улыбаясь. — Тоже пока не решил. Отец заставляет на финансы идти. Но мне бы хотелось… Не знаю… Я бы хотел, как брат. Свое дело, не связанное с отцом, с его стройками. Мне это неинтересно.
Замечаю, как на небе сгущаются тучи. Ветер усиливается.
— Ты обещал рассказать… про ту девочку.
Вот и решилась, наконец. А я все ждал, когда осмелится или все же забьет на эту тему.
— Да, там и рассказывать особо нечего. Я был в спортивном лагере. И как-то после игры пробрался за территорию, чтобы сгонять в местный магазин за снэками. Она стояла в очереди прямо передо мной. Ее звали Соня. Не такая, как другие девчонки, с которыми я обычно общался. Совсем другая. Чистая, невинная. Зацепила меня… Я на автомате поплелся за ней. Оказалось, что Соня — дочь священника. Мы стали общаться. Я бегал к ней каждый день. Мы гуляли по лесу, разговаривали. А потом она просто не пришла. Вместо нее появилась сестра. Наорала на меня, чтобы я перестал за Соней таскаться и, типа, сбивать ее с пути истинного.
— А ты? — Лиса спрашивает с придыханием.
— А я через неделю уехал.
— И не нашел ее потом?
— А зачем? — хмыкаю в ответ.
Душу перед Лисой я выворачивать наизнанку не собирался и много деталей в рассказе, конечно, опустил. Как меня потом штормило, никому знать не обязательно.
— Ладно — вздыхает и передает мне пустую кружку. — Пойдем, а то нас намочит. Дождь сейчас ливанет.
Складываю все в рюкзак и пишу дяде Рэму, чтобы прикатывал за нами. Но дождь нас опережает. Крупными каплями валится на головы.
— Побежали — тяну Лису за собой к навесу, где стоят прокатные лодки. Ливень уже стеной.
— Замерзла? — скидываю с головы намокший капюшон, как только оказываемся под крышей.
Женя обхватывает себя руками и смотрит прямо мне в глаза. Испуганно, но в то же время с вызовом. Дрожит то ли от холода, но хочется верить, что от меня.
Подхожу ближе и убираю с ее лица прилипшие влажные пряди. Веду носом по щеке, склоняясь лицом к плечу. Отодвигаю ворот толстовки и касаюсь губами теплой кожи.
Безумно вкусно. Сладкая девочка. Нежная. Просто крышу рвет, как сильно меня к ней тянет.
— Хочу поцеловать тебя.
ЖЕНЯ
— Не надо — слова даются с трудом. Голос дрожит. Мне мучительно сладко от его запаха, близости, дыхания, теплых губ на чувствительной коже. — Отвези меня домой.
Денцов разочарованно рычит мне в шею, а потом протирается лбом о мое плечо.
— Лиса, я не обижу тебя больше. Не бойся меня.
— Дело не в этом — размыкаю пересохшие от волнения губы, потому что Влад не отпускает, потому что он совсем-совсем близко. — Я не доверяю тебе.
Влад хмыкает прямо в мое плечо и обвивает талию руками, прижимая еще сильнее.
Бог мой, это такая пытка.
— Значит, буду стараться заслужить твое доверие… Позволишь мне?
Что означает его «Позволишь мне» я понимаю совершенно четко, и еще совсем недавно я бы тут же ответила отказом. Жестким и не требующим возражений. Но сейчас… Денцов действует на меня разрушительно, сокрушая не только все «нет», но и ненависть к этому парню, вселяя взамен что-то невероятно трепетное, будоражащее сердце.
— Могу попытаться — отвечаю довольно размыто, потому что мне стыдно и неловко сказать «да», а вот «нет» — стало бы ложью.
Как только ливень ослабляет свои позиции, постепенно превращаясь в моросящий дождь, мы спешим к машине, где нас уже ждет водитель, неизменно пожевывая зубочистку.
На обратном пути Влад садится за мной рядом на заднем сидении и всю дорогу держит за руку, отчего меня приятно лихорадит.
— Можно тебе писать? — Денцов спрашивает, как только машина останавливается возле двери, ведущий в мой подъезд.
— Ты уже писал — вспоминаю наш первый диалог. — Если я скажу «нет», тебя это остановит?
Красивые, с ярко выраженной верхней аркой губы парня расплываются в хитрой ухмылке, а потом на мгновение касаются моей руки, зажатой в его ладони.
— Нет, конечно. Это я так спросил. Для приличия. Типа, джентельмен.
Влад выходит из салона, чтобы открыть передо мной дверь, даже руку подает. Но больше ничего. Ни малейшей попытки или намека поцеловать. Признаюсь, это даже немного огорчает.
Не жду, когда машина покинет дверь, а сразу же тороплюсь домой. Папа сидит в гостиной у телевизора. Щелкает семечки. Меня замечает лишь когда я уже прячусь в стенах ванной комнаты.
Прикладываю ладони к пылающим щекам и закрываю глаза, чтобы не видеть в зеркале своего отражения. Не видеть возбужденного блеска своих глаз и яркого румянца.
— Геша, ты как? — папа стучится в дверь. — Он тебе что-то сделал?
— Нет, пап, все нормально. Сейчас выйду.
Включаю кран с холодной водой и брызгаю на пылающую кожу. Глубоко вдыхаю и выдыхаю через рот, чтобы унять колотящееся в бешеном ритме сердце.
Когда выбираюсь из укрытия, папа в немом ожидании следует за мной в комнату.
— Он приставал к тебе?
— Нет, пап, мы просто катались на лошади, а потом посидели немного у затона.
— Но если он попытается обидеть…
— Я знаю — устало перебиваю родителя. — Пап, выйди, мне нужно переодеться.
— Ах, да, хорошо — и уже по ту сторону двери. — Ты это, приходи на кухню, я борщ сварил по твоему рецепту. Вроде ниче так, есть можно.
— Хорошо, спасибо, пап.
Пока кушаю переписываюсь с Ромкой, который уже с обеда закидал меня сообщениями с гневным посылом — никуда с Денцовым не ездить. Успокаиваю друга, мою посуду и снова сажусь за уроки.
До позднего вечера занимаюсь, но в голове полный кавардак, все мысли только о Денцове. Уже перед сном приходит еще одно сообщение.
«Мне было мало»
От Влада.
Набираю дрожащими от волнующей истомы пальцами:
«Чего именно?»
«Времени с тобой»
«Хочу еще»
«Тебе к какому завтра уроку?»
«К первому»
«Мне тоже»
«Можно тебя встретить у дома?»
«Пойдем вместе?»
Читаю последнее. Чуть не охаю в голос и зажимаю рукой рот, ошарашенно распахивая глаза.
Он это серьезно?
Хочет пойти вместе?
Но ведь это для всех в школе будет означать только одно — мы встречаемся.
Но ведь мы не встречаемся.
Я в шоке. А еще внутри что-то тревожит. Не дает покоя. Как-будто тот парень, каким сегодня передо мной предстал Денцов, и не Денцов вовсе. Кто-то другой. Более сдержанный, спокойный, общительный и не такой злой. Даже милый.
Но только вот Влад не милый. И не няшка. Не может человек так быстро поменяться.
«Мы
