Глава 13
Вацлав
Желание обладать Тамилой превращает меня в безумца. Оно будит живущего во мне демона — похотливого, грязного, рычащего проклятое «хочу». Он мечется, как запертый в клетке зверь, сотрясая мое самообладание, как ржавую хлипкую клетку. А я не хочу выпускать его на свободу… Не хочу ранить Тамилу.
«Вы мне не нравитесь, Вацлав Александрович! Вот в чем дело! Единственное, чего я хочу — жить со своей дочерью в покое! Меня не интересуете вы и другие мужчины! И мне не нужен настоящий муж!»
Ранили ли меня ее слова? Пренебрежение, равнодушие и непривычная мне холодность, с какими Тами отстаивала свою свободу? Признаюсь, скорее удивили. Женщины никогда мне не отказывали. Жеманились для приличия, фальшиво ломались, кокетничали… Но мы оба знали, что это игра — будоражащая и разжигающая желание. А потом я их трахал… жестко, без капли нежности в прикосновениях. Брал то, за что заплатил щедрыми подарками или ужином — у каждой своя цена. А какая цена у Тами? И почему мне не хочется ломать ее? Подчинить — да, увидеть распластанной подо мной — да, черт возьми! Я хочу ее… Купить, как понравившуюся игрушку. Прямо сейчас. Я заплатил за право получить благодарность — капельку женского внимания и нежности… Ни черта я не благородный! Я обычный похотливый мудак.
— Вац, чего ты такой хмурый? — Ярик с шумом возвращает чашку на блюдце, вырывая меня из вязкого болота уничижительных мыслей.
— Я хочу ее, Яр. Любой ценой. — Бросаю из-за спины. Смотрю на серую размазанную картину осени за окном, подтачивая ощущение собственного ничтожества.
— Ну так трахни, в чем проблема? — лениво усмехается он. — Бабы от одного твоего вида текут, как…
— Я. Ей. Не нравлюсь. Не поверишь, в ней нет ни грамма фальши или неискренности. Я ей по-настоящему противен. Омерзителен.
— Поэтому ты всю неделю сторонишься Тамилы, как чумной?
— Да. Боюсь все испортить. Напугать ее. Вечером проклятый юбилей, и мы должны отыграть представление на все сто! — цежу сквозь зубы. Отхожу от окна и возвращаюсь в рабочее кресло. Брезгливо поддеваю пальцами кучу бумаг, заботливо приготовленных Региночкой. Я даже работать толком не могу!
— Ну так… непоздно исправить условия брачного договора, — заговорщицки протягивает Огнев. Кладет ладони на затылок и расслабленно откидывается на спинку удобного дивана. Давно я его не использовал по назначению — я про диван, если что.
— Я правильно тебя понял? — облизав вмиг пересохшие губы, произношу я.
— Да, Вац. В договоре можно прописать безоговорочное выполнение супружеских обязанностей. — Яр нервно отирает затылок и приосанивается. — Вацлав, ты столько ей дал… Ты обезумел от этой чокнутой…
— Не смей, Огнев. Я не посмотрю, что ты мой друг. Переделывай договор.
— Что?!
— Я прошу тебя переписать договор. Тамиле Аркадьевне придется оказать мне любезность. Хочет она этого или нет! Хотя… а если она не подпишет?
— Неустойка. Есть такое юридическое понятие. — Деловито отвечает Яр. — Не хочет ублажать мужа — пусть вернет квартиру и заплатит тебе процент за доставленные неудобства.
— Я не могу пойти на такую подлость, Яр! Тами меня возненавидит. Это же… Изначально договор был о другом.
— Вацлав Черниговский, не ты ли минуту назад сказал, что хочешь ее любой ценой?
— Она нездорова, — тихо возражаю я. — И я не хочу… так. Честно, я пытался ухаживать, познакомился с ее дочерью, проявлял участие и заботу, но… она шарахается от меня, как от прокаженного! Что со мной не так, а?
— Она тебя боится — здорового бородатого мужика! — усмехается Ярик. — Слушай, давай я укажу пункт в договоре. Тами и не заметит подмены. Она же читала черновой вариант? Обойдемся без штрафных санкций.
— Переписывай договор, Яр. Мы сходим сегодня к Басову, а завтра… я попробую хитростью заставить ее подписать бумаги. Я не оставлю ей выбора… или это буду не я…
«Закрытый загородный клуб «Графская усадьба» — имение, построенное в лучших традициях русского дворянского поместья. Просторный банкетный зал на триста персон, сцена и LED — экран сделают ваше мероприятие неповторимым. Красивый парк, романтичные фотозоны и гастрономические шедевры со всего света оставят теплые воспоминания о празднике», — внимание Тамилы привлекает рекламный буклет и приглашения, вложенные в вычурный басовский конверт. Ее пальчики с шикарными ярко-красными ноготками перебирают красочные страницы проклятой брошюры, а глаза смотрят на что угодно, только не на меня…
— Тами… — шепчу, очарованный ее образом. — Ты фантастически прекрасна.
— Спасибо, Вацлав, — она смущенно улыбается и переводит, наконец, на меня взгляд. Подчеркнутые темно-серыми тенями, синие глаза кажутся бездонными, как колдовской омут. Пухлые губы, накрашенные красным полупрозрачным блеском, так и манят поцеловать… Я едва сдерживаю себя, чтобы не выбросить долбанные бумажки из ее рук и не притянуть Тами к себе.
— Ты украсила эти вещи, — продолжаю я. Тянусь к датчику на панели автомобиля и настраиваю комфортную температуру воздуха. — Все потому, что ты…
— Вацлав, роскошные вещи украсят любую женщину. — Бросает она. — Спасибо тебе. У меня никогда не было таких шикарных драгоценностей. И платья… — она опускает взгляд на вырез красного платья, заманчиво открывающий декольте. Бриллиантовое колье с рубинами покоится в ложбине между высоких полных грудей Тами.
— Нет, Тами, не любую… — касаюсь пальцами ее прохладной ладони. — Не отдергивай. Пожалуйста…
— Хорошо. Постараюсь не врезать тебе в присутствии почетных гостей.
Боже, как же с ней сложно! Тами напоминает мне иволгу — дикую, пугливую птичку с яркой, экзотической красотой.
— Ну что, готова к встрече со стервятниками? — прочистив горло, произношу я.
— Не волнуйся, Вацлав. Я, все-таки, учительница и умею вести диалог. И я очень хочу отблагодарить тебя за доброту, — Тами сжимает мою огромную ладонь, отчего по телу прокатывается волна жара.
Теперь моя очередь отдёрнуть руку. Я не в силах терпеть ее близость. Искренность, пропитавшую ее взгляд и голос. Она даже не догадывается, на какую я готов пойти подлость…
