Услышав в трубке голос Светы, Александра улыбнулась, и ее черные уголечки глаз радостно заблестели.
– Светочка, ты как всегда вовремя! – задорно произнесла она. Придерживая ухом трубку, Александра старалась справиться с рукавом широченной мужской рубашки, которую по случаю изъяла у кого-то из своих мужчин и, позабыв о ее принадлежности, решила оставить себе. – Я только что собиралась тебе позвонить. У меня в плите вкуснющие печенюшки, приходи, будем чаи гонять.
– Это на ночь глядя? – удивилась Светлана.
– Фигуру блюдешь? Так ты не бойся, я тебе много не дам, – подковырнула Александра.
– А я много и не съем.
– Тогда нечего на трубке висеть, заходи, а то у меня сейчас все сгорит, – решительно произнесла Григорьева, и на том конце провода связь оборвалась.
Подойдя к квартире подруги, Света обнаружила, что входная дверь не заперта.
– Заходи, кто хочешь, бери, чего хочешь, – с укором проговорила она. – А если кто чужой, тогда что?
– У нас, кроме старого телевизора, выносить нечего, – со смехом констатировала Александра, вытирая руки о край фартука, – но, во-первых, он черно-белый, так что особой ценности не представляет, а во-вторых, настолько тяжелый, что его выносить – себе дороже, пупок может развязаться. Так что если чужой и зайдет, то только для того, чтобы на краю стола хозяевам денежку оставить, – хихикнула она, – из жалости к их бедственному положению.
Во всей квартире было темно, только из дверей кухни виднелась узкая полоска света, видимо, от настенной лампочки.
– Экономите? – Светлана обвела взглядом темные углы квартиры и не спеша двинулась к кухонной двери.
– Да бог с тобой, – отмахнулась Александра, – какая там экономия! Я ж тебе говорю: у меня сегодня курорт, мои мужички поимели, наконец, совесть и дали матери выходной.
– А где же они все? – удивленно произнесла Светлана, поглядывая на настенные часы, показывающие почти десять.
– Старшенький «бомбит» на своем рыдване, так что еще часа три его не будет как минимум; Антошка компостирует мне мозги, что готовится к контрольной у Павлика.
– Это который на втором живет?
– Он самый, – снова засмеялась Александра. – Знаю я их контрольные! Сегодня в сумке опять новый диск притащил, значит, у экрана, паршивцы, висят, – буднично сообщила она.
– А чего ж ты их не разгонишь? – Брови Светланы поползли вверх.
– А что толку-то? – деловито ответила та, придерживая крышку духовки. – По-моему, готово. Ты думаешь, если я его домой загоню, он математикой побежит заниматься? Держи карман шире, как же! Кроме того что будет дуться и трепать нервы – ничего другого не выйдет. Пусть уж лучше наиграется, а через часок я его вызову.
– А Руслан с Кириллом? – На правах давней подруги Светлана по-хозяйски расставила на столе чашки, сахарницу, достала ложечки.
– Кирюха должен скоро прийти, они с друзьями на улице болтаются, а Русечка к даме сердца отправился, этот, я думаю, раньше завтрашнего утра не объявится. – Александра сняла передник и, убрав его на батарею, под кухонный подоконник, села напротив Светы.
– И ты его так свободно отпускаешь? – удивлению Светы не было предела.
– А что, есть альтернатива? – сверкнула глазами Александра. – Твой-то Вовчик где?
– У друга.
– Н-да? – с сомнением протянула Александра. – И как зовут этого друга?
– Федор. – Легкая алюминиевая ложечка сделала в воздухе выразительный полукруг.
– И каблуки у этого Федора двенадцать сантиметров, и красится он перышками, и целуется взасос. – Ложечка Александры часто застучала о края чашки.
– Это откуда такие сведения? – чуть не поперхнулась Светлана.
– Сорока на хвосте принесла.
– Я бы эту сороку собственными руками удавила, и кому охота сплетни распускать! – с неудовольствием выговорила Нестерова. – Володя еще маленький, чтобы о таких глупостях думать.
– Это ты так считаешь, – лоб Александры перерезала поперечная складка, – а я тебе говорю, что это не сплетни. Вчера мой средненький во-о-о-т в тот дом ходил. – Она указала пальцем куда-то в темноту окна.
– И что?
– И ничего. Видел он твоего Вовчика с какой- то лахудрой под лестницей.
– И что они там делали? – От неожиданного поворота событий в голове Светы все перемешалось.
– Конспекты читали, – многозначительно поджала губы Александра.
– Ну я ему устрою! – с раздражением проговорила Светлана.
– И что ты ему собираешься устроить? – резонный вопрос несколько охладил пыл разбушевавшейся мамочки. – Что ты ему скажешь?
– Скажу… скажу… – Недовольно вздохнув, Светлана замолчала.
– Иногда лучше молчать, чем говорить, – выдвинула Александра известный телевизионный слоган.
– Тебе легко… – пожаловалась Светлана.
– В три раза труднее, чем тебе, – однозначно намекая на количество мальчиков в семье, отрезала та. – Знаешь что, если ты так переживаешь, лучше сходи домой, да, пока его нет, обшарь там все хорошенько, разузнай, что да как.
– Не могу же я лазить по его карманам? – вспыхнула Света.
– Год назад ты мне то же самое говорила про Анатолия, а теперь он где?
– Толя – это отдельная песня.
– Каждый мужик, кого ни возьми, – отдельная песня, даже не сомневайся, – ладони Александры застыли над чашкой, – а мы, бабы, – песня исключительно коллективная, потому как – что о каждой дуре говорить по отдельности?
– Ты думаешь, я должна навести инспекцию, пора? – упавшим голосом прошептала Светлана. С детства не приученной читать чужие письма и лазить по карманам, больше всего ей не хотелось бы сейчас изменять своим принципам, но, видимо, делать было нечего.
– Если не опоздала, то пора, так-то вот, – цокнула языком Александра. – Ты еще мне сто раз спасибо скажешь.
– Но это же так низко, меня от этого прямо тошнит! – цепляясь за последний аргумент, с болью проговорила Светлана.
– А ты подними письмо повыше, – ободряюще предложила находчивая соседка, – глядишь, и тошнить перестанет.
Вернувшись в квартиру, Светлана закрыла дверь и прислушалась: в доме никого не было. Остановившись посреди прихожей, она замерла, беспомощно оглядываясь и не решаясь приступить к обыску. Бухающие удары сердца больно долбили по ушам, а ладони рук, ставшие мгновенно влажными от пота, были скользкими и противными. Где она станет искать и, самое главное, – что, она не знала, но на всякий случай, по совету умудренной опытом Александры, перво-наперво задвинула тяжелую щеколду на входной двери.
От звука ударившегося о косяк железа, подтвердившего ее безопасность, ей стало легче. Ничего не поделаешь, иногда приходится поступать против своего желания. Говорила же ей Александра год назад, чтобы она покопалась в вещах Анатолия, так нет, не смогла, как дура надеялась на его порядочность и верность, и к чему это привело? Все в интеллигентность играла, боялась ручки запачкать, а в итоге – у разбитого корыта. Нет уж, лучше запачкать руки, чем упустить собственного сына.
