Пока все казалось смешным. А впереди предстояли трудности: например, разговор с матерью. Но это ничего, гораздо сложнее будет разыскать Андрея. Как жаль, что не она взяла визитную карточку автосервиса, где он работает. А возвращаться к Леониду за карточкой уж совсем не кажется забавным.
— Виолетта, — услышала она позади себя знакомый голос.
Обернувшись, она увидела Андрея, который сидел на заднем сиденье автобуса. Казалось, он был единственным пассажиром салона, разделяющим ее настроение, настолько радостно он ей улыбался.
— А я сбежала, даже забыв прихватить обувь, — заговорщически сообщила она ему, усаживаясь рядом на сиденье.
Она хотела так много сказать ему, но все слова вылетели у нее из головы. Да и разве слова — это главное?
— Это просто чудо. Я и мечтать не смел об этом. Я с ума сходил от мысли, что больше не увижу вас, — не расспрашивая ее о случившемся, сказал Андрей. — Но что вы собирались делать, удрав в таком виде?
— Я не думала о том, как выгляжу. Разве о таких мелочах думают, когда решаются на что-то важное? — беспечно произнесла девушка. — Я хотела добраться домой, к маме, и сказать ей, что больше не буду жить с Леонидом.
Когда веселье улеглось, Андрей серьезно попросил:
— Расскажите мне о ваших родителях, Виолетта. Почему вы сказали, что пойдете к маме? А где ваш отец? Он не живет с вами?
— Да нет, живет. Но в нашей семье все решает мама. Так уж повелось. Папа очень добрый и тихий, и он никогда не спорит с ней, — сказала Виолетта.
— А у мамы характер тяжелый? Вы извините, что я так подробно расспрашиваю вас, но мне нужно это знать, — произнес Андрей.
— Да нет, это не совсем так. Она — литературовед. Читает лекции по современной литературе на филологическом отделении университета. Ей все время приходится быть в курсе текущей литературы, так что она постоянно занята и очень устает. А тут еще эти студенты-бездельники и мы с папой. Она вообще-то тоже хорошая, но может начать нервничать по малейшему поводу. Тогда мне и папе приходится плохо, — рассказывала Виолетта. — Но почему вас это интересует?
— Потому что, если бы моя дочь прибежала домой в шесть часов утра босиком, растрепанная, в купальном халате, а я был бы женщиной с не очень крепкими нервами, мне пришлось бы вызвать «скорую помощь», — посмеиваясь, объяснил Андрей.
— Да, я не подумала об этом, — опять расхохоталась Виолетта. — Представляю себе лицо мамы. Она ведь всю жизнь пыталась сделать из меня благовоспитанную леди.
— Тогда мы поступим иначе. Мы поедем ко мне. Вы хорошенько отдохнете перед тяжелым разговором. Вам нужно выспаться. А я, как только откроются магазины, куплю вам что-нибудь из одежды. Нельзя же идти так через весь город. И вы предстанете перед матерью в нормальном виде и не напугаете ее, вызвав нервный приступ прежде чем произнесете хоть слово, — предложил Андрей.
— Это замечательно. Но ведь вам придется потратить кучу денег. Я не хочу вас так обременять, — возразила девушка.
— Ваш муж заплатил мне, так что я сказочно богат. Денег, которые он мне дал, вполне хватит на одежду для вас. Если вы не хотите быть обязанной мне, считайте, что это он купил вам ее, — сказал Андрей.
— Нет, я лучше буду думать, что это вы купили ее. Но мне показалось, что вы не возьмете у него деньги.
— Почему бы нет? Я честно их заработал. Признаюсь, работы тяжелее, чем эта, мне еще не доводилось выполнять. Я имею в виду ее моральную сторону, — ответил Андрей.
Автобус ехал по городу.
— Нам пора выходить, — сказал Андрей на одной из остановок. Молодые люди вышли из автобуса неподалеку от городского парка. Андрей провел Виолетту через безлюдный парк и, подведя ее к железной ограде парка с выломанным прутом, пролез в отверстие и протянул девушке руку.
— Простите, что веду вас настолько неудобным путем, но этот самый короткий. И я привык так ходить, — сказал Андрей.
— Ничего страшного, — ответила Виолетта, пролезая вслед за ним.
Парень долго вел ее по узенькой тропинке между зарослями бурьяна и высокими деревянными заборами с калитками, на которых были прибиты одинаковые таблички с надписью «осторожно, злая собака», и наконец открыл одну из калиток с точно такой же табличкой.
— А вот и мой дворец, — сказал он. — Добро пожаловать.
Виолетта вошла в тесный дворик с крохотным садиком, в котором пышно цвели розы, был колодец и деревянный маленький домик со ставнями на окнах, и остановилась, оглядываясь.
— Какие красивые розы! — сказала она. — Но где же ваша злая собака? Я хотела бы с ней подружиться.
— Розы выращиваю я сам. Это мое хобби. Так что спасибо за комплимент. А собаки нет. Я живу один. А табличка осталась от прежних хозяев. Я ее не снимаю — отпугиваю воров, хотя воровать здесь нечего, да они и сами сюда не пойдут.
— Придется завести собаку. Нехорошо обманывать людей, даже если они — воры, — пошутила Виолетта.
— Легче снять табличку, Я редко бываю дома — все время на работе. Так что если сейчас одиноко бывает мне, то потом будет одиноко ей.
Он пригласил девушку в дом. Виолетта и не предполагала, что в их городе сохранились такие постройки. В маленькой прихожей жалась к стене кирпичная оштукатуренная печь, в углу притулился высокий деревянный умывальник, похожий на тот, что Виолетта видела на картинке в детской книжке «Мойдодыр». Задорно стрекотал маленький холодильник с потертой от времени краской. В комнате у стены помещалась кровать с блестящими шишечками на железных прутьях спинки. У окна — деревянный массивный стол с двумя табуретками. У кровати прижался обшарпанный деревянный комод, изъеденный жучком. На стене висели полки с посудой — чайником для заварки с отбитой ручкой, двумя кастрюлями, невысокой стопкой тарелок и стаканов.
Виолетта с детским восхищением оглядывала комнату. Такую кровать она видела на старинной фотографии у своей бабушки. А о существовании комодов она и не подозревала.
— Извините, что привел вас сюда. Я живу в этой берлоге, и она не кажется мне кошмаром. Но вы привыкли жить в других условиях, — произнес Андрей, внимательно наблюдая за Виолеттой.
— Что вы, здесь так хорошо! Мне очень понравилось. Так и представляю себя в косынке и фартуке. Заходите вы и приносите охапку дров. Растапливаете печь, и я ставлю туда чугунок со щами. А если серьезно, то жилья романтичнее я еще не встречала, — улыбнулась Виолетта. — Да и какая разница, где жить. Главное, как и с кем.
Андрей достал из комода чистое постельное белье и положил на кровать.
— Ложитесь и спокойно спите. Если хотите переодеться, наденьте мою рубашку. Я ее только недавно постирал. А то, что вы нафантазировали, к сожалению, неосуществимо. В печь уже давно проведен газ, так что растопить ее ни мне, ни даже вам не удастся. Я ведь говорил: романтике нет места в жизни.
