— Ну, это объясняет шум.
— Что случилось, папочка? — спрашивает Кэмдин из-за моей спины.
— Я не знаю.
— Похоже, ситуация вышла из-под контроля, — отмечает Морган, беря свое пиво и пистолет, который носит с собой повсюду. Никогда нельзя быть слишком подготовленным, когда живешь в деревне. Однажды на этой дороге парень сбил оленя, затем пошел к дому отца и навел на него пистолет. Тут встречаются всякие сумасшедшие.
Я еду по следам шин и вижу нечто похожее на серебристый Mercedes 500 SL, врезавшийся в стену. Видно только заднюю половину.
— Бл*дь. Это будет дорого стоить.
Я подъезжаю к передней части, глушу двигатель и кладу ключи в карман. С обеими девочками за компанию отпираю дверь мастерской, чтобы удостовериться, что человек, который потерял управление, в порядке. Да, я злюсь из-за повреждений, но я точно не хочу, чтобы мои девочки увидели свой первый труп. Лично. Мы обсуждали их зрительские привычки с их дядей.
Я двигаюсь в сторону офиса.
— Вы двое посидите здесь, пока мы с дядей все тут проверим. — Включив свет, Морган вздыхает из-за зрелища перед нами. — Иисус Христос.
Это гребаный беспорядок. Кровь, туша оленя врезалась в лобовое стекло, и её окружают обломки здания. Если раньше мастерская была не в самом лучшем состоянии, то теперь в стене дыра, которую затыкает Mercedes, а капот украшает белохвостый олень.
Обойдя машину сбоку, я замечаю обеспокоенную женщину на переднем сиденье. Она обращает внимание на меня и машет рукой из окна.
— Мне так жаль, если это ваша мастерская или ваше животное. Но этот ублюдок задел меня первым.
Я улыбаюсь, и не знаю, почему. Может быть, потому что она только что заехала в стену здания и шутит, или потому что я в шоке, и все, что могу сделать, это улыбаться, так как сейчас не в духе. Я рассматриваю нанесенные повреждения зданию. Внешняя облицовка. Крыша. Возможно, какие-то повреждения несущих строительных конструкций.
А ее машина… радиатор, капот, лобовое стекло, раскрывшаяся подушка безопасности.
Я снова смотрю на девушку, ошеломленный тем, что она осталась в живых.
— Ты в порядке?
Кровь сочится из её лба, и она пытается выбраться из машины, но её дверь зажата нашим воздушным компрессором.
Я отодвигаю сварочный аппарат со своего пути, а затем обхожу переднюю часть автомобиля, направляясь к двери со стороны пассажира.
— Ты можешь выйти с этой стороны.
Морган пристально разглядывает оленя.
— Славно. Гораздо меньше работы, когда заполняешь морозильную камеру таким образом.
Девушка уставилась на него, в процессе передавая мне свой чемодан.
— Пожалуйста.
Положив ее сумку на землю, я сильно дергаю дверь автомобиля, и она открывается со скрипом. Девушке удается выбраться, и я окидываю взглядом салон ее машины, прежде чем посмотреть на неё. Среди кусков стекла и крови оленя лежит одежда и фантики от конфет.
— Как ты здесь оказалась? Ты заехала далеко от шоссе.
— Я планировала остановиться в Амарилло на ночь, и мне нужно было попимсать. — Она хмурится, вытирая кровь с лица рукавом свитера. Я протягиваю ей тряпку со своего верстака. Она берет её и прижимает к голове. — Потом я не могла найти дорогу назад, а этот придурок стоял на дороге. Вытаращив на меня свои глаза. Я испугалась и теперь я здесь. Потирая руки, она дрожит. — Проклятье, здесь холодно.
Снимаю куртку и даю ей.
— Вот, надень это, чтобы не упасть в обморок.
— А ты джентльмен. Ух ты. Не думала, что они все еще существуют в этом мире.
Подмигиваю ей и рассматриваю девушку повнимательнее, когда она засовывает руки в мою куртку, которая ей больше на три размера. Она высокая, стройная, с ярко-голубыми глазами и густыми темными ресницами, и, несмотря на её бодрую речь, могу сказать, что она в шоке.
Я обхожу машину и вижу своих детей, стоящих перед нами. Сев смотрит на оленя.
— Можно мне его колючие штучки? — спрашивает она с полным ртом, набитым картофельными чипсами.
