дела её семьи. Он контролировал всё, что касалось бумаг. Даже документы в университет она не подавала сама, а лишь выписала доверенность на его имя. В её сознании он был связан с чем-то незыблемым и надёжным – с тем, чего так не хватало сейчас в её жизни.
Борис Львович обвел взглядом присутствующих, открыл папку и начал зачитывать завещание. Александре с трудом удавалось разобраться в казённых словах, слетавших с его губ. И не потому, что она была бестолковой – просто оцепенела.
Отец оставил вклады на имя их всех: мамы, Андрюхи и её, Александры. Там числились какие-то акции, облигации и что-то ещё такое же. Суммы назывались довольно крупные, но Александра понимала, что состояние отца значительно, значительно больше.
Потом очередь дошла до дальних родственников, знакомых, благотворительных фондов, которым тоже перепало. Она видела, как менялись лица: на одних расцветали довольные улыбки, другие же, наоборот – сердито хмурились. Но всё больше становилось удивлённых лиц, присутствующие недоумённо переглядывались – что случилось? Отец незадолго до гибели умудрился разориться?
А потом Борис Львович откашлялся и произнёс:
– Всё остальное моё имущество, включая…
Дальше шёл долгий перечень, который все слушали с замиранием сердца, чтобы узнать имя главного наследника. Тишина сделалась абсолютно прозрачной, кристальной. Кажется, никто даже не дышал.
– …Я завещаю Рязанцеву Константину Павловичу, моему сыну.
И все разом ожили. Комнату заполнил потрясенный гул. Неучтенный сын миллиардера. Владелец огромного состояния… Вот это сенсация…
Лишь Александра сидела молча. Белая, как полотно, с застывшим взглядом, она вцепилась обеими руками в ручки кресла. Её не интересовала ни судьба отцовского состояния, ни её собственная доля, которая теперь была втрое больше, чем завещал отец.
Рязанцев Константин Павлович.
Сын.
Она подняла на него полные ужаса глаза и одними губами прошептала:
– Ты знал. Ты ведь знал?..
Воздух кончился, в ушах зазвенело. Александра выскочила из комнаты, краем глаза заметив, что Константин бросился за ней, но его кто-то остановил. И хорошо… Столкнуться сейчас с ним лицом к лицу она была точно не готова. Лишь отчаянно тёрла губы, словно вместе с дорогой помадой пыталась стереть с них вчерашние поцелуи. Брат! Чёрт возьми. Какая невероятная глупость. Он – её брат!
И сволочь. Потому что не сказал. Потому что позволил ей начать думать о нём, как о мужчине.
Она достала из сумочки телефон и дрожащей рукой нашла в списке единственный номер, по которому могла сейчас позвонить.
– Олег. Забери меня, пожалуйста.
* * *
Александра проснулась оттого, что косые лучи осеннего солнца светили прямо в глаза. Спать хотелось ужасно, и всё же она стала подниматься, чтобы задернуть шторы. Поднялась и сразу же поняла, что она не дома. Комната не была похожа ни на её собственную, ни на ту, которую ей выделил Константин в своём отельном доме. Александра озадаченно огляделась и совершила ещё одно открытие: рядом с ней, разметавшись на кровати, спал Демидов. И тут же вспомнился весь вчерашний день: оглашение завещания, известие, которое словно обухом по макушке ударило. Константин – её брат. Это не укладывалось в голове. В подобное невозможно было поверить или даже представить. Он старше её лет на десять. Значит, появился у отца задолго до того, как они познакомились с мамой. И какого чёрта надо было скрывать наличие сына, приводить его в дом в качестве своего партнёра и приятеля?! Идиотизм. Такое бывает только в дурацких фильмах, в жизни же быть не может. Тем более в её, Александры, жизни.
Странно, что это обстоятельство волнует её куда больше, чем то, что сейчас она проснулась в постели с посторонним мужчиной. И разрозненные обрывки воспоминаний, которые остались у неё от вчерашнего вечера, полного виски, слёз и глупых откровений, явно указывали на то, что в этой кровати они не просто уснули, устав после долгого дня.
Ну вот, однокурсницы могут удавиться от зависти. Теперь они с Демидовым – любовники.
– Я сварю нам кофе, – раздался рядом сонный голос. – И, если тебе паршиво после вчерашнего, у меня есть отличные таблетки от похмелья.
Ей совершенно точно было паршиво после вчерашнего. Но таблетки от похмелья тут вряд ли помогут.
– Просто кофе, – сказала она. – Где мой телефон?
– В сумочке, – Демидов сладко зевнул. – Ты его отключила. Он постоянно трезвонил, и тебе это не нравилось.
Александра кивнула. Что-то такое она смутно припоминала. Поднялась, бросила взгляд в зеркало. Одежды на ней, понятное дело, не было. Есть ли смысл сейчас смущаться и стесняться? Наверное, уже нет. Но и ходить голышом она не собиралась.
– Можешь взять себе рубашку вон в том ящике, – сказал Демидов, глядя на неё особым, незнакомым взглядом. – Ты себе не представляешь, как чертовски я хотел увидеть тебя здесь. И в моей рубашке.
Александра усмехнулась. Конечно, можно было послать его к чёрту и пойти искать свою одежду. Но чего ради? Пусть хоть чьи-то мечты сбудутся в полном объёме.
Она отыскала рубашку, накинула её на себя, немного покружилась, позволяя Олегу любоваться желанной сердцу картиной.
– Пойду включу телефон. Меня, наверное, все потеряли…
– Если ты о своём родственнике, то он точно не потерял.
Александра вопросительно посмотрела на Олега.
– Ну, я-то телефон не отключал. Так что в два часа ночи он до меня дозвонился. Очень настойчивый.
– И что ты ему сказал? – в голосе Александры слышалось явное напряжение.
– Что ты со мной, что ты спишь. И что он может катиться к чёрту, потому как будить тебя я не стану.
В общем-то, всё правильно сказал. И где-то в глубине души промелькнуло мстительное чувство. Глупо, конечно.
– Давай выпьем кофе, и я поеду домой.
– Уверена? – нахмурился Демидов.
У него явно имелись другие планы на этот день.
– Я там очень давно не была. Пора возвращаться.
Глава 8
Александра думала, что дом встретит её пустотой и тишиной. Но первое, что она услышала, было жужжание пылесоса – какое-то слишком уютное, совершенно неподходящее осиротевшему жилищу. Она пошла на звук и в
