снова пожал плечами.
— Жарко.
— Будет только жарче. — Она ущипнула его за щеку — он позволил ей это, не поморщившись и не суетясь, — а затем нырнула в пакеты, которые он принес с собой. — Поздоровайся с мисс Лондин.
Мальчик повернулся и кивнул мне.
— Мэм.
Уф. Ох уж эти жители Западной Вирджинии и эти их «мэм».
Я встала со стула и выудила из кармана пятидолларовую купюру. В Саммерсе я никуда не носила свои сумочки от «Луи Виттон», потому что это было бы чванливо. Я уже собиралась их кому-нибудь пожертвовать. Кроме того, что, черт возьми, мне нужно было брать с собой? Все, что мне было нужно, это немного наличных и ключ от мотеля на маленькой пластиковой цепочке с надписью: «5 Номер».
— Спасибо за доставку. — Я протянула деньги Уайатту.
Его глаза расширились.
— О, не нужно.
— Я дала ему чаевые, — сказала Мэгги.
— Считай это премией. — Я сунула деньги ему в руку.
Когда-то я выживала на чаевые. В пиццерии, где работала в детстве, моя почасовая оплата была ничтожной. Чаевые означали, что раз в год я получала новую пару обуви и могла позволить себе такие необходимые вещи, как зубная паста и тампоны.
С тех пор как я могу себе все это позволить, мои чаевые стали чрезмерно щедрыми.
Этот парень, похоже, не испытывал недостатка в деньгах. Его кроссовки «Найк» были новыми, а джинсы — явно не из «Гудвилла» — я могла распознать подержанную одежду за милю. Уайатту, наверное, не нужны были лишние пять баксов, как мне в его возрасте, но он, похоже, был из тех, кто это оценит.
Он уставился на купюру в своей руке, затем осторожно сунул ее в карман.
— Спасибо.
— Не за что.
Уайатт повернулся и направился к двери, еще раз помахав нам с Мэгги и застенчиво улыбнувшись, когда уходил.
— Этот парень. — Она покачала головой.
Этот парень, что? Я ждала, что она объяснит, но она только вытащила белые пенопластовые контейнеры из пластиковых пакетов.
— Теперь, я думаю, что вы, возможно, захотите скрыться в своем номере. — Она прищелкнула языком. — Но могу ли я внести предложение?
— Конечно. — Я взяла свою еду и пластиковую вилку.
— За мотелем есть отличное место, где можно посидеть. Это камень, так что, если вы не любите природу, то забудьте об этом. Но с него открывается вид на озеро, и вы сможете полюбоваться закатом.
— Я люблю природу. Спасибо.
— Нет проблем. Вообще-то, это камень моего соседа. Но, поскольку я угощаю его ужином, сомневаюсь, что он будет возражать, если вы одолжите его на вечер. А теперь идите, пока карри не остыло.
— Еще раз спасибо вам, Мэгги.
Она подмигнула и последовала за мной к двери. Когда мы завернули за угол здания, она указала на камень за группой деревьев.
— Увидимся завтра.
Я помахала ей на прощание, когда она направилась через лужайку к дому своего соседа. Это был двухэтажный белый дом, не новый, но в хорошем состоянии. Он не был роскошным, но выглядел мило. Действительно мило. Особенно с широким крыльцом, которое тянулось вдоль всего фасада с изящными перилами. Мэгги, не потрудившись постучать, направилась к входной двери и вошла внутрь.
Что за манеры. Я рассмеялась, переключив свое внимание на озеро.
Подойдя поближе, я без труда разглядела камень, и Мэгги не солгала. Он был огромным и длинной почти со стол для пикника.
Он возвышался примерно на фут над землей, и я подошла, усаживаясь на плоскую поверхность с тарелкой на коленях. Мне не привыкать есть еду, сидя на земле. Когда я открыла контейнер, в нос ударил аромат специй карри и свежего жасминового риса.
— Боже мой, — простонала я, откусив первый кусочек. Мэгги не солгала. Карри было вкусным.
Я наколола на вилку еще кусочек, поднесла его ко рту и подбросила в воздух, когда за моей спиной раздался голос.
— Я вижу, Мэгги отдала мой любимый обеденный стол.
Рисовое зернышко застряло у меня в горле. Я закашлялась, задыхаясь, и мои глаза наполнились слезами, когда ко мне подбежал Брукс.
— Черт. — Он хлопнул меня по спине, затем погладил вверх и вниз по позвоночнику.
Я снова закашлялась, умудрившись откашлять и проглотить рисинку. Перед глазами у меня все плыло, а сердце бешено колотилось, когда я, наконец, смогла сделать глубокий вдох.
— Простите. Мне показалось, вы слышали, как я подошел.
— Нет. — Я приложила руку к груди, набирая в легкие побольше воздуха. — Все в порядке.
Его рука замерла на моем позвоночнике.
— Все хорошо?
— Я в порядке. — Кстати, Мэгги не упомянула, что ее сосед — это Брукс.
Я закрыла свой ужин крышкой и отставила его в сторону, но Брукс жестом велел мне сидеть.
— Останьтесь.
— О, нет. Я могу поесть у себя в номере.
— Это большой камень. Не возражаете, если мы разделим его? — спросил он.
— Э-э, нет.
— Хорошо. — Он ухмыльнулся, отчего у меня затрепетало в груди. Кто так ухмыляется? Только один уголок его рта приподнялся, и это было так сексуально.
Брукс уселся на камень примерно в футе от меня, вытянув свои длинные ноги к воде. И тут я поняла, почему не слышала, как он подошел. Он был босиком.
И это было также сексуально, как и та ухмылка.
Он открыл упаковку с обедом и закрыл глаза, вдыхая запах. Открыв их, он посмотрел на покрытую рябью воду.
— Это, несомненно, хороший вид.
В его голубых глазах отразился угасающий солнечный свет.
Да, это действительно было так.
Брукс
Мэгги не знала, как не вмешиваться.
Мне следовало догадаться, что она что-то замышляет, когда она ворвалась в мой дом, сунула мне в руки контейнер с едой на вынос и принялась убирать все ингредиенты для сэндвича с ветчиной, которые я только что достал из холодильника.
Мэгги практически выгнала меня через заднюю дверь, сказав, чтобы я отдохнул.
Я не спорил, потому что был измучен, а по упаковке понял, что это мое любимое карри. Я планировал вернуться в гараж и поработать с бумагами в офисе, но вкусная еда и вечер на берегу озера казались мне гораздо более аппетитными.
Если вспомнить Лондин МакКормак, я не мог сдержать улыбки.
Она нервничала в гараже. Никогда не видел, чтобы кто-то так быстро ходил в шлепанцах. Очевидно, она зашла проверить, как продвигаются дела. Я понял. В этом мире было много механиков, которые работали в два раза дольше, чем обещали, и брали в два раза больше. Многие могли увидеть красивую женщину и подумать, что могут воспользоваться
