наследника Виктора Чернова было немало врагов, и постоянная охрана была еще одной ноющей занозой в моей жизни. Мужчина, которого я искал, стоял в конце. Он приподнял подбородок, разыгрывая невозмутимость.
Я медленно приблизился к Игорю, позволяя страху полностью овладеть им и опустить его упрямый подбородок на несколько дюймов.
— Ты знаешь, что ты сделал? — холодно спросил я, останавливаясь перед ним.
Он сглотнул так громко, что, казалось, эхо разнеслось по коридору.
— Я… я не уверен.
Я наклонился к нему, как будто собирался что-то прошептать, и с силой опустил тяжелую руку ему на затылок. Мужчина по инерции наклонился ко мне и я воспользовался этим, чтобы развернуть его и впечатать прямо в стену. Его голова со стуком ударилась о дорогой на вид мрамор и окрасила стену в красный на фоне серо-белой цветовой гаммы.
— Ты тронул кое-что мое, — прорычал я ему в ухо, прежде чем снова ударить его головой в стену.
Игорь не сопротивлялся. Он бы не посмел. Не то чтобы я не смог бы справиться с ним, несмотря ни на что. Виктору нравилось, когда его наследники сражались с его натренированными людьми на равных правах, и я много раз доказывал, что я король горы.
— Я не знал, что она твоя, — процедил Игорь сквозь зубы и сплюнул кровь на пол.
Я не потрудился удостоить это ответом. Вместо этого завел его руку за спину.
— Какая из них это была?
Игорь ненадолго замолчал.
— Левая, — тихо сказал он. Заминка выдала его ложь.
Взяв его правую, доминирующую руку, я отогнул его указательный палец назад первым. Звук ломающейся кости эхом разнесся по коридору.
— Может быть, в следующий раз ты будешь знать, — спокойно сказал я, ломая каждый его палец, пока он не затих и не побледнел, а его рука не распухла до неузнаваемости.
Я отпустил его и поправил манжеты своего пиджака, вытирая капельку крови.
После чего переключил внимание на свою охрану.
— Да будет всем известно, здесь и сейчас, что женщина в той комнате принадлежит мне. Причините ей боль, заговорите о ней, задержите на ней взгляд, и я не буду церемониться. Вас предупредили.
Я оставил Мэллори в больнице, когда получил известие, что прибыли ее друзья. Пока что я позволял им видеться с ней, так как это соответствовало моим планам, но скоро у нее не останется места для других привязанностей, кроме меня.
Я вернулся на помойку в её маленькой пятиэтажке. В этом месте было что-то опьяняющее. Я вошел один, оставив своих людей в коридоре, а Макса — разбираться со стареющим домовладельцем, который жил этажом ниже.
Воздух был пропитан запахом дешевых чистящих средств и жирного мяса из закусочной внизу. Но глубже, под ним, был другой слой, принадлежащий исключительно Мэллори. Это был аромат из моих самых сладких снов и самых мрачных кошмаров.
Я мог часами разглядывать скромные элементы ее жалкой жизни, представляя ее здесь, борющуюся за выживание. Я вошел в ее комнату, наслаждаясь тем, что ее запах здесь был сильнее. Скоро это место опустеет, и Молли будет некуда пойти. Я избавлюсь от всего того, что она называет одеждой, и одену ее в самые лучшие и унизительные вещи, в каких только пожелаю ее видеть. Выходя из комнаты, я заметил уголок блокнота, торчащий из-под ее подушки. Заинтригованный, я взял его в руки и стал листать почти прозрачные страницы — дневник. Я прочитал последнюю и вздрогнул, когда увидел свое имя, выведенное внизу под записью.
Я захлопнул блокнот и бросил на пол, так и не дочитав до конца. Это зрелище странно притягивало меня, глубоко вонзая свои когти. Я втянул в свои ноющие легкие длинный, рваный глоток воздуха с запахом Молли.
Скоро, принцесса, ты сможешь шептать свои желания мне на ухо. Я никогда не устану их слушать.
— Кирилл, я поговорил с домовладельцем. Она съедет в течение недели, — крикнул Макс из гостиной.
Я уставился на дневник, как на змею, готовую напасть.
— Хорошо.
— Что делать с ее вещами?
Я повернулся и осмотрел комнату, резко наклоняясь, чтобы поднять с пола дневник и сунуть себе под мышку. Больше ничего в этом месте не подходило для Мэллори и той жизни, которую ей предстояло прожить.
— Сожги их, мне плевать.
Молли
Я резко проснулась с именем Кирилла на губах. Постепенно комната приобрела четкие очертания, и я поняла, что не имею ни малейшего представления о том, где нахожусь. Сбоку пищал монитор, и я почувствовала иглу в руке — это была капельница. Послеполуденный свет проникал сквозь занавески на высоких окнах. Мне казалось, что я проспала целую неделю.
Я с трудом выпрямилась, когда дверь в палату распахнулась. Я открыла рот, чтобы заговорить, но тут же начала кашлять, поскольку мое пересохшее горло запротестовало. Феде вошла внутрь и ослепительно улыбнулась мне. Увидев, что я задыхаюсь, она бросилась ко мне и протянула стакан с соломинкой, стоящий у моей кровати.
— Вот, должно быть, у тебя пересохло горло. Ты долго спала, — сказала она, присаживаясь рядом со мной на кровать.
Я с благодарностью проглотила воду и прочистила горло.
— Насколько долго?
Мой голос был хриплым.
Феде нахмурилась и убрала мои волосы со лба.
— Три года, — прошептала она.
— Что? — я дернулась, опрокинув стакан с водой.
Феде взвизгнула, сбрасывая стакан со своих намокших коленей на пол.
— Шучу! Сучка, из-за тебя я вся мокрая! — она встала и отряхнула ноги.
— Так тебе и надо. Как долго?
— Не знаю, часов двенадцать. Или чуть больше, — пробормотала она и опустилась на кровать. — Не проси меня подать тебе что-нибудь еще.
— Где мы?
— В Святой Катарине, на окраине города.
Я огляделась, тревога медленно охватывала меня.
— Черт. Они меня приняли? Это же вся моя зарплата в обозримом будущем. Я никогда не смогу расплатиться.
Прошлый вечер стремительно вернулся. «Синий кролик» и мужчины в костюмах. Смех и темные глаза, устремленные на меня.
Это Молли.
Я села ровнее и потянулась, чтобы схватить Феде за руку, мои пальцы впились в ряд золотых браслетов, которые она носила.
— Мужчина со вчерашнего вечера! Куда он делся?
— Откуда мне знать? Он привел тебя сюда. Это все, что мне известно, — сказала Феде, сморщив нос. — Лучше не связываться с такими людьми.
— С какими людьми?
Она моргнула, глядя на меня.
— Опасными людьми. Не говори мне, что не уловила от этого парня флюиды мафии. Даже не мафии. Братвы. Они хуже всех, — пробормотала она и слегка вздрогнула.
