Конни серьезно и доверчиво посмотрела на подругу.
— Не понимаю, Рокси. Я вдруг поняла, что ничего не понимаю и не знаю.
— Так уж и ничего? Ты же знаешь, откуда берутся дети и все такое?
— Теоретически. Но ведь в жизни происходит как-то иначе. Люди встречаются, начинают общаться, потом возникает аттракция…
— Влечение, Конни, влечение. Мы же не диплом твой сейчас обсуждаем.
— Да, конечно. Так вот, я очень слабо себе представляю, как это происходит в жизни… И как распознать, возникло влечение или нет. В теории все выглядит довольно глупо.
Рокси звонко расхохоталась.
— Это точно! Когда Даг Мерсье сообщил мне, что поцелует меня на вечеринке, я полдня тренировалась на чердаке и дико хохотала.
— Трени… что делала?
— Тренировалась. Мне же было тринадцать лет! Я понятия не имела, как целуются по-настоящему. Взяла старый чайник, с таким широким носиком — и целовалась с ним. Главное было научиться дышать при этом носом. Ой, не могу, умора.
Рокси веселилась, а Констанция, слабо улыбаясь, думала совсем о другом. В тринадцать лет Рокси целовалась с мальчиком, а Констанция — Констанция осиротела. И не стало на земле ее мамы, с которой она все равно ни за какие коврижки не стала бы советоваться на такие темы…
Вечерело, когда они с Рокси вошли в свой домик в кампусе. Рокси повалилась на кровать и сладко зевнула.
— Завтра на лекции не пойду. Здоровый сон до полудня — и начинаем собирать тебя в дорогу.
— Ты что! Еще целая неделя!
— Она пролетит, как одна минута. Увидишь, мы еще будем не готовы за час до отлета твоего самолета.
Шон Айвенс прилетел на Багамы в начале последней недели апреля. Впрочем, на Багамах понятия «лето-зима-осень-весна» выглядели очень расплывчато. Вероятно, жутким холодом тут считаются двадцать пять градусов, ну а шторма капризная Атлантика устраивает в любое время года.
Мистер Босуорт оказался милейшим дядькой, очень похожим на Джона Сильвера из «Острова сокровищ», только ног у него было две. Он носил пиратскую треуголку с блестящей пряжкой, гавайскую рубаху навыпуск и необъятных размеров шорты хаки, а на ногах у него были сандалии. Шона хозяин отеля принял с распростертыми объятиями, долго извинялся, что бунгало Шона будет несколько на отшибе — просто именно там селятся, хе-хе, одинокие постояльцы, а весь центральный ряд отдан новобрачным парам.
— Райское место, малыш, что поделать! Голубки слетаются сюда со всего света, а я обеспечиваю их шалашами со всеми удобствами. Почему же ты один? Такой красавец, и без подружки! Скажу тебе по секрету, это волшебное место. Глазом не успеешь моргнуть, как забронируешь на следующий сезон двойной номер! Располагайся, осваивайся, все к твоим услугам. Если что понадобится — только свистни.
Отель, состоящий из двух десятков небольших удобных бунгало, очень понравился Шону. Домики были так искусно расположены, что, хотя и находились совсем рядом друг с другом, создавали впечатление практически полного одиночества, столь желанного для молодоженов во время медового месяца. В данный момент заняты были почти все одиночные бунгало, а вот парные еще пустовали. Сразу за домиком Шона шли бунгало обслуживающего персонала, впрочем, их тоже было не видно за изумрудными зарослями. Ну а до пляжа было рукой подать.
Шон быстро развесил свой нехитрый гардероб и отправился на разведку. Пляж был изумителен, роща была изумительна, океан был изумителен, волны были вообще выше всех похвал, и Шон Айвенс повеселел. По дороге в административный корпус, куда он шел позвонить сестре и доложить о прибытии на остров, Шон почти совсем успокоился.
Сомнения терзали душу молодого человека всю предыдущую неделю. Он привык полностью доверять Дженни, знал, что она никогда не предложит ему чего-то недостойного, но этот случай…
Его отношения с женщинами складывались вполне удачно — так считал сам Шон. Несколько пережитых им романов были в меру бурными, заканчивались мирно, без слез и взаимных обид, и почти со всеми своими подружками он остался в хороших отношениях. Последняя, например, и вовсе пригласила его на свадьбу. Воспитанный старшей сестрой, Шон всегда уважал женщин и никогда не сделал бы в их отношении ничего плохого или недостойного.
Предстоящая операция пугала его, чего греха таить. Во-первых, эта Констанция была страшненькой. Жуткие очки, поджатые тонкие губы, гладко зачесанная головка и пронзительный взгляд. Таким, как она, обычно можно дать и двадцать, и шестьдесят лет, серфингом она вряд ли увлечется, так о чем с ней говорить? Дженни, правда, рассказала, что эта зубрилка пишет работу о любви, но в это верилось с трудом.
С другой стороны, что делать, если она в него влюбится? Шон вовсе не был уверен в своей неотразимости, но опыт последних пятнадцати лет показывал, что девчонки довольно быстро проникаются к нему искренней симпатией. В конкретном же случае ему предстоит всячески эту симпатию поддерживать и усиливать.
Она психолог. Если он будет притворяться, не факт, что она не раскусит его обман, и тогда… Нет, ничего страшного не случится, но неприятный осадок останется, да и девку жалко, для нее это будет потрясением. Страшненькие не виноваты, что они страшненькие…
Именно в этих сомнениях прошел весь первый день, а вечером Шон взял серф и решительно отправился на пляж. Океан разгулялся к вечеру, волна была что надо, и Шон превосходно провел время до темноты. Акул в этих местах можно было не опасаться — старик Босуорт не поскупился на специальные заграждения вдоль береговой линии.
Усталый и счастливый, молодой человек ввалился в бар, заказал апельсиновый сок и бодро развернулся, чтобы пойти и сесть прямо на теплый песок (бар располагался на пляже и состоял из барной стойки, нескольких холодильников и крыши из пальмовых веток), как вдруг…
Раздался испуганный вскрик, стакан сока вылетел из рук Шона, а через секунду юноша уже испуганно бросился поднимать сидящую на земле девушку в зеленом купальнике и бирюзовом парео. Жертва столкновения с плечистым Шоном оказалась миниатюрной брюнеткой с громадными черными глазищами, алым ротиком, напоминавшим бутон розы, и фигуркой античной нимфы.
Шон в панике протянул своей жертве руки и покаянно сообщил:
— Мне нет прощения, мисс. Сейчас я подниму вас и пойду утоплюсь.
Брюнетка улыбнулась и легко вскочила на ноги, едва оперевшись на руку Шона.
— Ничего страшного. Я сама виновата. Слишком много плавала сегодня, совсем отвыкла от суши.
— Меня зовут Шон. Шон Айвенс, Канада. Я только сегодня приехал.
