не танцуешь, — Я наматываю на кулак рукав ее клетчатой рубашки, слегка потягивая его. Давай, Лив. Я бросаю на нее горячий взгляд, приглашая. — От вызовов ты тоже отказываешься?
Вот она зубами прикусывает нежную нижнюю розовую губу, и ухмылка озаряет все ее лицо.
Она скользит своей крошечной рукой по моей, и я знаю.
Она моя.
ГЛАВА 7
