Она пытала себя весь день. Не была ли она слишком груба, отказав ему? Не слишком ли категоричен был ее отказ? Не оскорбила ли она его или, что еще хуже, не ранила ли его чувств? Не навредила ли она своей работе?
— Ты уже в четвертый раз просто так заходишь ко мне в кабинет. Уверена, что ни о чем не хочешь поговорить со мной? — спросил после обеда Вернон.
Марла еще раз подумала, стоит ли спросить совета у Вернона. Нет, нет. Это ее собственная проблема. А может, это и не проблема вовсе. Может, она настолько была потрясена необыкновенным магнетизмом Брента, что неправильно поняла его. Может, он просто не любит ужинать в одиночестве.
— Марла? Ты слышишь меня?
— Что? О, извини. Так о чем ты там говорил?
— Я спросил, как там поживает работа с «Вентурой»?
— А, — равнодушно бросила она, — все в порядке. Найджел Макбейн звонил около часа назад. Я собираюсь поехать туда завтра.
— А я отдал радио Уорену, — улыбнулся Вернон.
— Я знаю. Оно все еще хрипит из ящика его стола. Интересно, что он с ним сделает?
— А мне интересно, что за долгоиграющие батарейки в этой штуковине?
Марла вздохнула:
— Мне, наверное, пора возвращаться к работе.
Остаток рабочего дня она провела уставившись в окно и думая о том, как вести себя с Брентом в следующий раз. Стоит ли притворяться, что ничего не было? Или лучше попытаться вежливо объяснить причину ее вчерашнего отказа.
Она равнодушно пролистывала инструкции для рекламных агентов, зная, что даже в такой огромной книге вряд ли найдется страница, посвященная тому, как выпутываться из подобных ситуаций с клиентом. Нет, ее проблема была в том, что победил здравый смысл. Желание принять приглашение было настолько велико, что ей хотелось развернуться и бежать к нему даже после того, как она вошла в свою одинокую квартиру на Пасифик-Бич.
— Глупо, — пробормотала она, — очень глупо.
Бесполезный день и бессонная ночь были результатом ее беспокойства. И на следующий день, когда она парковалась около «Вентуры», она по-прежнему не знала, что делать.
Марла нашла Найджела, а потом они вместе в этой удивительной неразберихе отыскали Брента. Она была настолько потрясена увиденным, что все тревожные мысли вылетели у нее из головы.
Брент был в цехе; как показалось Марле, он решил немного вспомнить свое прошлое. Он проверял мастерство кузнеца, с удивительной легкостью орудуя горячим железом и тяжелыми инструментами. Она сразу поняла, что он находится здесь уже довольно долго. Рубашка прилипла к мускулистому телу, плотно облегая его, не скрывая отточенных, доведенных до совершенства движений. Его смуглое лицо было мокрым от пота, а темные, вьющиеся волосы блестели, словно мокрый шелк.
Он заметил, что Найджел машет ему, и знаком показал, что подойдет, когда закончит работать над лежащим перед ним куском железа. Марла как завороженная смотрела, с каким умением Брент владеет этим древним искусством, с какой легкостью и даже удовольствием ему это дается. Она была поражена его силой. Четкий ритмичный звук, с которым металл ударялся о металл, заполнял весь цех и заглушал слова.
Наконец он выпрямился и взглянул на свою работу с нескрываемым удовлетворением. Марла несмелым шагом подошла к нему и попросила посмотреть.
— Это восхитительно! — воскликнула она, рассмотрев деталь альпинистского снаряжения, над которой он работал. — Я никогда не видела, как работают кузнецы. Это очень сложно, не так ли?
Брент выглядел по-мальчишески польщенным се похвалой за труд, которому научил его отец. Он взял платок, чтобы вытереть лицо и смуглую сильную шею, потом показал ей еще несколько образцов работы.
— Идея, которая скрывается за всем этим, — объяснил он, — заключается в том, чтобы добиться максимума надежности и сделать более удобным горное снаряжение. Качества, которые очень высоко ценятся альпинистами.
Марла попросила его научить ее работать с железом. К тому моменту Найджел уже покинул цех, его позвали к телефону. Кроме них, здесь никого не было. Брент показал ей несколько инструментов, объясняя процессы нагревания и охлаждения металла, а потом предложил ей самой сделать маленькую декоративную подкову.
— Вообще-то самое сложное в изготовлении подков в том, чтобы лошадь не ударила тебе в лицо, когда ты примеряешь эту железку, — пошутил он.
Для Марлы инструменты оказались неподъемными, поэтому Брент решил помочь ей. Он аккуратно взял ее руки в свои и старался направить ее движения в нужную сторону.
— Бей сильнее! Давай же, оно не отлетит! — не заметив, что перешел на ты, выкрикивал он.
Она почувствовала легкость и удовольствие. Ничего больше. Никакого волнения, никаких сомнений. Он помогает ей, его огромные ладони сжимают ее руки, его грудь прижата к ее спине, его необыкновенный задорный голос звучит у нее в ушах, его дыхание теребит ей волосы. Все это слишком невинно, чтобы быть порочным, и слишком приятно, чтобы задумываться о последствиях.
Казалось, прошла тысяча лет, и вот наконец она держит в руках маленькую подковку.
— Твой первый результат, — сказал Брент. — Хорошая работа.
— Да, только в основном работал ты, а я все делала неправильно. Даже слепому ясно, какая уродливая эта подкова.
— Но она все равно лучше, чем та, которую впервые в жизни сделал я, — успокоил он.
— Можно я заберу ее на память?
— Хм, я настаиваю на этом, — с преувеличенно серьезным видом сказал Брент. — Я не могу хранить такое безобразие в этом цехе. Люди могут неправильно понять.
Марла улыбнулась. Он все еще стоял рядом с ней. Такой высокий, что ей приходилось запрокидывать голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Теплый огонек светился в глубине его глаз, спокойный и трепещущий одновременно. От него пахло железом. Следующая фраза застряла у нее в горле, и она почувствовала, как замерло ее сердце. «И как можно не восхищаться таким мужчиной?» — неожиданно подумала она.
Выражение его лица немного изменилось. Легкое сомнение отразилось в его глазах, когда он неуверенно поднес руку к ее лицу. Он внимательно посмотрел на нее, а потом резко отвел взгляд.
— Марла… — Его голос прозвучал тихо и хрипло. Он слегка коснулся ее щеки, потом убрал со лба прядь ее непослушных волос. Его нежность заставила ее почувствовать себя близкой и нужной ему. — Как ты думаешь… — В его голосе вновь чувствовалось сомнение.
— Что? — прошептала она, тронутая его неподдельным волнением и смятением. Этот мужчина покорял горные вершины и побеждал стихию, рискуя жизнью. Так что же могло заставить его быть таким неуверенным на земле?
