— Катя, — выкрикнул он, — а ведь это была твоя идея! Я не знаю на что ты рассчитывала, когда ты меня уговаривала, но я тебя предупреждал, чтобы ты ей не верила. Неужели за столько лет ты так и не поняла, что за человек эта Злата? Ведь ты жила с ней вместе. А теперь я должен заботиться о них, черт бы все побрал! А ты валяешься на диване и устраиваешь сцены вместо того, чтобы накормить меня.
— Пашенька, — Катя обхватила его за шею, — Она обманула меня, она говорила, что мы все вместе будем воспитывать Лизу, а потом просто запретила мне приходить.
— Ну я не знаю, — Паша развел руками, — Веришь, я просто ничего не понимаю в ваших отношениях. Она вбила себе в голову, что ты причинишь девочке зло и боится подпускать тебя к ней.
Катя отодвинулась от него:
— Она просто хитрая стерва, а ты глупый дурак, который ей потакает!
Паша ударил ее по щеке:
— Не смей меня называть дураком, это ты одна во всем виновата. Ты втянула меня в эту авантюру. Я сделал это только из-за тебя.
Катя прижала руку к щеке, никогда раньше никто не давал ей пощечин. Она быстро вскочила и заперлась в ванной. Посидев в одиночестве, Паша подошел к ванной и прислушался — было подозрительно тихо. Неожиданно он испугался за Катю, она была такой взвинченной последнее время. Он тихо постучал — ответа не было, и тогда, испугавшись, что она может что-нибудь сделать с собой, он рванул дверь вместе с задвижкой. Катя лежала в ванной, на щеке проступил след от ладони. На ворвавшегося Пашу она посмотрела с удивлением.
— Ты зачем двери ломаешь?
— Катя, прости, — он сел на пол возле нее. — Прости меня, я так запутался. Я не знаю, что нам делать, я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — она взъерошила ему волосы мокрой рукой.
В этот вечер они помирились, но оба уже чувствовали, что больше не принадлежат друг другу.
Пока все шло в соответствии с ее планом, Злата испытывала удовлетворение. Единственное, что ее огорчало, так это то, что несмотря на все ее уговоры остаться переночевать в соседней комнате, Паша всегда возвращался домой, каким бы усталым он ни был. К удивлению Златы, он оказался очень хорошим отцом: он умело пеленал, мог покормить Лизу из бутылочки, укладывал ее спать. Только вот на Злату он по-прежнему не обращал внимания, несмотря на ее откровенные халатики. После родов она не поправилась, более того, она усиленно занималась гимнастикой, когда малышка спала, и теперь ее фигура приобрела приятные формы, каких не было даже в юности. Конечно, все давалось с трудом: пришлось отказаться от любимых калорийных блюд и перестать наедаться на ночь, но дело того стоило — зеркало больше не расстраивало ее. Она всегда укладывала волосы, делала маникюр и постоянно держала себя в форме. Она буквально помешалась на своей идее выйти замуж за Пашу. Но для этого надо было хотя бы сначала затащить его в постель, чтобы потом шантажировать его этим или просто рассказать об этом Катьке. А уж Катька — в этом Злата была уверена, уйдет от него сразу же. Она была не из тех, кто прощает измены.
И вот подходящий момент настал, когда они вместе купали Лизу. В этот раз девочка расшалилась и так хлопала кулачками по воде, что забрызгала их обоих. Заметив его мокрую рубашку, Злата быстро унесла Лизу в кроватку и вернулась в ванную, где он приводил все в порядок после купания. Подойдя к нему, она дотронулась до рубашки.
— Ой, у тебя вся рубашка мокрая, давай я ее высушу утюгом.
— Высохнет, — попытался возразить он. — Мне надо идти.
— Паша, не спорь, — Злата быстро расстегнула пуговицы.
Увидев его мускулистую грудь и сильные руки, она не сдержавшись, прильнула к нему. Паша хотел ее отстранить, но неожиданно почувствовал поцелуй на своих губах. Поцелуй был долгим и страстным, за это время Злата успела дернуть за пояс своего халата, чтобы он распахнулся. Запах другой женщины распалил Пашу еще больше, а ее горячее обнаженное тело, прижимающееся к нему, лишало его последней силы воли. Его руки коснулись ее груди, она застонала, и схватив за руку, утащила в спальню. После быстрых ласк все было кончено. Злата положила ему голову на плечо. Он осторожно отодвинулся и прошептал:
— Прости, сам не знаю как…
Она прижала палец к его губам:
— Тебе незачем просить у меня прощения, это должно было случиться. Я люблю тебя.
