чужие друг другу. Несмотря на все, что было между нами.
А может, все дело в том, что я позволила слишком многое? И теперь пыталась оправдать саму себя?
– Оксан, я не понимаю, – Макс выглядел обиженным. – Что случилось-то? Ты такая холодная… Одичала совсем в своей деревне. Отвыкла от настоящих мужиков.
Или наоборот… Я поморщилась в ответ на его фразу, но отвечать не стала. Такие разговоры не ведутся на бегу и впопыхах, а меня ждал главред. И сейчас это было важнее всего прочего.
– Явилась? – Мурзин одобрительно кивнул, указывая на кресло возле своего стола. – Молодец, Ковалева, твоя легкость на подъем не может не радовать. Конечно, если ты постараешься исправить остальные ошибки тоже.
– Какие ошибки? – я недоуменно посмотрела на него. Статьи ведь еще нет, значит, она не могла ему не понравиться. Тогда в чем дело?
– Вот эти, Оксана, – он поднялся из-за стола и шагнул ко мне, бросая на колени увесистый глянцевый журнал.
Понятней не стало. Чего он ждал? И что должна была я увидеть в журнале?
Взяв номер в руки, перевернула его лицевой стороной к себе, зависая на ярком оформлении. Наши основные конкуренты. Они всегда умудрялись найти материалы чуть раньше и чуть интересней. И, соответственно, заработать не чуть, а много больше благодаря своей расторопности. Да и типография у них была оснащена намного лучше: одна бумага чего стоила.
Я не удержалась, подтянула журнал к носу, вдыхая знакомый запах свежего издания. С детства его любила. Да и не только я, мы все здесь в редакции были немного помешаны на подобных ароматах.
– Ковалева, ты занимаешься совсем не тем! – визгливый тон Мурзина заставил вспомнить, что вопрос с моими якобы совершенными ошибками так и остался открытым.
– Так что все-таки случилось, Сергей Семенович?
Он сдвинул брови, кивая на журнал в моих руках.
– Ты не нюхай, а на обложку посмотри, – и, когда я выполнила его требование, нетерпеливо спросил: – Ну?
Я, наверно, просто проснулась сегодня слишком рано, еще и устала в дороге. И много времени провела с красавчиком-фермером, позволяя ему тоже слишком много. И поэтому его лицо мерещилось мне теперь… везде. Даже там, где его попросту не могло быть.
Сердце сначала замерло, а потом забилось так, что в груди от этих ударов стало больно. Если бы я не сидела, упала бы, потому что колени в один момент сделались ватными. А в сознание проник отчетливый, выразительный голос главреда.
– Сотников Владислав Романович, 36 лет, седьмое место в рейтинге самых богатых бизнесменов России. Основной владелец BSK-Холдинг, имеет доли в ряде других крупных корпораций. Известен как благотворитель, возглавляет фонд «Лучи надежды», также оказывает поддержку талантливым детям… Ковалева, ты мне ничего не хочешь сказать?
Не хочу… Вернее, не могу. Кажется, я вообще не могу шевелить языком. И дышать почти тоже.
ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!
Я молчала, никак не отзываясь на вопрос шефа, рассматривала фотографию на глянцевой страничке новенького журнала, только что доставленного из типографии, а в виски стучали сотни крошечных молоточков одной и той же навязчивой мыслью: «не может, не может, НЕ МОЖЕТ!!!»
Это просто кто-то очень похожий. Ну, ведь не зря говорят, что у каждого человека есть двойник. Вот и тут попался мужчина с такой же внешностью. А то, что и имя одинаковое, – это тоже ничего не значит. Совпадение – не более того.
Потому что поверить в том, что сказал главред – невозможно. Нереально. Красавчик-фермер не может оказаться тем самым… Сотниковым. Не должен оказаться!
Что делать миллиардеру в глухой деревне? Вдали от привычной роскошной жизни, без удобств и даже без нормальной связи? От суеты и городского шума отдохнуть захотелось? Но почему здесь? Не на Гавайях или Фиджи? Там как раз все предназначено для таких, как он. На Канары бы в конце концов подался. Ну, или просто на берег моря, Средиземного, разумеется, где-нибудь в Турции. Ведь птицам такого полёта и в Крыму-то неуютно будет, отечественный сервис никак не дотягивает до запросов особей с голубой кровью.
Так какого он в Зипуны поехал? Этой деревеньки и на карте-то нет. И не просто же поехал, поселиться там вздумал, хоть и временно. На ферме работать. Что за блажь такая?! Развлечься от скуки решил, устав считать свои миллиарды?
– Я одного не понимаю, Ковалева, ты почему не сказала мне ничего? – главред потряс меня за плечо, заставляя взглянуть на него. – Чушь какую-то плела про целебную деревенскую природу. А вот она – наша золотая жила! Давненько так не везло!
Совершенно не разделяя его энтузиазма, я снова уставилась на обложку журнала, пытаясь убедить саму себя, что изображенный на ней шикарный мужчина в баснословно дорогом костюме не имеет ничего общего с тем, кто сводил меня с ума прошлым вечером. И чьи сладкие поцелуи под звездным небом я до сих пор не могла забыть.
– Или ты хотела устроить мне сюрприз? – вдруг задумался Мурзин. – Привезти уже готовый материал и только тогда во всем признаться? Такие вещи обязательно надо согласовывать с начальством, мы не можем рисковать!
– Я не знала, – выдавила через силу, понимая, что этого признания все равно не избежать. – Правда не знала, Сергей Семенович!
– Что значит, не знала? – нахмурился он. – Еще скажи, что ты его не встречала там.
– Встречала, но… – ну, не интересовалась я никогда жизнью миллиардеров. Как-то и без этого вполне хватало, чем заниматься. Да если бы и слышала о нем раньше, разве могло бы мне прийти в голову, что разыскивающий сбежавших диких коней деревенский мужик, разъезжающий на старой Ниве, и магнат Сотников – одно лицо. Такое и в кошмарном сне не привидится!
– Отставить, Ковалева! – мое ошеломление шеф истолковал явно по-своему. – Никаких «но»! Этого Сотникова месяцами журналисты ищут, чтобы интервью взять. А тут такая удача: поселиться на соседней улице! Будь умницей и не упусти свой шанс. Наш шанс! Благодаря твоей статье наш журнал станет самым популярным в городе.
– Да не даст он мне интервью! – в сердцах воскликнула я. – Он вообще ни с кем, кроме своих лошадей не общается.
Это была неправда. Общался. И с бабой Глашей, и с другими деревенскими жителями. И даже со мной… немножко. Если, конечно, то что было между нами, можно назвать общением. Мы сначала ругались, готовые вцепиться друг другу в горло, а потом целовались, как влюбленные подростки, не в силах остановиться. Но вряд ли редактор имел в виду именно это.
– А ты сделай так, чтобы дал! – радость на лице Мурзина как-то слишком быстро
