— Я не похищала себя и не требовала выкупа. Веришь ты этому или нет, но моя жизнь в опасности.
Ченс не поверил, и это, должно быть, отразилось на лице, потому что Дикси дернулась и освободилась от его захвата. Но она не пыталась выскочить из пикапа, когда они продолжили путь из города через перекресток на север.
Машина направилась в противоположную от Таунсенда сторону.
Ченсу было все равно. Нравилось это ему или нет, прежде чем что-то предпринять, нужно было разобраться, с чем он имеет дело.
Дикси хмурилась, покусывая нижнюю губу и сердито щурясь. Ее лицо выражало обиду, которая беспокоила его сильнее любой занозы.
Что если она говорила правду?
Он напомнил себе, что лживость в некоторых семьях передавалась по наследству, как веснушки или высокие скулы. И Дикси Боннер честно следовала путем, диктуемым генами. Боннер получил от преступников доказательство.
— Похитители отправили твоему отцу медальон по почте.
Ее рука потянулась к горлу. Казалось, Дикси удивилась пропаже своего медальона. Или это тоже часть спектакля?
— Скажешь, его сняли без твоего ведома? — спросил Ченс, не в состоянии сдержать сарказм.
— Скорее всего, забрали, пока я была в отключке во время похищения в Техасе. С тех пор мне было не до кулона.
Ченс повернулся и уставился на спутницу.
— Тебя похитили в Техасе и привезли в Монтану?
— Не совсем так.
Он мысленно застонал, все еще обдумывая, куда ее отвезти. Дикси рассказала ему о нападении на парковке в Хьюстоне, отключке, пробуждении в багажнике собственного автомобиля в своем гараже, о разгромивших ее дом мужчинах и об удивительном побеге.
— Ну и ну, вот это история! — только и смог сказать Ченс, когда она закончила.
Ощутив на себе ее пристальный взгляд, он повернулся и заметил, как под слезами тускнеет синева.
Дикси сердито вытерла глаза.
— Черт, что тут такого невероятного?
С чего лучше начать? Несомненно, Боннер проверял дом дочери. Разве он не упомянул бы, если бы дом обыскивали?
— Чуть поподробнее, как именно ты сбежала?
Дикси раздумывала, не насмехается ли он. Ченс уже решил, что она не собирается продолжать, но тут спутница передумала и снова заговорила.
Слушая душераздирающую историю о том, как она выбралась из багажника, Ченс разрывался между недоверием и мучительной мыслью, что это на самом деле могло с ней произойти.
— Я не знала, что делать. Только понимала, что должна покинуть Техас. Мне была нужна помощь, но главным образом мне был нужен кто-то, кому я могла доверять.
Она саркастически рассмеялась.
Ченс бросил на нее взгляд, думая, что если это правда, то девушке не позавидуешь. Действительно ли в Техасе не было никого, кому она могла довериться, чтобы получить помощь? В то же самое время он был тронут, что она приехала к нему, и терялся в догадках насчет ее мотивов.
Дикси выглянула в окно, быстро обернулась в сторону водителя и немного сползла по сиденью.
В переулке стоял темно-серый внедорожник. Подумала на минуту, что автомобиль черный? Поэтому так отреагировала?
Направив машину по ведущей из города дороге, Ченс заметил, что Дикси оглянулась назад, после чего немного выпрямилась на сидении. Когда они покидали Уайт-Салфе-Спрингс, в зеркале заднего обзора отражалась пустынная дорога. Никаких темно-серых внедорожников.
Он глянул на Дикси, не в состоянии отделаться от ощущения, что она что-то не договаривает.
— Разве большинство женщин не обращаются в полицию сразу после спасения?
— Понятия не имею, как поступило бы большинство женщин, — резко ответила Дикси. — Я не большинство женщин. Я дочь Боригарда Боннера, если помнишь. Следую своим собственным правилам, и точно знаю, что я сделала при тех обстоятельствах.
Ченс промолчал.
— Очевидно, ты понятия не имеешь, какой властью обладает сейчас в Техасе мой отец. И, оказывается, его власть простирается до самой Монтаны, учитывая, как легко он тебя купил.
Ченс скрипнул зубами, проверил зеркало заднего вида и выругался. Сзади их быстро нагонял автомобиль. Темно-серый внедорожник.
Мэйсон Робертс ожидал Боригарда Боннера в кабинете. Как только тот вошел и закрыл дверь, Мэйсон отвернулся от окна, в которое смотрел.
— У тебя самый лучший вид из окна во всем здании, — ответил он на незаданный вопрос Бо относительно причины пребывания в кабинете босса.
Мэйсон слишком хорошо знал Бо. Он догадался, что тот скорее вернется сюда, чем в тот огромный пустой дом.
— Неплохой вид, — согласился Боннер, прекрасно осознавая, что друг ждал его вовсе не из-за вида.
— Все в порядке? — спросил Мэйсон, направляясь к бару, чтобы, как обычно, наполнить пару бокалов.
Бо сел за стол. В детстве они жили по соседству и сблизились, почти как братья. На какое-то время их пути разошлись, но затем снова сошлись в Техасе. Бо предложил старому другу работу, и Мэйсон, неплохо разбираясь в том, что касается денег, принял его предложение.
— С чего вдруг чему-нибудь не быть в порядке? — спросил Бо, гадая, что мог узнать Мэйсон.
— Дикси? — предположил тот, отходя от бара с двумя бокалами.
Боннер взял предложенный скотч. Он уже достаточно принял сегодня, но никогда не отказывался от выпивки, особенно такой качественной, как в собственном кабинете.
Бо чувствовал себя уставшим, истощенным и удрученным. Все должно было быть вовсе не так. Черт возьми, он же богат! Раньше казалось, что как только появится достаточно денег, все его проблемы просто исчезнут. Даже из прошлого.
— Дикси? — повторил он, делая вид, что не понимает намека.
— Снова взялась за старое?
Значит в курсе.
— Боюсь, что да, но я обо всем позаботился.
Он выпил залпом скотч, намеренно не глядя в глаза друга, и позволил алкоголю согреть тело до кончиков пальцев.
— Если я чем-то могу помочь…
С детства Мэйсон разбирался с его проблемами. Казалось, друг ждет, когда Бо скажет ему, что происходит на самом деле.
Не в этот раз.
— Семейное дело.
Мэйсон вздрогнул, словно от удара. Бо запоздало понял, что обидел друга.
— Ты знаешь, о чем я. Просто моя дочь в своем репертуаре.
Бо поставил бокал, и, чувствуя наступающую головную боль, потер виски. Ченс найдет Дикси, и, если все сложится, она прилетит домой на Рождество. Он с ней поговорит. Все объяснит. Дикси — умница, она поймет. Вместе отпразднуют Рождество, как нормальная семья.
Подумав об этом, Боригард Боннер осознал, что нормальное Рождество стало недостижимой мечтой. Дикси об этом позаботилась.
