взял отгул на полдня, потому что не знал, сколько продлится выписка из больницы. А вы хотите, чтобы я ушёл?
— Какая глупость! — возмутилась Надя. — Это дом вашей сестры. Скорее уж мне следует удалиться.
— Вас ждут дома срочные дела?
— Не то чтобы очень срочные, но…
— Тогда, может, останетесь до завтра?
— Что?! — Надя выпучила глаза.
— Рая попросила меня остаться на эту ночь, последить за племянником. Завтра она приезжает…
— И вы хотите, чтобы я осталась вместо вас?
— Нет. Вместе со мной.
Надины щëки пылали, как два уголька.
— Я вас не понимаю… — сказала она совсем тихо.
Влад взял её ладошки в свои руки и сказал с горячим убеждением:
— Клянусь, я не имел в виду ничего неприличного! Просто… Надя, вы… вы мне очень нужны… То есть, нам. Вы нам нужны. Останьтесь, пожалуйста, сегодня здесь ночевать.
Она покачала головой.
— Это странно и… неприлично. Я вас так мало знаю, Влад… и что я скажу родителям?
— Мне казалось, вы уже взрослая.
— В каком-то смысле да, но… — она покраснела ещё сильнее. Впервые ей было стыдно объяснять, что в их семье традиционный уклад, при котором дочь не может принимать окончательного решения ни по какому вопросу без благословения родителей, до тех пор пока не создаст собственную семью — и тогда уже должна будет советоваться с мужем.
А ведь родители даже не знают о существовании Влада…
— Нет, простите, я не могу.
— Очень жаль. Но завтра — наша договорëнность в силе? Вы сможете отправиться на поиски Светланы?
Надя так растерялась от неожиданного предложения ночëвки, что не смогла придумать на завтра никакой уважительной причины для отказа:
— Да… наверное. Возможно, моя мама сможет посидеть с Варей, но если нет, я привезу её сюда.
— Мы привезëм, — подвëл итог Влад. — Я заеду за вами в десять. Хорошо?
Вернувшись домой, Надя упала на постель и глубоко задумалась. Очень уж это всё странно, но у неё было слишком мало опыта, чтобы прийти к каким-либо выводам. Поэтому она позвонила Тамаре.
— Скажи, почему может быть так, что мужчина проявляет явное внимание и стремится встречаться, но… не даёт свой номер телефона?
— В смысле, не просит твой?
— Мой, теоретически, у него есть, по крайней мере, я называла его при нëм, но он ни разу не звонил и мне не сообщал свой. Разве это не странно?
— Ещё как! А как же вы встречаетесь, если нет связи?
— Договариваемся на предыдущей встрече. А однажды он вообще сам меня нашёл, совершенно чудесным образом. Ты не знаешь, что бы это могло значить?
— Конечно, знаю! Тут к гадалке не ходи, у него ещё кто-то есть, а может, он и вовсе женат. И не хочет, чтобы ты звонила ему, когда тебе вздумается, потому что рядом может оказаться его подруга или жена.
Надя сникла. Это было больно. Ужасно, ужасно, но она уже начала привыкать к знакам внимания со стороны Влада, к его взглядам и речам. Господи помилуй, да она уже по нему скучает! Кошмар…
— А что, зачëтный кавалер? — уточнила Тамара.
— Я не знаю… — сказала Надя, безуспешно пытаясь проглотить комок в горле.
— В любом случае, нам такой не подходит, — отрезала Тамара. — Нам нужен свободный. Ну что, ты надумала регистрироваться в приложении для знакомств?
— Да, — вяло согласилась Надя. — Давай регистрироваться.
Терять ей нечего.
Полночи Надя думала о своих отношениях с Владом и решила, что ей не следует ехать с ним куда бы то ни было. Что надо выйти из дома в десять утра, встретить в соседнем дворе этого коварного мужчину и сообщить ему, что она не сможет к нему присоединиться. Но утром пришли другие мысли. Что это малодушие с её стороны. Что Варе срочно нужна мама. Что если есть хоть какая-то возможность помочь найти Светлану, то следует отбросить свои личные обиды и страхи и просто делать дело. А как только оно завершится, то расстаться с Владом навсегда и забыть его.
Да, именно так и следует поступить.
Надя оставила Варю дома, оделась по-спортивному: в широкие штаны и куртку — мало ли, по каким подвалам им придëтся лазить…
— Доброе утро! — Влад сиял, как начищенная медаль.
Он тоже был одет неофициально, но гораздо более щëгольски: в тëмные джинсы, светло-голубую водолазку, коричневую кожаную куртку и белые кроссовки.
— Здравствуйте, — равнодушно откликнулась Надя.
Влад обеспокоенно нахмурился:
— Что-то случилось?
— Нет, я просто переживаю из-за Светланы, — почти не соврала Надя, потому что она действительно переживала. — Варя уже вся извелась.
Но Влад не унывал:
— А у меня тут есть кое-кто, способный поднять вам настроение! Ну, я на это надеюсь…
С этими словами он открыл заднюю дверь своего автомобиля, и из салона выглянула вытянутая короткошëрстная коричневая мордочка с белым носом и длинными ушами по бокам.
— Это Мартин, — представил пса Влад, — лучший нюхач во всей округе, а то и в городе, как утверждают его хозяин, мой хороший знакомый.
Надя удивлëнно округлила глаза:
— Какой милый! — Она почесала пëсика за ушком. — Но… разве он сможет нам помочь? Ведь прошла целая неделя…
Влад пожал плечами:
— Это уж как повезëт. Ну что, едем?
— Да.
Первым делом они отправились в "Доверие" — взять из комнаты Светланы вещей, чтобы дать собаке понюхать — а потом выдвинулись к месту работы пропавшей.
У входа в супермаркет Влад присел на корточки и сунул Мартину под нос Светланин шарф, а когда пëс хорошенько обследовал вещь, скомандовал:
— Искать!
Мартин долго метался туда-сюда, то и дело приникая носом почти к самой земле, и наконец, неуверенно потянулся вдоль по улице вправо от магазина. Надя с Владом последовали за ним.
— Неужели и впрямь возможно, что запах сохранился на асфальте так долго?
— Честно говоря, я вообще никаких запахов от асфальта не различаю, — с улыбкой ответил Влад, — даже через пять минут после того, как по нему прошëл человек. Так что — не знаю.
Мартин остановился и, встряхнувшись, снова попытался взять след, но у него ничего не вышло. Бедный пëс только грустно посматривал то на Влада, то на уходящую вверх улицу.
— Нет, — покачала головой Надя, — всë-таки не хранится он так долго.
— Не страшно, — махнул рукой Влад. — Просто пойдём прочëсывать близлежащие районы — авось что-то найдём.
— Но на это уйдëт уйма времени!
— А что делать?
Они помолчали, потому что Надя понятия не имела, что делать.
— У меня логика такая, — принялся объяснять Влад, — что сама Светлана уйти в произвольном направлении не могла: она знала, что
