– Ну-у-у, наверное, будет в порядке. Если пригласите меня на ужин, – сразу взяла быка за рога Ада, протягивая мне визитку. – Я буду ждать звонка. И, кстати, у меня есть информация, кто крот, – лучезарно улыбнулась женщина.
Подслушивала, зараза. Хотя я и не говорил с Андрюхой о том, что кто-то шпионит. Ладно, некогда мне сейчас разбираться.
Я взял из тонких пальцев картоный квадратик, глядя в лицо Ады, которое перекосила улыбка. Красивая она все-таки, но что-то неприятное есть в ней, змеиное какое-то, не в моем вкусе.
– Позвоню, – пообещал, – простите, мне сейчас правда некогда.
– Я буду ждать, – кокетливо хмыкнула женщина, отряхивая юбку-карандаш легкими, едва заметными движениями.
Алла трубку не снимала, что приводило меня в бешенство. Я выскочил на улицу и только тогда почувствовал сковавшую боль в сломанных по вине паразитки-няни ребрах. Как раз в этот момент, ни раньше, ни позже, телефон в кармане завибрировал. С трудом справляясь с непослушными руками, я вытянул на свет божий млобильник и не говоря ни слова приложил его к уху.
– И чего надо? Вы то меня гоните,то снова звоните. Вы уж определитесь, – услышал я недовольный голос нахалки.
– Я был неправ, – хмыкнул. – Заберите меня отсюда, и мы снова будем друзьями.
– Че, правда? – удивление в голосе Аллочки было не просто восхитительным. Она была в шоке, как мне показалось.
– Нет, мать вашу! – заорал я так, что на меня начали оборачиваться прохожие, праздно шатающиеся по улице.
Глава 6
Алла
Ну конечно. А как же иначе? Вот ни раньше, ни позже надо было позвонить! Как раз тогда, когда я стояла на карачках кверху филеем и отчаяно пыталась дотянуться до забившегося в самый дальний угол под диваном адского кошака, который орал, словно его режут на колбасу, и метил приснопамятный угол то ли от страха, то ли от злости, а может, это было комбо, и воздух в Елкинской фатере явно не озонировал. И вот когда я, наконец, схватила за хвост усатую падлу, телефон разорвала противная трель. Видно, сиятельный Кецалькоатль в этот раз решил для разнообразия не одарить меня мудростью, а, наоборот, лишил остатков разума, когда я поставила на звонок этот рингтон.
– Если это не срочно – урою! – заорала я в трубку, чувствуя, как поросший легкой щетиной хвост елкинского уродца ускользает у меня из пальцев.
Этот аспид извернулся и хотел полоснуть меня по руке, но промазал и попал по диванной штанге. Когти, видимо, у котейки выкованы из закаленой стали, судя по скрежету, которому бы обзавидовался сам Фредди Крюгер, вот ей богу.
– Ох, простите, Алла. Я так виноват перед вами, – услышала я голос Зотова. – Вы хотите, чтобы я это сказал?! – уже не сдерживаясь, проорал этот мерзавец.
Вот точно, самое ему определение— мерзавец и есть. И девчонки у него потому такие противнющие. От осинки не родятся апельсинки.
– Да нет, в принципе, от вас воспитания я и не ожидала, – радостно хрюкнула, вытащив мешок с блохами из убежища и едва не сплясав от радости краковяк вприсядку, – Че надо? Так думаю, вам будет понятно. Хамам всегда ясно, когда с ними разговаривают на понятном им языке. Андестенд?
– Вы… вы… вы… – задохнулся Лексей свят Михайлович. Могу я с мужиками разговаривать, вот прям мое это. – Короче, я беру вас обратно на работу.
– Ха, а оно мне надо?! – жизнерадостно поинтересовалась я, натужно пыхтя.
Ну потому что Клеопетр никак не хотел лезть в выуженный из недр елкинской кладовки саквояж.
– Вы там что делаете? – поинтеесовался мерзавец. – Что это за звуки?
– Ну, говоря откровенно, я стою на карачках возле дивана и пытаюсь запихнуть усатую особь мужского пола в подругин чемодан.
– Избавьте меня, пожалуйста, от подробностей вашей богатой личной жизни! – гаркнул Зотов. – И заберите меня оттуда, где оставили.
– И почему я должна бежать к вам по первому требованию? У меня дел вагон. А вы меня уволили. Первое слово дороже второго, между прочим.
– Если вы не хотите, чтобы я написал заявление в полицию о похищении вашей бабулей моих детей, вы сейчас же поедете за мной без разговоров.
– Не страшно вообще. Ну ладно. Скоро буду. Вы без меня скоро пукнуть не сможете. Какой из вас отец? Потому и девочки такие невоспитанные у вас. Отец – тюфяк, бабка – козлиха горная. Одна я луч света в вашем аиде.
– Я жду, – выдохнул он и отключился.
* * *
Через полчаса я подъехала к знакомому зданию под неумолчный рев адского кошака. Зотов ждал, нервно притопывая ногой. А он красавчик! Я невольно залюбовалась: высокий, около двух метров, плечи широкие, бедра узкие. Прям Апполон, мать его за ногу. Надеюсь, у него там под фиговым листом не так мало, как у приснопамятного божества. Мы с Елкиной, когда в музей ходили, пожалели, что лупу не взяли.
«Эх, – сказала тогда Валюшка, – вот так всегда, ничему нельзя верить. Надо было у бабки твоей бинокль свистнуть, в который она за соседями пасет. А то тут и с лупой его причиндалы фиг отыщешь, даже если фонарем подсветить».
И я, кстати, согласилась с ней тогда. О чем это я, ах да. . .
– Вы так и будете глаза таращить в пустоту? – нервно сросил мерзавец, распахнув дверцу, чем напугал меня до чертей.
– Задумалась просто, – вынырнула я из воспоминаний. Странно, кошак затих, едва Алексей Михайлович втиснул свое немаленькое тело в мою маленькую машинку. Я чуть не захохотала, увидев его коленки, затянутые в джинсовую ткань, чуть ли не к ушам прижатые.
– Алла Борисовна, пожалуйста. Давайте заберем девочек, Прозерпина Альбертовна уже телефон мне оборвала.
– Так вот оно что! – разразилась я злодейским смехом, с удовольствием наблюдая, как перекосило моего шефа. – Я думала, вы за девочек боитесь, а вы обыкновенный каблук.
– Да я вас…
Я не стала дослушивать, что он меня. Смею надеяться, что это не то, о чем я тут же подумала и даже представила в красках. Блин, надо
