— Да? А Мариванна не сказала, где ее взять, эту любовь?
— В палке! — даже глазом не моргнула.
Ладно. Будем искать в парке. Авось повезет.
— Футболка мятая, давай поглажу, — включаю утюг. — Беги умывайся. Юбка хотя бы готова?
— Шолтики будут.
— Ок, пусть будут шортики.
Пока утюг греется, по-быстрому одеваюсь сам, благо у меня брюки и свежая рубашка готовы с вечера. У Таськи тоже готовы несколько комплектов одежды, но именно сегодня нужны ромашки.
Задача стоит наипростейшая — погладить футболку. Я их за эти годы перегладил… несколько десятков точно. БОльшая часть досталась Мариванне. Она, помимо присмотра за Тасей, взяла на себя и часть домашней работы — стирка, готовка, глажка, уборка. Чудо, а не женщина.
Бросила нас ради какого — то мужичонка, — ворчу про себя.
На самом деле я за нее рад. Все заслуживают семейного счастья, а наша няня особенно.
Утюг тихо щелкает, оповещая, что нагрелся.
Вроде бы ничего не предвещает беды. Привычным движением ставлю утюг на ткань.
Пам-пам-пам-па-ам…
Мысленно даю себе подзатыльник.
Такой подставы от ромашек я не ожидал.
Принт прилип к подошве и там остался. Утюг теперь может похвастаться гламурным украшением. На самой футболке во весь перед — прожжённый треугольный след от утюга. Вещицу только выбросить или определить на тряпки.
— Папочка…
Таськины рыдания и крокодиловые слезы рвут душу на части.
Клянусь купить еще пять — семь — десять футболок с ромашками. И я бы рванул прямо сейчас в магазин, но они работают с десяти. Вряд ли в этом городке есть круглосуточные.
— Зайчонок, давай другую наденешь, а?
— Не-ет! Эту хочу! — заливается слезами.
— Эту носить уже нельзя.
Таисия в последнее время капризничает чаще. Догадываюсь в чем причина, только сделать ничего не могу.
— Вот, смотри, как насчет такой? — на глаза попалась майка с собачьей мордой. Кажется, это болонка. Между лохматыми ушами — розовая гербера. — Почти ромашка. И гладить не надо, — к счастью! — Только представь — все девочки придут с ромашками, а ты с собакой. Ты же хотела собаку? Смотри, какая классная.
— Стлашная-я.
Но с горем пополам соглашается надеть эту.
Еще десять минут тратим на поиски заколки. Таська с ней не расстается. Потом делаем хвост.
Едва не опаздываем к завтраку. Дети как раз выстроились парами и шагают в здание.
И не на всех девочках футболки с ромашками!
Но меня это не утешает и не оправдывает. Звание отец года успешно провалено. Неприятный осадочек от утра остался несмотря на то, что Тая повеселела и зайкой поскакала к подружкам.
Еду на работу.
Можно мне сегодня приятные новости, а? В знак компенсации за утро?
Из-за утренних поисков ромашек опаздываю на работу аж на целый час.
Начальники не опаздывают, верно? Они задерживаются.
Едва переступаю порог бизнес-центра, вижу Семена. Он явно меня ждет. Его аж подкидывает от возбуждения. Чувствую, есть новости о моей таинственной брюнетке.
Глава 16
Всю эту неделю у меня был информационный вакуум.
У Семена смена два через два и мне приходилось ждать и надеяться, что за это время незнакомка моя не натворит глупостей. В тот день состояние ее было странным, нельзя было отпускать, нужно было приводить в чувство, разговаривать, помогать.
Чтобы не думать о зеленоглазой брюнетке, с головой ушел в работу. Копался в отчетах, изучал документы, беседовал с коллегами, выуживая информацию по действующим и нерентабельным процессам, созванивался с головным офисом, запрашивал файлы за прежние года.
Много вопросов к предыдущему управляющему. Такое ощущение, что Антон Вальков намеренно банкротил «дочку». Но ни дозвониться до него, ни достучаться. Исчез в неизвестном направлении, хоть объявляй его в розыск. Повода нет.
И все мои подозрения — это только подозрения и догадки. Мои личные. Ничем существенным не подкрепленные. А низкие показатели… они могут быть просто плохой работой руководителя и его команды.
