В его голосе прозвучала такая беспомощность, она не могла остаться равнодушной. И еще. Его рубашка была застегнута лишь до половины, открывая мощный торс. Казалось, его кожа такая теплая, а волосы такие мягкие. Интересно, спускаются ли они вниз, переходя в тонкую линию, бегущую от пупка к паху?
В отчаянии Марла подумала, что играет с огнем. Она мысленно раздевает мужчину, хотя единственное, о чем он ее сейчас просит, — это поужинать вместе. Сигнал опасности зазвучал в ее голове. Она должна вести себя безупречно, должна сохранять дистанцию, она же не хочет, чтобы Уорен Толмен со своим тестем выгнали ее из агентства. Она и так слишком хорошо знает, насколько опасны близкие отношения с клиентом.
— Нет, Брент, извините, я не могу.
— Ну, хорошо… Проводить вас обратно, к вашей машине? — как можно спокойнее постарался сказать он.
— Нет, спасибо, — быстро ответила Марла, горя желанием поскорее уйти. — Оставайтесь. Я позвоню через несколько дней узнать, что вы думаете по поводу стратегии, тогда и пообедаем или еще что-нибудь, ладно?
— Да, конечно. До встречи, Марла.
Брент смотрел, как она уходит. Он чувствовал себя униженным. Он чувствовал себя полностью потерянным. Приглашая ее на ужин, он готов был услышать дюжину причин для отказа, но, заметив смятение в ее глазах, понял, что ей просто не хочется тратить на него свое время.
Он глубоко вздохнул. Может, он был не прав. Может, он еще не готов к встрече с другой женщиной. Или, может, действительно Марла просто не та, кем он может заинтересоваться.
«Что ж, могло быть и хуже. Он мог грубо схватить меня и задушить своими поцелуями», — с сарказмом думала Марла, направляясь к своей машине. Если бы такое произошло, первое, чем ей пришлось бы заняться следующим утром, это идти в другое агентство устраиваться на работу. Ей не нравились грубые мужчины, предпочитающие решительную атаку.
Так и не сумев заснуть этой ночью, Брент занялся совершенно необычным для него делом. Он включил телевизор и стал смотреть какой-то старый фильм. Кларк Гейбл в роли крутого и сильного парня очаровывал неприступную, словно крепость, даму. В конце концов он сжал ее в объятиях и впился в губы. Она безоглядно влюбилась в него, и на этом все закончилось.
— Что ж, иногда это срабатывает, — пробормотал Брент.
Найджел, скрестив ноги, сидел за своим столом и просматривал документы, которые принесла Марла. Рядом, на небольшом диванчике, лежал Брент и для видимости держал в руках те же бумаги и вновь думал о вчерашнем неудавшемся разговоре. Может, он слишком поторопился, решив, что готов общаться с другой женщиной, даже спустя три года после смерти Кати. Может, то, что привлекало в нем его погибшую жену, не имеет значения для любой другой женщины. А может, он просто не нравится Марле.
— Она неплохо поработала, — заговорил Найджел.
— Что? — Слова слетели с губ Брента слишком резко.
Найджел удивленно посмотрел на него.
— Ну, твоя рекламшица, она знает, что делает, — объяснил он.
— А, — успокоившись, ответил Брент и снова уставился в потолок.
— Что с тобой, друг?
— Ничего.
— Ты выглядишь как побитый щенок.
Брент бросил на него недовольный взгляд.
— Я слишком стар для такого сравнения, — огрызнулся он.
— Но тем не менее именно так ты и выглядишь, — в тон ему ответил Найджел. — Или, может, влюбленность — слово, которое больше подходит в данной ситуации.
— Отвали. — Брент постарался, чтобы его голос звучал как можно увереннее.
Найджел не унимался:
— Вы оба никак не могли отвести друг от друга взгляда, по крайней мере когда она последний раз была здесь.
— Ты преувеличиваешь.
— Ну нет, Фелис тоже это заметила.
— Вы что, сплетничаете за моей спиной? — язвительно спросил Брент.
— Да, последние три года.
Наступила неловкая пауза. Брент нахмурился и сосредоточенно стал рассматривать свои руки. Найджел и Фелис стали для него настоящими друзьями после смерти Кати. Они оба как могли помогали ему и убеждали его найти себе другую женщину. На самом деле они бы толкнули его в объятия первой же, по их мнению, подходящей кандидатуры.
Найджел сдержал вздох. Он отложил в сторону папку с документами и внимательно посмотрел на Брента, заметив его необычную серьезность. Потом оглянулся. Наступило время ленча, потому вокруг никого не было. Найджел тихо спросил:
— Ты же не чувствуешь себя виноватым?
Брент отмахнулся от него.
— Больше всего на свете Кати хотела бы, чтобы ты нашел себе кого-нибудь. Где бы она ни была, она была бы счастлива за тебя… и за Марлу… хм…
— Ты, как всегда, тактичен, — сухо ответил Брент.
— Только не говори мне, что не думал об этом, — сказал Найджел.
— Выбрось это из головы. Я ее не интересую, — со злостью буркнул Брент.
— Ну конечно. Как будто я не видел, как она на тебя смотрит. Словно на…
— Она сказала «нет».
— Ага! Так, значит, прогресс!
— Найджел! — с досадой воскликнул Брент. — Я просил ее поужинать со мной. Это все, о чем я просил, — добавил он, видя ухмылку друга. — А она отказала. Она хочет, чтобы между нами были исключительно деловые отношения. Конец обсуждениям. Точка. И поверь, она отказала не из-за смущения или стеснения.
— Да-а, — задумчиво протянул Найджел. — Она не из тех, кто смущается. Но разве ты не видишь, она чего-то боится.
— Не вижу.
— Это потому, что ты потерпел фиаско.
— Я не «потерпел фиаско». Я просто… я думал… мне казалось… она очень… ладно, забудь об этом. Я пошел поплавать.
— Конечно. А я закончу тут разбираться, и мы еще поговорим. А потом пригласим в гости Марлу.
Брент взбесился от чересчур невинного тона, которым говорил Найджел, и выскочил за дверь. И почему он не смог удержать язык за зубами? Мужчины должны рассказывать о своих победах, а не о поражениях.
Добежав до пляжа, Брент стянул с себя футболку и нырнул в воду. Волны бушевали, ему доставляло истинное наслаждение бороться с ними. Это было настоящее физическое напряжение, которое ему действительно нравилось. Пробуждение таких забытых, давно не испытываемых чувств, страсть, желание не принесли ему ничего, кроме разочарования.
Когда полчаса спустя он вышел из воды, то чувствовал себя лучше. Было бы глупо надеяться, что первая женщина после смерти Кати, на которую он обратит внимание, с радостью прыгнет в его объятия. И конечно, он больше не будет ставить ни ее, ни себя в неловкое положение. Ее отказ все прояснил. Проще некуда.
Прошел час, и он вновь затосковал, и это уже привычное чувство еще сильнее давило на него.
