не прикасалась ни к кому, кроме Гэллоуэя и детей.
Коннор.
Воспоминания о нем заставали меня врасплох в самые неподходящие моменты.
Гэллоуэй.
Оба... ушли.
Слезы навернулись на глаза, когда я уставилась на руку мужчины. Хочу ли я прикоснуться к нему? Это безопасно?
Но он не опускал руку, заставив меня набраться смелости и вложить свою ладонь в его.
В тот момент, когда я прикоснулась к нему, воспоминания о последних нескольких часах нахлынули на меня.
Падаю в обморок во время драки с мужчинами, держащими моих дочерей.
Лодка с грохотом и ревом увозит меня от Гэллоуэя.
Кричу, когда большой, приближающийся корабль принимает меня в свое чрево.
Снова теряю сознание, когда пытаюсь сопротивляться, и трое мужчин укладывают меня на каталку.
Плачу, когда мне вводят иглы и лекарства вопреки моему желанию.
И сквозь все это — ужас перед тем, что случится с Пиппой и Коко. И как сильно Гэллоуэй возненавидит меня за то, что бросила его так скоро после того, как он бросил меня.
Я не устраивала похорон.
Я не проводила последние обряды (не то чтобы я знала, что это значит).
Я просто... исчезла.
Вырвав свою руку, я сглотнула.
— Где моя семья?
— Вы имеете в виду малышку и девочку? — он усмехнулся. — Должен сказать, что дела у них идут очень хорошо. Девочка сказала, что вы пробыли на острове почти четыре года. Удивительно, что вы в такой форме за такой срок.
— Какой форме?
— Крепкие и вполне здоровые. По результатам анализа крови у вас выявлен дефицит витаминов и минералов, а также очень низкий уровень железа, но вы не обезвожены. Это чудо.
— Это не чудо.
Он поднял бровь.
— О? Вас обучали выживанию до несчастного случая?
— Нет. Но это не было чудом. Это был тяжелый труд и решимость остаться в живых.
Его плечи опустились, лицо смягчилось.
— Удивительно, чего может добиться человек под угрозой смерти.
Гэллоуэй.
Слезы снова подкатили к глазам. Я уткнулась кончиками пальцев в глаза.
— Вы можете... можете отвести меня к ним? К моим детям?
Пока буду рядом с Пип и Коко, я могу еще немного не поддаваться надвигающейся агонии из-за смерти Гэллоуэя. До тех пор пока не пойму, где мы находимся и что означает новое будущее.
Стефан кивнул.
— Конечно. Так и было задумано. Я собирался накормить вас обедом, а потом отвести к ним. Я санитар, работающий с доктором Финнеганом. — Он подошел ближе, понизив голос. — Помните, что капитан сказал вам вчера вечером? Или все как в тумане?
— Капитан?
— Да, этого судна.
Корабль.
— Мы на лодке?
— Больше, чем просто лодка. — Его губы дрогнули. — Вы на «Pacific Pearl».
Когда я уставилась на него, он рассмеялся.
— Вы когда-нибудь слышали о компании «P&O Cruises»?
Смутно помню, как Мэди упоминала о них несколько лет назад, когда мы уезжали из Австралии... на ФиГэл.
О, боже.
— Вы совершаете круиз по островам?
— Да. Мы недавно отремонтировали судно. Потребовалось восемьдесят четыре тысячи трудозатраты в человеко-часах (прим. пер.: Человеко-час (чел/час) — единица измерения, которая показывает, сколько времени в часах будет затрачено на выполнение работы при занятости одного специалиста) всего за двенадцать дней, довольно впечатляющее мероприятие, если судить по моим словам. В общем, с новым судном мы захотели выбрать новый маршрут. Поскольку это первый круиз после реконструкции, наши клиенты были готовы попробовать что-то необычное. Каждый вечер мы отправляемся на остров, на котором еще не бывали, и осматриваем его, а на следующий день отпускаем гостей на исследование.
Он провел рукой по волосам.
— Так мы и нашли вас. Наши разведчики как раз пробирались через лес, чтобы проверить землю на предмет опасности, когда наткнулись на... как вы их назвали?
— Пиппа и Коко.
Я сохранила в тайне тот факт, что Коко — это сокращение от кокоса.
Это личное.
— Да. Пиппа и Коко. Когда вы пришли и... напали на них, они вызвали по рации подкрепление, но вы потеряли сознание, и они воспользовались возможностью перенести вас на борт корабля, чтобы привести в сознание. И они проделали отличную работу. Вы упали в обморок из-за низкого уровня фолиевой кислоты, витамина А, электролитов и нездорового уровня магния. — Его улыбка погасла. — У вас у всех также анемия. Распространенные признаки непреодолимой усталости, продолжительного горя и эмоционального расстройства. Не говоря уже о недостатке продуктов питания.
Я молчала, впитывая в себя последствия случайного события. Капитан спас наши жизни по чистой случайности, но он опоздал всего на несколько минут, чтобы спасти любовь всей моей жизни.
Слезы снова хлынули из глаз, и на этот раз я не смогла их сдержать.
Чем дольше я находилась в обществе, тем больше появлялось манер и воспоминаний. Я вспомнила, как быть вежливой, даже если внутри меня все кричало. Я вспомнила, как соблюдать приличия и лгать незнакомому человеку... и при этом скрывать, как мне больно.
Мне было больно.
Очень, очень больно.
Интровертная часть меня включилась на полную мощность, мне больше не было комфортно и уютно с людьми, как раньше.
Теперь с этим покончено.
Конец.
Ушло.
Как Гэллоуэй.
И Коннор.
— Я... я сожалею. — Я вытерла мокрые щеки. — Это... это просто... — тяжело вздыхаю, не в силах сказать ему, что вместе с тремя спасенными им жизнями погибла еще одна на том самом пляже, где отдыхающие хотели позагорать и попить коктейли.
О, нет... наш дом.
Наши вещи.
Моя карта памяти с бесчисленными видео и фотографиями. Мои блокноты. Резьба Гэллоуэя, кукла Коко и ожерелья Пиппы.
Мы все бросили там.
Они мне нужны.
Это единственное, что у меня осталось от него. От Коннора. От нашего личного мира.
Не думала, что скажу такую ересь, но я посмотрела в глаза Стефану и взмолилась:
— Пожалуйста... мы должны вернуться.
Его губы приоткрылись.
— Вернуться? Зачем? Мы спасли вас. Не нужно беспокоиться. Мы позаботимся о вас и доставим домой. Пойдем, я отведу вас к дочерям. Клянусь, мы взяли их на борт. Мы не оставили их. Мы никого там не оставили, клянусь.
Оставили.
Вы оставили две души, которые мы любили, и еще три, которые мы не знали.
— Вы не понимаете. Есть кое-кто... кое-что, что мы оставили. Я не могу уйти. Не могу без них.
Без него.
Стефан переступил все границы, заключив меня в объятия.
Я оставалась неподвижной, словно камень, в
