Он не ответил. Тогда она подошла ближе и забрала письмо у него из рук. Быстро пробежалась глазами по тексту и подняла полные изумления глаза.
— Твою мать!
— Какого черта!..
Виктор провел рукой по темным волосам и растерянно посмотрел на Рустама и нотариуса.
— Таша не должна ничего узнать, — твердо произнесла Евгения. — Сейчас лишние переживания ей ни к чему.
— Но как?! Как мы скроем наличие ребенка?!
— Надо позаботиться, чтобы шлюха держала рот на замке.
— Ты не понимаешь, Женя? Ребенок есть! Даже если Софи будет молчать, моя жизнь никогда не будет прежней!
Впервые в жизни Виктор был в отчаянии. Он и представить себе не мог, что у него есть еще один ребенок. На миг он даже пожалел, что Анатолий Янковский оказался столь великодушным и не убил жену с подкидышем.
— Я сама встречу Софи в аэропорту, — уверенно повторила Евгения. — Поверь, она не скажет ни слова о ребенке.
— Даже если от Таши на время удастся скрыть это известие, Софи рано или поздно начнет шантажировать нас этим фактом.
— Надо дождаться ее приезда. В любом случае, сейчас мы ничего не можем предпринять.
— Рустам, надо договориться на кладбище о том, чтобы подхоронить прах, — повернулся к управляющему ночным клубом Виктор.
— Не волнуйся. Я обо всем позабочусь. Организацию поминок тоже возьму на себя. Как ни крути, а у нас с Анатолием было много общих дел. Вам с женой останется только прийти на похороны.
— А я позабочусь о том, чтобы Софи молчала, — мрачно произнесла Евгения.
…Весь день Виктор был сам не свой. Он не знал, как будет смотреть в глаза Таше. Сможет ли она принять тот факт, что у него есть сын такого же возраста, как маленькая Таисия? Виктор был отцом маленькой дочери и знал, что такое быть ответственным за родного ребенка. Не было в его жизни никого дороже, чем маленькая девочка, которой он читал по вечерам сказки. А оказалось, что вопреки всем обстоятельствам, у него есть сын. Сын, которого он никогда не видел. Даже если Евгении удастся заткнуть рот Софи, и та покорно будет молчать, как сможет Виктор спокойно жить, зная, что его родной сын находится не под его опекой?
Они с Ташей еще не переехали, и наверх он поднимался, будто на казнь. Виктор чувствовал себя предателем.
Таша открыла ему дверь, и по горящим радостью глазам он понял – тест на беременность дал положительный результат.
Что-то оборвалось внутри.
— Дай угадаю, — через силу улыбнулся он. — Мы ждем ребенка?
— Да, — шепнула она.
Виктор прижал жену к своей груди. С нежностью поцеловал в макушку.
— Даже не представляешь, как я рад, — тихонько шепнул в ответ. — Обещаю, что буду самым хорошим папой для наших детей.
— Я знаю. Ты не можешь быть другим, — обняла его за шею она.
Позже, когда Тася уснула, они вдвоем выбрались на смотровую площадку. Был теплый и тихий сентябрьский вечер. В воздухе пахло осенней сыростью. Таша полюбовалась огнями внизу у набережной и села на диванчик у заснувшего до весны бассейна. Виктор улыбнулся. Сел рядом и притянул жену к себе.
— Ты очень переживаешь из-за дяди, да? — понимающе сжала его руку Таша.
— Не знаю, что я чувствую, — Виктор вздохнул и зарылся лицом в ее грудь. — Какое-то ощущение безысходности. Он всегда был главным в семье. А теперь и семьи-то нет.
— Есть семья, — тонкие пальцы Таши коснулись его волос. — Сестра твоя здесь, я здесь. Дети здесь. Твоего дяди не стало, но мы все рядом с тобой.
При словах о детях ему стало нехорошо. Кто он, тот сын, которого Виктор никогда не видел? Все ли с ним в порядке сейчас, когда дяди больше нет, а из взрослых рядом только подсевшая на наркотики гулящая девка? Он даже представить себе не мог, что в такой ситуации может оказаться его маленькая Тася.
«Интересно, мой родной отец, который отказался меня признать, хоть раз беспокоился обо мне? Когда меня отправили в Россию, к дяде, переживал ли он за то, как я буду совсем один? Мне ведь было всего одиннадцать. Конечно, одиннадцать не четыре, но все же... — крутились мысли. — А моему сыну сейчас столько же, сколько Тасе… Боже…»
Он поднял голову и посмотрел в глаза жене.
