вернулась одержимая чокнутая с сумасшедшим взглядом.
– Это же здорово, когда чувства взаимны! – хмыкнул я, уходя.
«Не жалей ни себя, ни врага», – повторял я как мантру, выводя быстроходное судно из эллинга. Я в чужой стране, без документов и связи. Мне нужна фора! Я не могу поступить иначе!
Я уже был почти у берега, когда небо разразилось оранжевыми всполохами пламени и стали заметны издалека клубы дыма. Пожар я устроил на кухне, далековато от запертой Лин. В окружении каменных стен и старых, пропитанных креозотом балок она не сгорит заживо. Намного быстрее в этой комнате ее убьет дым и угарный газ.
Прощай, моя сладкая Булочка. До встречи в аду, чертовка.
Звуки разбивающихся о камни волн и бриз, приносящий мелкие капли морской воды на мое лицо, заставили открыть глаза. Паренья воды Лионского залива – редкое зрелище, но сегодня над морем был густой туман, скрывающий лучи восходящего солнца. Все вокруг будто не настаящее, мой замок в волшебной дымке почтине виден за густыми зарослями давно заброшенного парка. Сон или бред? Всё равно.
Я полулежу в крепких объятьях пожарного, укутанная в плед, на его коленях, положив голову на широкое плечо. А должна была уже задохнуться в запертой камере на кровати моего пленника. Я не сомневалась, что он убьёт меня, прежде чем покинуть остров. Ему жизненно важен шанс убраться из Франции, оставь он меня в живых, Медведь не успел бы, тем более, если бы оставил меня незапертую. Тогда бы его и вовсе встретили уже на берегу.
Военный с его богатым прошлым, незаконно находящийся на территории Франции, обречен на пожизненное тюремное заключение, и в сказку о том, что его похитила Эвелин Бертран, не поверит никто, даже в Российском посольстве. Поэтому я была готова, что он будет уходить, как привык, как писал о нем папа: «вырвется из плена, вырвется из лап. Разорваны оковы, уничтожен враг».
– Давно ты его ищешь? – тихий, мягкий голос успокаивал, хотя куда уж больше. С той минуты, когда Сладкий закрыл за собой дверь, у меня опустело в душе. Последняя отчаянная попытка, далеко за гранью разумного, провалилась, уничтожив и последние искры надежды. И всё. Не было больше ни тревог, ни сил, ни желания бороться.
– Папу? – так же тихо переспросила я. – Да, очень давно.
Глупо это, конечно, его наверняка уже нет в живых. Но попробуйте сами похоронить единственного родного, любимого человека, не увидев его тела. Это сложнее, чем отрубить себе руку.
– Кто Яустроил пожар? – так же тихо спросил пожарный, поглаживая меня по голове и прижимая её к своему плечу.
Туман над морем на глазах превращался в зависший там дым, сознание же наоборот прояснялось с каждой секундой. Черт! Я не сплю и не брежу!
В голове проносились последние мгновения в комнате, где в дыму уже не было видно собственных коленей. Я задыхалась, но не чувствовала страха. Просто хотела, чтобы это скорее закончилось.
– Никто. Я была одна. В замке проводка старая, – пробормотала я, – Как тебя зовут?
– Илья. Ты помнишь, где потеряла сознание?
В панике думая, что ответить на следующий вопрос, который логично должны были задать: «кто тебя связал и запер», я напряглась, отстраняясь, только сейчас сообразив, что поведение мужчины очень странное для пожарного. Это похоже на романтические посиделки влюбленной парочки, а не на оказание первой помощи пострадавшим при пожаре.
Встретившись взглядом с глазами цвета чистого неба, я не поверила сама себе. Он не мог вернуться! Медведь же не идиот! Это просто галлюцинация на фоне отравления.
– Спи, Булочка, – прошептал мне глюк, и мужественное лицо с цепким взглядом погрузилось в кромешную темноту.
Момент, когда исчез мой запал и уверенность, что Сладкий мне по зубам, я помню отчетливо. Именно поэтому Госса я отправила подальше, чтобы не рисковать его жизнью. Он славный малый и сможет прожить достойную жизнь. Единственное, чего я не учла, что ему первому сообщат о том, что я в госпитале, по той простой причине, что не думала здесь оказаться.
– Эми! – пробасил кузен, наминая мою ладонь в руке.
– Прости, Госс, ничего не вышло, – вместо того чтобы строго отчитать его за то, что он приехал, вопреки моим запретам, я спешила сказать ему самое важное: – ты помнишь месье Понсона Дю Террай? Он поможет тебе…
– Тише, Эми, – округлил глаза братец, – всё будет хорошо!
Дождавшись когда из моей палаты уйдет медбрат, Госс принялся рассказывать мне, что знает о произошедшем:
– Пожар в поместье удалось ликвидировать быстро, выгорела только часть левого крыла. Причина пожара еще устанавливается, но предварительно сказали, что из-за неисправности бытовой техники на кухне. А теперь самое интересное. Сюда тебя доставила машина скорой помощи, которую вызвали пожарные в порт. А вот как ты оказалась в порту, никто не знает. Трусы ты надеть забыла, зато портмоне с документами с собой прихватила, привязав его к кислородному баллону и нацепив маску на нос. Тебя, завернутую в плед, со всем этим барахлом положил на каталку пожарный и сам испарился. Никто из работающего расчета не знает, откуда тебя вытащили и кто доставил с острова в порт. Не знаю, насколько серьезным было мое отравление, но меня буквально заколотило от догадки, чья наглая медвежья морда это слелала!
– Зачем? – вырвался у меня вопрос совсем не к тому адресату.
– Это же он? Больше некому было… – таращил на меня глаза Госс.
Почему он это сделал? У Медведя время идет на минуты, а он потратил его на меня? Это был не бред? Он был со мной на берегу!
Как он это провернул, я не догадываюсь, но, зная его историю, не удивлюсь ничему. От банального подкупа до плавающего где-то трупа настоящего пожарного.
Он ведь уехал, я слышала звук мотора удаляющегося катера! Что заставило его вернуться? Скорее всего, Медведь догадался кто я такая, нашел документы мои и отца, а там и ребенок сообразит что к чему. Или понял, что просто так ему не покинуть даже Марсель… хотя с его способностями не думаю, что он сильно расстроился, увидив свою физиономию на информационной доске порта. Ему, конечно, придется несладко, но это всё вполне по силам и способностям медведю.
– Уезжай обратно в Париж, Госс! – строго приказала я.
Никаких серьезных аргументов, что Сладкий будет искать со мной встречи и выяснять, как я его сюда привезла, у меня нет. Но, почему-то я была уверена, что мы с ним очень скоро встретимся.
Оставшись одна, я пыталась как можно
