– Нет, – буркнула Хлоя. – Это лишь один из бесконечного множества котов, которыми я обзавелась два дня назад.
– Заткнись!
Стиснув зубы, Дани строгим взглядом уставилась в пару прищуренных кошачьих глаз. Она всегда стискивала зубы, когда особенно сильно на чем-то сосредотачивалась. Наконец, положив межвидовым гляделкам конец, сестра объявила:
– Я считаю, что этот кот… самец.
– Превосходно, – сказала Хлоя, вполне довольная. – Назовем его Клякс.
– Ох, Хлоя, – цокнула языком Ив. – Ты должна назвать его Кот, как Холли Голайтли.
Ну и дерзкие же эти младшие сестры! Командирши, обе две. Одарив сестру испепеляющим взглядом, Хлоя заявила:
– Не учи меня моих детей воспитывать. Его зовут Клякс. И точка.
– Чудесно!
Дани отпустила Клякса, и он немедленно попытался дымчатым пятном прыснуть прочь. После незначительного столкновения с ножкой стола ему это даже удалось. Дани фыркнула и изрекла, изображая говор их бабули:
– Ишь ты, трусливый, аки заяц.
– Всего боится, – призналась Хлоя. – Думаю, поэтому он на дереве и застрял: он мог спуститься, но слишком уж трусил.
Атмосфера в комнате переменилась, на сестринских лицах расцвели, как цветы, радостные ухмылки, а взгляды обратились к Хлое.
– Ах да-а-а, – пропела Ив, откидываясь на подушку. – Надереве. На которое тызалезла. Каккрутаядевчонка! Рассказать не хочешь?
А. Хлоя лукаво улыбнулась.
– Это было весьма впечатляюще, – пробормотала она, изображая скромность.
– Давай рассказывай, – потребовала Дани, растянувшись на полу.
Честное слово, у этой женщины как будто была аллергия на стулья. А еще она ловко распознает ложь. Но заметит ли она всего одну незначительную (читай: огромную и рыжеволосую) недомолвку? Хлоя надеялась, что нет, поскольку вовсе не намеревалась рассказывать сестрам об участии в этом Рэда.
– Увидела кота – слазила за котом. Это было очень атлетично. Я взбиралась на то дерево, как… как Лара Крофт!
– С потным декольте и частыми неуместными сексуальными стонами? – уточнила Дани.
– Ловко и непринужденно, – поправила Хлоя, слегка покривив душой.
– Уверена, ты выглядела очень даже байронически, – сказала Ив.
Последовала краткая пауза, прежде чем Хлоя смогла расшифровать это заявление:
– Ты имела в виду «героически», милая?
– Нет.
Дани закатила глаза:
– Как бы там ни было, я рада, что ты это сделала. Забралась на дерево, в смысле. Мне жаль, что это спровоцировало приступ, но я все равно рада.
– Правда, Дани? – Хлоя подозрительно прищурилась. – Потому что это было частью моего плана, как стать фантастически дерзкой и чрезвычайно интересной, а мне тут птичка на хвосте принесла, что у тебя имеется личная заинтересованность в моем провале.
– Ой, не начинай, дорогая. Всего-то пятьдесят фунтов: конечно, я с радостью проиграю. Да и к тому же я что-то не припомню, чтобы спасение котов или лазанье по деревьям входило в список. Разве я ошибаюсь?
– Нет, – признала Хлоя. – Это была внеплановая деятельность.
– Ну что ж. Значит, мои пятьдесят фунтов в безопасности. Ну и что ты собираешься делать с котом в долгосрочной перспективе? Здесь же запрещено заводить домашних животных, правильно?
– Я на время договорилась с комендантом, – ответила Хлоя и тут же отвесила себе мысленный пинок.
Ее сестры, вполне ожидаемо, разразились сладострастными стонами и вздохами.
–С Рэдом, – произнесла Ив так чувственно, что можно было бы подумать, будто они с комендантом – реинкарнации Ромео и Джульетты.
–С Рэдфордом Морганом, – вторила ей Дани так сварливо, как Хлое никогда не удавалось.
Даника Браун училась в университете, придерживалась прогрессивных взглядов и была спиритуалисткой-любительницей, которая брила голову, «потому что с волосамислишком ужмного возни», но, помимо всего этого, она пошла в Джиджи.
