Виктор схватил ее за руку и больно сжал.
— Ты сама сидишь за столом и ешь, а твой ребенок плачет от голода в пустой комнате?!
— И что?! За два часа он не умрет!
Удар по щеке, резкий и хлесткий, заставил Софи вздрогнуть и отшатнуться.
— Витя, что здесь происходит? — вбежала в комнату Евгения.
— Почему ребенка не покормили?! Куда вы смотрите?! Его надо накормить! — взревел Виктор.
В комнату прибежали Рустам и его жена Рануш.
— Ох, как же мы не уследили за ребенком, — всплеснула руками Рануш. — Простите, Виктор Анатольевич, на кухне закрутились совсем… Ну, же, иди сюда маленький. Пойдем, тетя Рануш накормит тебя лапшой…
Ловко подхватив на руки мальчика, она двинулась в гостиную.
Виктор не понимал, что с ним происходит. Привыкший к тому, что его дочь и ее благополучие всегда были на первом месте, он был шокирован тем, что жена дяди бросила голодного мальчика в чужой комнате одного, а сама пошла есть.
Ярость - дикая, необузданная - разрывала его изнутри. Она бросила его сына голодным! Подумать только – в доме полно еды, а ребенок плачет от голода, потому что о нем забыли!
Понимая, что одной пощечиной может не отделаться, новоявленная родственница спряталась за спину Евгении и горько заплакала.
— Витя, возьми себя в руки, — умоляюще взглянула на брата Евгения. — Негоже, чтобы люди судачили о том, что ты ударил вдову в день похорон.
— Завтра утром чтобы была у меня в кабинете на третьем этаже Черной Башни, — опалив Софи полным ярости взглядом, хрипло выдохнул Виктор. — Мы с тобой обсудим вопросы воспитания. Поверь, я умею отпускать подзатыльники не хуже тебя. Если ребенок будет голодать или пострадает от плохого обращения, пощечиной ты не отделаешься. Я отделаю твое лицо так, что ни один ночной клуб не возьмет тебя танцевать.
Громко хлопнув дверью, он вышел из комнаты.
В большой столовой Рануш кормила мальчика куриной лапшой и ласково что-то ему рассказывала.
Друзья дяди по очереди жали ему руку, сочувствовали.
Но смерть родственника не волновала Виктора. Тревожные мысли роились в голове. Родительский инстинкт, пробудившийся после рождения маленькой Таисии, сводил его с ума. Ребенок, которого оставили без обеда в угоду жажде наживы, вряд ли рос счастливым рядом с такой матерью. Возможно, дядя ее хоть как-то сдерживал. А теперь у нее развязаны руки. Весь мир открыт. Наркотики, ночные клубы, беспорядочные связи – сыну вряд ли есть место в полном соблазнов мире Софи.
— Я постараюсь уговорить ее остаться в этом доме, — тихо сказала Евгения.— Когда гости разойдутся, попробую разузнать о дальнейших планах. А ты поезжай к жене, Витя. Сегодня слишком тяжелый день для разговоров о ребенке. Возможно, завтра Софи успокоится, и тогда можно будет снова поднять тему.
Виктор подумал, что сестра права. Ничего не случится, если мальчик останется в доме дяди под присмотром Евгении.
Перед отъездом он заглянул в гостевую комнату. Его сын тихонько сопел, свернувшись калачиком на диване. Он заснул. Одинокий и никому не нужный, он спал, поджав маленькие ножки, и всхлипывал во сне.
Виктор подошел ближе, укрыл его пледом и только после этого ушел.
Воспоминания о детстве, проведенном в доме дяди, мелькали перед глазами. Он чувствовал себя примерно так же, как и этот спящий мальчик. Никому не нужным подкидышем.
«Если я откажусь от него, то поступлю точно так же, как поступил со мной мой родной отец. Я просто не могу позволить собственному ребенку жить рядом с безответственной шлюхой, которая подсела на наркотики».
Но как сказать жене о том, что его самого жестоко использовали в своих интересах и даже не спросили, хочет ли он быть отцом?
«Мы ждем малыша. Как знать, чем обернется для Таши известие о моем сыне».