Хотя команда на самом деле не так плоха. Просто разленилась и расслабилась при Валькове. Сейчас немного ворчат, что надо работать. Отвыкли.
Раздавая кому люлей, кому пряники и корректируя процессы, присматривался к сотрудникам, гадая, кто мог бы быть близок с Вальковым и обладать хоть какой — то информацией о его делах. Упрямо игнорировал интерес Елены, которая так и норовила прописаться у меня в кабинете.
Девушка прибегала на аудиенцию по любому поводу, даже незначительному, в обход своего прямого начальника. Пришлось прямо и несколько грубовато сказать, что перепрыгивать через голову — неверный ход. Не приемлю, не потерплю, иначе будем прощаться. Вроде дошло и паломничество прекратилось.
Выдохнул и опять погрузился в работу.
Через два дня Семен заступил на смену, но еще на расстоянии я видел, что ничего он про девушку мою не узнал. Незаметно качал головой, я кивал — понятно. Шел дальше, мимо, точнее ехал на лифте на свой этаж.
Каждый раз, оказываясь в кабинке, носом жадно жрал воздух, а вдруг почувствую ЕЕ духи? Но их больше не было, ОНА не приходила.
В один из дней, когда створки разошлись в стороны, являя моему взору цифру моего этажа, я уверенно нажал другую кнопку. Поехал выше. На пять этажей вверх.
Зачем? Моей брюнетки там точно нет, но мне нужно было убедиться в этом лично.
Тут много дверей. Изучив предоставленный мне план здания, я уже знаю, что почти за каждой — отдельная фирма. Небольшая, но действующая.
У меня не было существенного повода зайти ко всем. С чем? Что говорить, что спрашивать? И праздников не намечается, чтобы поздравить по — соседски.
Да и вообще — глупо все.
Вернулся к себе.
Осталось так же нетерпеливо, как Таська, поглядывать на календарь и мысленно поторапливать субботу. Чтобы прямо с утра мчаться в парк и встречать девушку.
Понимаю, шансы увидеть ее там ничтожны, но о — очень хочется, чтобы пришла.
Одержимый, поехавший крышей и душевнобольной, — так охарактеризовал мое поведение и меня самого Макс.
Он прав, я даже не отпирался.
Запала девчонка. Но главное в этой ситуации — Тасе она понравилась. Последний раз такое было… никогда.
Едва переступаю порог бизнес-центра, вижу Семена. Он явно меня ждет. Парня аж подкидывает от возбуждения. Чувствую, есть новости о моей таинственной брюнетке.
Спешу к нему.
Уединяемся в каморке охраны.
— Нашел? — вместо приветствия меня подкидывает тоже.
— Нет.
Только утро после «лохмашек» раскрасилось всеми цветами радуги, как сразу опять все померкло, потухло.
— Но?
Не случайно же охранник меня позвал на разговор.
Семен, как специально, держит интригу и не спешит делиться с информацией.
— Тимур Александрович, сегодня ко мне подходил один чел. Просил показать запись с лифта. Его интересовал тот же день, — многозначительно вращает глазами парень. — Сказал, жена брошь потеряла, хотел посмотреть, уходила она с ней или нет. Типа памятная вещь. Переживает.
Меня бросает в холодный пот. Во — первых, от того, что она все — таки замужем, а я лелеял надежду, что нет. Во — вторых, и это главное — она рассказала мужу? Видимо да. Надеюсь, он ничего ей не сделал. Я не хочу, чтобы девушка пострадала.
— Что… — голос осип. Прочищаю горло. — Что ты ему сказал?
— Сказал, что с утра камера барахлила, чинил, настраивал. Как раз в тот промежуток времени запись не велась.
— Мхм… хорошо… — задумчиво чешу подбородок. — Спасибо! — спохватываюсь.
— Повезло, что он именно ко мне подошел, а не к Палычу, — Семен довольно улыбается. — Хотя мы же запись удалили, они все равно бы ничего не нашли.
— Буду должен, Сем, — хлопаю его по плечу. — Проси что хочешь.
Предлагать деньги как — то неудобно, но если они парню нужны, то без проблем.
— Тимур Александрович…
— Можно просто Тимур.
— Тимур, у меня матушку сократили, без работы сидит, может, можно ее к вам устроить? Она бухгалтер, если что, пятнадцать лет на заводе отработала.