Услышав эти слова, Павел окончательно пришел в себя:
— Господи, Злата, что же мы наделали! — он потянулся к настольной лампе и включил свет. — Как же я буду Кате в глаза теперь смотреть после этого.
— А ты не смотри, переезжай к нам совсем. Здесь твоя семья. Неужели ты этого еще не понял? Я буду твоей женой.
— Что ты такое говоришь? — он встал с постели и пытался найти разбросанную одежду. — Я должен идти домой.
— Ну что ж, иди, — сказала она небрежно, раскинувшись на диване и демонстрируя свое обнаженное тело. — Передавай сестре привет.
— У тебя нет совести, — он нашел рубашку и пытался застегнуть ее.
Она поманила его.
— Подойди ко мне, ты же не можешь так сразу уйти.
Паша подошел и сел на краешек дивана, чувствуя себя полным негодяем. Злата прижалась к нему и зашептала на ухо:
— Ты мой, Пашка, мой и я никому тебя не отдам. Останься со мной. Ты не пожалеешь.
— Это было ошибкой, Злата, это больше никогда не повторится. Я сам не знаю, что на меня нашло.
— Неужели ты не понимаешь, что между тобой и Катькой все давно кончено?
— Не надо быть такой жестокой, Злата.
— Это ты жесток к нам. Отец ребенка должен быть постоянно рядом. Лиза любит тебя.
Как будто в подтверждении его слов Лиза заплакала, требуя своего ежевечернего укачивания на руках.
Злата принесла девочку и отдала Паше.
— Вот видишь — ребенок хочет, чтобы папа ее уложил.
Паша был вынужден еще долго ходить с Лизой по квартире на руках, которая в этот раз была чем-то возбуждена и уснула позже обычного.
Злата больше не беспокоилась о том, что Паша уходит. «Даже лучше если он придет так поздно, весь разбитый», — подумала она — Катька может обо всем догадаться и выгнать его. Закрыв за ним дверь, Злата подошла к письменному столу и, достав дневник, подробно записала о своей победе, не забыв указать число. Она была удовлетворена своей победой. Следующим шагом было заставить его жениться. На это не должно уйти слишком много времени, он уже чувствовал себя виноватым перед ними, и ей удалось соблазнить его. Все-таки мужчинами очень легко управлять, если правильно расставлять акценты и не терять головы. «И недалек тот день, когда я отомщу за мать и ненавистная Катька будет одиноко проливать слезы, в то время как у меня будет полноценная семья», — мрачно подумала Злата, и погасив настольную лампу, легла в постель.
А Павел в это время, направляясь к дому, чувствовал себя опустошенным и бесконечно виноватым. Это была его первая измена. Что же ему теперь делать? И как случилось, что он, никогда не желая Злату даже в мыслях, уступил ей? Конечно, он замечал, что она заигрывает с ним и догадывался, что нравится ей, но никогда не воспринимал этого всерьез, жизнь и без того была слишком запутанной. А теперь он никогда не сможет смотреть Кате в глаза — эта ночь с ее сестрой всегда будет между ними. «Но я же мужчина в конце концов, и если женщина в соблазнительном халатике тащит меня в постель, я могу не устоять», — пытался он убедить себя, испытывая потребность оправдаться хотя бы в собственных глазах. Возможно, он бы простил себя и попытался скрыть досадное происшествие от Кати, если бы это не случилось с ее сестрой.
До дома оставалось несколько шагов, он остановился и закурил. Ночь стояла изумительная, на улице не было ни души. Он посмотрел на небо и полюбовался звездами. Как бы он хотел так стоять, смотреть на звезды и никому ничего не объяснять. А еще лучше уехать, уехать и будь, что будет.
Он тихо вошел в квартиру, стараясь не шуметь. «Лишь бы Катя спала и не заметила, как поздно я вернулся», — подумал он. Но из-под закрытой дери их спальни, виднелась тонкая полоска света. Паша вздохнул, медленно разделся и с бьющимся сердцем открыл дверь. Катя лежала в постели с книгой.
— Ты не спишь? — спросил он виновато.
— Нет, жду тебя.
— Тебе же завтра рано вставать на работу, — сказал он, чтобы что-то сказать и сел на стул, не осмелившись подойти к ней, как обычно с поцелуем.
Катя сразу заметила, что сегодня Паша выглядит по-другому. Он был весь какой-то поникший и несчастный.
— Что-то случилось? — спросила она, садясь в постели.
Паша вздохнул, уже зная, что не будет ничего скрывать — этот груз вины был слишком тяжел для него, и в глубине души надеялся, что Катя его простит. Она же любит его. А то, что произошло этой ночью, было лишь досадной случайностью, которая больше никогда не имела бы продолжения.
