но все тщетно. Тону в этом взгляде и только и могу, что открывать и закрывать беззвучно рот. Как выброшенная на берег рыба.
Моим спасением становится внезапно раздавшийся звонок в дверь. Нет! Нашим спасением! Иначе даже страшно представить, чем мог бы закончиться этот разговор.
Сделав резкий шаг назад, Глеб отступает и молча направляется в коридор. А мое сердце так колотится, что даже громкие размашистые шаги мужчины не могут его заглушить.
Я делаю глубокий вдох и упираюсь руками о раковину, рассматривая сиротливо лежащую на полу мочалку. Интересно кого это принесло в такое позднее время?
Из холла слышится звук открывающейся двери, а затем капризный женский голос:
– Глебушка, зайчик, ну ты чего себя заставляешь ждать? Я соскучилась…
Дверь хлопает. Громко. Но это не мешает расслышать недовольный ответ:
– Я же просил меня так не называть!
Глебушка! Серьезно?! Это кого нелёгкая принесла, ещё и на ночь глядя?! И вообще, мы не договорили! Бросив мочалку, я решаю посмотреть на другую мочалку в лице нашей ночной гостьи.
И с чего это ты так бесишься, Маша? Твой братишка имеет полное право на свою личную интимную жизнь! Интимную?! Нет, это уже слишком! Неужели он ее будет тут насаживать на свой…. Ублажать ее в своих медвежьих объятиях… А мне что, слушать их стоны экстаза?
Не знаю, куда бы еще занесли меня буйные фантазии, если бы я не столкнулась с пришедшей девицей лично нос к носу.
– Это что ещё за ночная бабочка?! – вскидываю брови вверх, требовательно притопывая в ожидании ответа.
– Следи за своим языком! – с грозным рычанием выдает братишка и, развернувшись, направляется вглубь дома.
Гостья растерянно смотрит на меня, потом переводит взгляд на удаляющуюся спину Медведева. Шипит в мою сторону: «Исчезни!», а потом семенит вслед за Глебом, нервно стуча каблучками.
– Сама убирайся отсюда! – бурчу я и отправляюсь в свою комнату.
Не знаю, что именно меня взбесило до потери пульса, но я бросаюсь к себе с твердым намерением собрать вещи – и ариведерчи! Больно надо. Кидая одежду, как попало, в небольшой чемодан, неожиданно замираю, прислушиваясь. За стенкой разражается самый настоящий скандал. Это мочалка, что так не вовремя явилась, верещит что-то вроде «Как ты мог?!» А потом: «Откуда тебе известно, что это она?»
Из этих слов я понимаю, что речь идет обо мне, хотя к гадалке не ходи, голосит девица уж точно не из-за сломанного ноготка! Дикарка, ей-богу, это же надо поднять такой шум! Какому только мужику понравится! Дальше в дело идут явно бьющееся предметы, потому что я слышу звон разбитого стекла и даже присвистываю. Надо же, как все запущено! Неужели мой братец не может вправить ей мозги? Тоже мне фифа!
Прислушиваясь к происходящему, я даже забываю, что поспешно собирала вещи. Не помню как, но оказываюсь около стены, прижимаюсь ухом к прохладной поверхности и пытаюсь разобрать тихий голос Медведева. Он не утруждается и лениво что-то втирает своей пассии, не тратя силы и нервы на крик.
А потом неожиданно наступает гробовая тишина, так что я замираю, затаивая дыхание.
Кажется, больше ничего не происходит, даже разочарованно вздыхаю, ожидая продолжения. Неожиданно для себя отмечаю, что, как оказалось, комнату я для себя выбрала рядом с комнатой Глеба. И только теперь доходит, насколько мы близко.
Кусая губы, мысленно метаюсь, пытаясь понять, как поступить. Тишина начинает напрягать, лучше бы они продолжали кричать, честное слово, а эта непонятка бесит до невозможности.
В конце концов решаюсь пойти на разведку. Ну а что, вдруг он ее там кокнул, и теперь размышляет, куда припрятать труп в модных туфельках.
Тихо отворив дверь, ступаю в коридор, соединяющий наши комнаты. Тишина. Вот какого лешего меня сюда понесло?!
Подхожу ближе к соседней двери и вижу, что она слегка приоткрыта. Стараясь не шуметь, крадусь по мягкому ковролину, пока не вижу наповал поражающую меня картину.
Широкая накаченная спина Медведева, совершенно обнаженная, притягивает взгляд, словно магнитом. Мышцы бугрятся и играют под кожей. Я делаю шаг в сторону и наконец-то вижу ЕЕ. Она стоит на коленях и выгибает, словно кошка, свою спину, поднимая попу как можно выше. Боже! Я зажимаю рот рукой, но, словно заколдованная, продолжаю стоять на месте, пялясь на то, как узкие бедра Медведева ударяются об костлявую задницу этой мочалки!
Это не простое затишье, этот самый настоящий дикий секс. Глеб накрутил на кулак ее черные волосы и что есть силы вбивается в податливое тело. А я утрачиваю возможность двигаться. Внизу живота начинает тянуть и томно ныть. И мне тоже хочется выгнуть спину и тоже стонать, кричать от блаженства!
Закусив губу, изнываю от сумасшедшей смеси ревности и вожделения. Продолжаю пожирать глазами красивое тело Медведева, пока не понимаю, что рука помимо воли пробирается в самое средоточие моего желания. Осознаю, какое безумство творю и быстро одергиваю пальцы, кажется, выругавшись при этом вслух. Глеб замирает. Прекращает движения и медленно разворачивается, встречаясь взглядом с моим.
Я открываю рот и хочу что-то сказать, но продолжаю стоять, хлопая не только глазами, но и все так же онемевшими губами. Сбежать бы, да только ноги будто вросли в пол.
Медведев оценивает ситуацию, распрямляется, вытаскивая своего гиганта из этой курицы, и как есть, голышом, направляется прямиком ко мне.
– Глебушка, ты чего?! Решил так меня наказать и не доводить до финала? – слышится обиженный голосок его девицы.
Не знаю, как решаюсь на такое, но не собираюсь спасаться бегством. Сделав всего шаг назад, переступаю порог и продолжаю смотреть на приближающегося Глеба с по-прежнему восставшим огромным членом. Зачарованная шикарным спортивным телом, пожираю его глазами, пока охрипший голос братца не выводит меня из транса.
– Пошла спать, бегом!
С трудом отрывая взгляд от гиганта в стойке, я, буквально прощупывая взглядом каждую клеточку, поднимаю, наконец, глаза на лицо мужчины.
– Я… Я…
– Маша, спать! – у него вырывается злой рык, а взгляд, не менее жадный, чем мой собственный, шарит по моему телу. Это последнее, что я вижу, перед тем как сбежать в свою комнату.
Глеб
Это была плохая идея. Нет, идиотская! Зря я рассчитывал, что секс с Ириной поможет снять напряжение. Какое там! Мало того, что каждую минуту представлял рядом с собой совсем другую женщину. Другие волосы наматывал на пальцы, другие губы терзал ненасытными поцелуями, в другое тело вбивался до искр в глазах. И вроде бы начало отпускать… на какое-то мгновенье. Но как раз в это мгновенье мою дорогую сестрицу угораздило