— Таша, что бы ни случилось, знай, в моей жизни нет никого дороже тебя и детей.
— Я знаю, Витенька, — погладила его по волосам она. — Теперь у нас их двое. Ты кого хочешь, сына или дочь? Наверное, сына. Дочь у тебя уже есть.
— Кого подаришь, того и хочу, — Виктор поймал ее ладони и обжег их поцелуем.
— Вить… я же вижу, как сильно ты переживаешь из-за смерти дяди. На тебе лица нет. Просто… я люблю тебя, и я здесь, рядом. Ты можешь на меня рассчитывать.
— Спасибо, — выдохнул в ее ладони он. В голове крутилось одно: пятнадцатое сентября - день, который разделил его жизнь невидимой чертой, обрушив реальность. Как быть дальше с новыми обстоятельствами, он не знал.
Глава 22. Виктор, 21 сентября. Встреча с сыном
В пустующем последние три года доме Анатолия Янковского в этот день было неспокойно. Прах хозяина был доставлен на родину и захоронен рядом с могилами родственников. После захоронения близкие и друзья умершего собрались на поминки.
Виктор ездил на кладбище один. Ожидающей малыша Таше и маленькой Таисии было рекомендовано остаться дома.
Он вошел в дом самым последним. К этому времени все желающие уже сидели за длинным столом в гостиной и ели лапшу.
— У этой сучки руки трусятся, — подхватив Виктора под руку, зашептала Евгения. — Она наркоманка, Витя. Точно тебе говорю.
— А мальчик?
— Сидит в гостевой комнате. Он жутко напуган, не понимает, что происходит.
— А где Софи?
— Сидит во главе стола, принимает пожертвования от сердобольных коллег мужа… Ладно, я пойду к столу. Ты мой руки и тоже приходи.
— Да, конечно…
Евгения оставила его в холле и отправилась в гостиную.
Виктор зашел в ванную комнату. Тщательно вымыл руки и хотел идти к столу, но его потянуло совершенно в другую сторону. Он неосознанно свернул в туда, где размещали гостей.
Остановился в дверях и замер.
Мальчик одиноко сидел на диване, тихонько всхлипывал и усердно что-то лепил. Темные волосы были коротко острижены, тонкая линия губ была плотно сжата, а маленькие ручки создавали из цветного теста удивительно ровную фигуру.
«Скульптор», — отчего-то пронзило догадкой Виктора. Этот ребенок – его сын, нет никаких сомнений. Никто кроме него не умел создавать идеально ровные скульптуры из мрамора.
Мальчик почувствовал присутствие чужого и поднял заплаканные глазки. Виктору стало нехорошо. Цвет глаз был настолько пронзителен, что даже незнакомый человек сразу бы определил родство с Виктором Янковским.
Ребенок напугался. Отбросил в сторону цветное тесто и снова заплакал. Громко, пронзительно.
— Тише, тише… не плачь, малыш, — приложив палец к губам, мягко заговорил с ним Виктор. Тасю его слова всегда успокаивали. Но этот ребенок был другим. Испуганный резкой сменой места проживания, он затих всего на мгновение, а потом снова разревелся.
Виктору стало не по себе. Он подошел ближе и через силу улыбнулся.
— Что это у тебя? Тесто для лепки? У меня дома тоже есть такое. Моя дочь любит лепить из него фигурки.
Всхлипнув, малыш вцепился в брошенное на диване тесто и отвернулся.
— Миша! — раздался резкий голос за дверью. — Ну, что опять не так?! Мама занята, ты не понимаешь? Еще один подзатыльник захотел?!
Софи ворвалась в комнату и осеклась.
— Виктор, привет! — заискивающе улыбнулась она. — Тебя все ждут за столом. Не переживай, я справлюсь с этим мерзким мальчишкой.
— Ты бьешь ребенка? — пронзил ледяным взглядом ее тот.
— Нет, что ты… только иногда, когда он не слушается…
— Почему он не за столом?
— Я покормлю его позже, когда уйдут гости. Пойми, Виктор, я осталась совсем одна. Мне нужна помощь. А друзья Толи готовы ее оказать. Поэтому я там, с ними. Миша может потерпеть.