Если бы это Дани спас с дерева привлекательный мужчина или, если уж на то пошло, женщина… что ж, к тому времени, как они спустились бы на землю, упомянутый(-ая) спаситель(-ница) был(-а) бы гарантированно ею очарован(-а).
– Икакже тебе удалось заключить такой договор? – невинно поинтересовалась Ив, хлопая ресницами.
– Предложила расплатиться натурой, ясное дело, – ухмыльнулась Дани.
– А ну-ка помолчите, вы обе. Я еще не настолько отчаялась.
– Потому что переспать с этим мужчиной было бы настоящей пыткой, – фыркнула Ив. – Он же ходячий секс, Хло. И оченьмилый.
– Милый? Ты явно его плохо знаешь.
– И только поэтому до сих пор не беременна от него. А у тебя какое оправдание?
– Ее оправдание, – влезла Дани, – такое, что он настолько горяч, что при виде него ее маленький робомозг тут же начинает коротить.
– Мой робомозг просто огромен, большое спасибо, – фыркнула Хлоя. – И его никогда некоротит.
Дани медленно улыбнулась – было достоверно известно, что эта улыбка уже стала причиной предложений руки и сердца, ревнивой драки и, в одном примечательном случае, несерьезной аварии.
– Чудесно, – промурчала она. – В таком случае я ожидаю, что ты переспишь с ним как можно скорее. В твоем списке ведь есть секс?
Хлоя едва не задохнулась от шока.
–Есть, – вклинилась Ив. – Ой, ну давай, Хло. Трахни его. А потом расскажи нам.
Господь всемогущий, сестры – это просто кошмар.
– Мужчины, – твердо постановила Хлоя, – не для меня.
Особенно этотмужчина. Я бы даже не знала, что с ним делать.Но мозг тут же подкинул пару героических вариантов, от которых у нее пересохло во рту.
Дани склонила голову:
– Наконец решила попробовать с женщинами? Замечательно.
– Ни с кем я не пробую, хватит об этом. – Очевидно, ее подсознанию необходимо было напоминать об этом так же часто, как сестрам.
– Почему нет? – требовательно спросила Ив, чья романтическая натура явно была оскорблена.
– Ты знаешь, почему.
– Очевидно не знаю.
Ох!
– Слишком много проблем. Не хочется утруждаться.
Две пары темных и явно не впечатленных глаз смерили ее скептическими взглядами.
Хлоя повысила ставки:
– Очень нелепо встречаться с кем-то, когда больна. Некоторые люди ведут себя просто ужасно. А вы знаете, что у меня не так много сил на всю эту возню с социализацией.
–Возню с социализацией, – фыркнула Ив. – Честное слово, Хлоя, сколько же фигни у тебя в голове!
Ив явно не осознавала, что под «возней с социализацией» Хлоя подразумевала «вечное разочарование, основанное на самой человеческой природе». Она на собственном горьком опыте узнала, что люди всегда ищут причину уйти, что теплота, или привязанность, или обещания верности обращаются в прах, как только что-то идет не так. Расставание с Генри научило ее этому. А тот день, когда она проснулась и неожиданно осознала, что все друзья, уставшие от ее вечных списков, и перенесенных встреч, и четко выверенных защитных механизмов, бросили ее… лишний раз подтвердил болезненные выводы первого урока. Родственники Хлои отличались нездоровой преданностью друг другу, и она обожала их за это, но они, казалось, не понимали, что другим доверять нельзя. Лучше быть одинокой, чем брошенной.
Она не собиралась допустить, чтобы это произошло снова.
Но если бы она объяснила все это сестрам, они заявили бы, что у нее просто был неудачный опыт, а потом принялись бы оскорблять всех, кто когда-либо ее бросал. А потом Хлое пришлось бы вспоминать все то, что она потеряла, и в тысячный раз гадать, что с ней не так, раз ее так легко покинуть.
Пора было сменить предмет разговора, а заодно и пижаму.
Сбросив с себя одеяло и поднявшись на ноги, Хлоя почувствовала мимолетное головокружение, но она была к этому готова. Она подождала. Подкрадывающаяся чернота отступила.
– Ну вот, – улыбнулась она, довольная собой. – Как огурчик.
Дани встревоженно посмотрела на нее:
– Куда это ты собралась?
– Просто в душ заскочу. Ненадолго.
Это была бессовестная ложь. Душ затянется еще как надолго, и все присутствующие прекрасно об этом знали.