Нет, ей нельзя ничего говорить. Сейчас Таша уязвима, как никогда. Но возможно, ему удастся договориться с Софи. Деньги – самое мощное средство по управлению людьми. За приличную сумму и возможность жить в дядином доме она согласится молчать. А ему, пожалуй, не помешает выпить чего-нибудь покрепче, чтобы не свихнуться.
Глава 23. Софи
В жизни Софи не было ничего хорошего. Бедное и голодное детство. Несчастная, вечно забитая отцом-дебоширом мать. Грязная комната в общежитии с общей кухней и санузлом. Софи слишком рано познала, что такое мужчины. Благо, было кому учить. Девиц легкого поведения в общежитии хоть отбавляй. Подружки постарше научили ее краситься и вытягивать деньги у жадных до женской ласки мужчин.
Потом она научилась танцевать. Не хорошо, но сносно. В жутком клубе Янковского ей были рады.
Софи никогда не допускала проколов. О средствах защиты от венерических болезней и нежелательной беременности она знала лучше врачей из вендиспансера. В ее жизни был только один мужчина, по которому она тайно тосковала. Виктор Янковский – вот предел мечтаний юной Софи. Увы, Виктор брезговал клубом и почти никогда не заходил туда. А в тот вечер зашел. Он был очень пьян и постоянно говорил о ребенке, которого убила его подруга в угоду своей фигуре.
Софи была слишком глупа, чтобы размышлять о последствиях принятого в порыве решения. Соблазнить пьяного Янковского не составило труда. Он повелся на ее грязные танцы и скоро оказался в ее власти в маленькой комнате, оборудованной под спальню для особых клиентов клуба.
Виктор взял ее, а потом сразу же вырубился на той самой кровати. Он даже не понял, как ее зовут. Это была единственная ночь, когда Софи намеренно не предохранялась. Она верила – если Виктору Янковскому нужен ребенок, он не сможет от нее отказаться. Глупо и наивно Софи подводила себя под монастырь. Через неделю ее приметил в клубе сам Анатолий Янковский, и она не верила своему счастью. Скорая свадьба, отъезд в романтичное путешествие со старым магнатом, и о, ужас. Беременность расцвела пышным цветом.
До смерти испугавшись, Софи призналась престарелому мужу, что ждет ребенка. Он поверил, что от него.
Только Софи знала, от кого наследник на самом деле. Но дело уже было сделано, от выдуманной легенды не отступишь. В тайне она очень скучала по Виктору Янковскому. Было в нем что-то особенное, истинно мужское, отчего подгибались колени, а остатки разума окончательно улетучивались. В глубине души Софи хранила надежду, что теперь, когда ее мужа нет в живых, Виктор обратит на нее свое внимание.
Его грубость и пощечина очень обидели ее, но не это было главным. Она привыкла к мужским грубостям. Страшнее было другое – Софи увидела обручальное кольцо у Виктора на пальце. Все ее надежды на то, что она получит этого влиятельного мужчину в свои сети благодаря сыну, рухнули в один миг. Тихий говор среди гостей, что жена Виктора беременна вторым ребенком, и поэтому ее нет на поминках, окончательно лишили ее надежды.
У нее не осталось ни единого шанса на воссоединение с Виктором. Как бы там ни было, а семью Янковский не предаст.
Теперь Софи мысленно благодарила небеса за то, что не проговорилась Виктору о том, кто на самом деле отец ее ребенка. Узнав правду, Янковский отберет у нее сына. Его жестокость она испытала на себе – ведь наступила ночь, а щека до сих пор горела.
Она ни за что не пойдет утром в Черную Башню Виктора. Пусть подавится своей жестокостью.
У Софи был запасной план – ее звал в Москву Стас Прохоров. Он обещал ей помочь с работой. Она не верила ни единому слову Прохорова, но если выбирать между жестоким Виктором и этим скользким проходимцем, то, пожалуй, она выберет второе.
На рассвете, пока Евгения крепко спала в своей спальне, Софи уложила полученные от друзей умершего мужа деньги на дно сумки. Бесшумно погрузила вещи в свою старую машину, почти четыре года простоявшую в гараже, и осторожно, чтобы не разбудить, перенесла сына в одеяле на заднее сидение. Хэтчбек «Сандеро» стремительно покинул роскошный особняк Анатолия Янковского. Софи не планировала возвращаться.
Ее маленький сын проснулся.
