Он ткнул в нее пальцем:
— Все вы такие, деловые, стараетесь перевернуть мир так, чтобы все вокруг было бизнесом.
— Да, но…
— Слушайте, а зачем мы спорим. Давайте лучше я предложу вам небольшую прогулку по пляжу и покажу, где мы играем в волейбол? Океан необыкновенно красив в это время суток, когда садящееся солнце отражается в его волнах.
Его теплый глубокий голос звучал слишком заманчиво, чтобы отказываться. Его глаза светились дружелюбием и невинностью, ничего больше, но этого было достаточно, чтобы задеть что-то в глубине ее души. Ничего ведь не случится, если она проведет немного больше положенного времени наедине с ним. Не так ли? Кроме того, они смогут обсудить вопросы, касающиеся рекламной кампании.
— Ну ладно, пойдем.
Он повел ее по улице, через песчаный пляж к самой воде.
— Я очень люблю океан, — задумчиво сказал Брент, когда они медленно шли возле самой кромки воды. — Знаете, когда я в первый раз увидел его, мне было двадцать лет.
— Забавно, я тоже, — сказала Марла.
Он выглядел удивленным.
— Правда? Так, значит, вы родились не в Калифорнии?
— Нет, я выросла в Чикаго, — сухо ответила она.
— И что, никогда не ездили в Форт-Лодердейл на весенние каникулы? Я думал, это традиция для жителей Среднего Запада.
— Не для всех. У моей семьи было мало денег, поэтому я работала во время каникул, стараясь накопить денег на колледж. Я всегда была очень амбициозной и целеустремленной, — задумчиво улыбнулась она. — Я думаю, Форт-Лодердейл был не для меня.
— Как я понимаю, на колледж вы накопили?
— Да, а когда мне было двадцать, я работала вожатой в дорогом детском лагере в Массачусетсе. Моя знакомая из этого лагеря пригласила меня провести последнюю неделю лета вместе с ее семьей на побережье. Тогда я и решила, что когда-нибудь обязательно буду жить около океана.
— Понимаю. Когда я впервые увидел океан, я понял, что никогда не уеду отсюда, — согласился он. — А ваши родители были не против, что вы так далеко собираетесь?
Она задумалась, потом ответила:
— Моя мама была против.
— А отец? — настаивал он.
Марла пожала плечами. Она определенно не хотела говорить о своей семье. Бренту было интересно, но он понимал, что еще не время задавать личные вопросы.
Ветер растрепал ее длинные золотые волосы и приподнял легкую льняную юбку, открыв для него завораживающую красоту ее стройных ног. Аккуратно оправив одежду, Марла продолжала что-то рассказывать, спокойная и уверенная в себе, что больше всего нравилось Бренту. Ему было приятно общаться с ней, вернее, уютно, если можно так сказать. Но иногда он ловил себя на мысли, что в этой женщине скрывается печаль, а еще сила, которая помогает ей устоять в этом жестоком мире бизнеса.
Бренту было интересно, доверится ли она ему после того, как зайдет солнце. Он старался задержать ее на пляже как можно дольше, чтобы выяснить. «А почему я не должен этого делать?» — подумал он. Пусть она не относится к его типу женщин, но кто, черт побери, придумал этот тип. Может, он недооценивает ее лишь из-за того, что она элегантно одевается и работает рекламным агентом? Ведь она нравится ему, нравится ее компания, к тому же она первая, сумевшая пробудить в нем желание после смерти жены.
Он сделает большую глупость, если не попытается выяснить, действительно ли те чувства, которые он успел похоронить, просыпаются в нем? Он открыл было рот, но не произнес ни слова. Он не приглашал женщин на свидания больше десяти лет. Как начать? Что сказать?
— Здесь вокруг очень много ресторанов, где подают морепродукты, — неуверенно заговорил Брент.
— Да, наверное, — ответила Марла.
«Красивый пляж, красивый мужчина», — подумала она. Сейчас она вспоминала, что постоянно была занята, еще с колледжа или даже со школы, оставалось совсем мало времени на личную жизнь, которая, казалось, так мало для нее значит. Она завидовала Бренту, ведь он мог делать все, что захочет, даже на работе. Такое легкомысленное, беззаботное времяпрепровождение казалось чем-то нереальным. Она была слишком серьезной.
— Вы любите морепродукты? — спросил Брент.
— Не все, но люблю, — ответила Марла.
Она подумала об Уорене Толмене и его тесте, председателе правления, подумала о том, с каким трудом ей удалось получить эту работу во «Фримонт, Фокс и Линсфорд», скольким ей пришлось пожертвовать ради этого.
— А креветок?
— Да, — рассеянно ответила она.
Брент нахмурился. Она не проявляла ни малейшего энтузиазма. Он не знал, что делать, но все-таки решил продолжить:
— Примерно в миле отсюда есть уютное местечко, где готовят прекрасных креветок.
— Правда?
Он перешел в наступление:
— У вас есть какие-нибудь планы на сегодняшний вечер?
— Я… — Она собиралась позвонить своей маленькой сестричке, хотя не такой уж и маленькой, ей сейчас двадцать шесть. Так вот, она собиралась позвонить ей и попросить, чтобы та позаботилась о матери. Но, зная свою сестру, Марла и не надеялась, что легко уговорит ее.
— Я имел в виду, вы голодны?
И зачем он вообще начал этот глупый разговор? Он не чувствовал себя таким тупицей лет с пятнадцати, тогда он только начал обращать внимание на противоположный пол.
— А? — Марла остановилась и внимательно посмотрела на него.
Он взглянул в ее огромные карие глаза.
— Вы не поужинаете со мной сегодня вечером? — Его голос прозвучал намного ниже и тише, чем ему хотелось.
Марла посмотрела в сторону, на океан, потом вновь на Брента. Заходящее солнце мягко освещало красивые темные волосы, его силуэт казался огромным на фоне пылающего заката. Она никогда не видела такого красивого мужчины.
— Я… я не знаю, — смутилась она.
— Я просто хочу провести с вами время, — спокойно сказал он.
Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди от того, как он сказал эти слова. Он не говорил о деловом ужине, за которым они могли бы обсудить какие-либо вопросы. Он приглашал ее на свидание. Он хотел, чтобы они сидели в уютном тихом ресторане, за столиком со свечами.
— Брент, я ваш рекламный агент, — срывающимся голосом сказала она.
— Я знаю, — равнодушно ответил он.
Марла чувствовала, что он не понимает причины се волнений. Она хотела было объяснить, но побоялась. Как она будет выглядеть в его глазах? Вдруг он не понимает, что от него исходит такое приятное тепло? Вдруг он просто старается быть дружелюбным?
— Марла, мне было не просто задать вам этот вопрос. Поэтому, прошу вас, не тяните, дайте же свой ответ.
В его голосе прозвучала такая беспомощность, она не могла остаться равнодушной. И еще. Его рубашка была застегнута лишь до половины, открывая мощный торс. Казалось, его кожа такая теплая, а волосы такие мягкие. Интересно, спускаются ли они вниз, переходя в тонкую линию, бегущую от пупка к паху?