Я даже не хочу знать, зачем этому ребенку рога. Вероятно, чтобы заколдовать кого-то.
— Я думал, что велел вам, ребята, оставаться в офисе.
Кэмдин роется в своем пакете чипсов.
— Нам стало скучно.
Морган стаскивает тушу оленя с капота на брезент, который расстелил ранее. Кэмдин неодобрительно рассматривает пятно крови на капоте. Потом поднимает свой взгляд на девушку, которая надевает мою куртку и нюхает рукава.
— Почему ты его убыла?
Почему она нюхает мою куртку? Может куртка воняет? Я пытаюсь вспомнить, когда последний раз одевал её. Сегодня.
Носил почти целый день.
— Он покончил с собой, — отвечает девушка Кэмдин, любезно улыбаясь.
Сев тянется к капоту, чтобы потрогать кровь, и мне приходится схватить ее за руку.
— Малыш, не трогай это.
— Почему нет?
— Потому что. — Я беру Сев на руки и бросаю беглый взгляд на девушку. — Потребуется некоторое время, чтобы выбраться отсюда, а из-за снегопада сегодня ночью этого не произойдет.
— А здесь есть Uber или что-то в этом роде, чтобы я смогла доехать до города?
Я смеюсь.
— Ничего такого, дорогая. Сегодня ночью отсюда не выбраться.
— Ох, э-э. — Ее глаза бегают по сторонам, все ее тело дрожит. — Тогда я могу поспать здесь, если ты не против.
Морган самодовольно усмехается. Я бросаю на него взгляд «заткнись».
— Мы заберем этого оленя отсюда, а потом решим, что делать дальше. — Я вытаскиваю табурет из-под ящика с инструментами. — Вот, садись.
Она садится и опускает взгляд на мобильный телефон в своей руке, который здесь бесполезен. На ее лице печаль. Возможно, из-за того, что она врезалась в стену здания и испугалась, но на самом деле, причина в чем-то большем. Во мне пробуждается чувство защиты, и мне хочется обхватить ее руками и сказать, что все будет хорошо. Я испытываю непреодолимое желание подойти поближе, заключить ее в объятия или даже сделать что-то большее. Соблазн, которого я не ожидал, пронзает меня насквозь, и я делаю шаг назад, не готовый к этому.
Девочки возвращаются в офис, и я помогаю Моргану погрузить оленя в багажник. Он расплывается в улыбке.
— И куда она пойдет?
У меня пересыхает в горле.
— Я не знаю.
— Она не может остаться со мной. — Он с трудом сдерживает смех, закидывая оленя в грузовик и прищуривая глаза от падающего снега.
Я уставился на него, дрожа от холода и желая согреть свои руки в тепле.
— Почему нет?
— Потому что я не хочу, чтобы Карли забрала у меня все, что я имею, но если я приведу ее домой, она так и сделает.
Я закрыл дверь багажника.
— Где твои яйца?
— Заткнись! — Он сердито смотрит на меня, ведь у него осталось только одно. — Почему она не может остаться с тобой?
— У меня же дети, — напоминаю я, как будто этот факт не очевиден.
— И?
Я медленно моргаю, мое тело замерзло, пока мы возвращаемся в мастерскую.
— Что, если она серийный убийца? — Посмотрите на нее. Нет ни единого шанса, что она серийный убийца. Мои причины не имеют ничего общего с моими детьми, они напрямую связаны с тем, что находится ниже моего пояса. Девушка в моем доме, которая выглядит так привлекательно? Эм, нет. Плохая идея.
— Ты что думаешь, она прячет топор в своей заднице? Не будь киской.
Я не хочу думать о ее попке, но не могу ничего с этим поделать.
А потом он говорит, вероятно, самое безумное дерьмо, которое я когда-либо слышал, вылетающее из его рта:
— Она может остаться в бараке (Прим. пер:. барак — дешевое, жилое здание с минимальными удобствами, используемое для размещения рабочих ковбоев на крупных ранчо, которые находятся слишком далеко от города).
— Да ну на хрен! — говорю я, прежде чем успеваю себя остановить. Не знаю, почему, но из-за мысли о ней среди кучки ковбоев, у меня внутри мгновенно все переворачивается.
Морган выгибает брови с глупой улыбкой.
— Значит, она остается у вас?
— Это лучше, чем кучка отморозков, которые годами не видели сисек.
