ночь.
– То есть, ты рассчитывал на то, что будут ещё? А вот это уже интересно. Костя устало покачал головой, но отвечать не стал. Игнат, как всегда, сразу докопался до истины, которую он сам из себя вытаскивал клещами.
– Послушай, но это ж самого начала было понятно – она не похожа на любительниц секса на одну ночь.
– Я и не собирался ограничиваться одной ночью, – сквозь зубы проговорил Костя и потёр переносицу. – Она так резко перевела тему на отношения, а я хотел спать, и не думал, что это – серьёзный разговор, и…
– Ты. Оправдываешься. – Игнат даже привстал в кресле, с недоверием разглядывая его лицо. – Ты оправдываешься и считаешь, что виноват. Кто ты, и что сделал с Жаровым?
Костя усмехнулся. Если бы он сам мог дать определение желанию добиться Алису во что бы то ни стало! Хитро посмотрев на Игната, он прищурился:
– А что там за встреча в среду, которую ты заставил пометить как очень срочную и важную?
Игнат кашлянул, подавившись виски. Чего-чего, а обсуждать с ним Таню не хотелось. Даже не так: хотелось и очень, но отчего-то насмешки, которые неминуемо последуют после, выслушивать не было никакого желания.
– Несколько дельных предложений, которые тебе необходимо услышать, – наконец сказал он.
– Ты же просил сообщать о том, что важно.
– И это важно?
– Тебя заинтересует.
– Посмотрим. – Костя прокрутил стакан в руках, глядя на то, как закручивается в янтарный водоворот жидкость. – Посмотрим.
Ему хотелось позвонить ей в воскресенье. Сказать что-то приятное, да просто услышать её голос. Несколько раз он даже брал в руки телефон и смотрел на номер, собираясь набрать… Пока рано. Паузу тоже надо уметь держать. А Алиса ждала. С отчаянной надеждой ждала, что ошиблась в нём. Ведь прежний Костик уже обивал бы порог с видом побитой собаки, моля о прощении. А прежняя Алиса давно бы простила. Или позвонила бы сама. Понедельник давно не был настолько желанным, и всю дорогу до офиса Костя поглядывал на часы, словно это могло помочь приехать быстрее.
– Амалия, что со встречей в десять? – спросил он, останавливаясь у стола секретаря. Она подняла покрасневшие, болезненные глаза и кивнула, хрипло проговорив:
– Всё в силе, Константин Андреевич.
– Выглядишь неважно. Ты заболела?
– Уже всё в порядке. – Амалия широко улыбнулась. Температура прошла, но общая слабость не отпускала, и с утра пришлось принять лошадиную дозу таблеток, чтобы заставить себя выйти на работу. Но ради этого вопроса оно того стоило – он волнуется! Заметил и теперь волнуется о ней!
Время тянулось так медленно, что хотелось кричать – Костя смотрел на ползущие стрелки, мысленно их подгоняя. Хотелось её увидеть, посмотреть в глаза и найти там ответ на сжигавший все выходные вопрос: как вести себя дальше. С удивлением прислушавшись к себе, Костя понял, что волнуется. Переживает от того, что понятия не имеет, чего можно ждать от Алисы. Привычка всё контролировать давно въелась под кожу, и то, что сейчас контроль уплывал сквозь пальцы, невероятно бесило. – К вам Дегтярёв и Баринова, – наконец раздался голос Амалии, и Костя, глубоко вздохнув, поднялся им навстречу. Алиса сегодня казалась ещё холоднее, чем при первой встрече, смотрела спокойно и отстранённо, словно сквозь него.
– Сергей Васильевич! – Костя крепко пожал протянутую руку высокого седовласого мужчины слегка за пятьдесят.
– Алиса Евгеньевна, рад вас видеть. – Алиса быстро сжала его ладонь, резко отпуская, словно само прикосновение к нему было неприятно.
– Ну что, – начал Дегтярёв, пока Амалия расставляла кофе на столе. – Вы отлично справились без меня.
– Вы оставили прекрасного помощника, – улыбнулся Костя, бросая быстрый взгляд на Алису. Она безмятежно посмотрела на него, скривив губы в подобии улыбки.
– Да, Алиса Евгеньевна – настоящий клад!
– Не могу с этим не согласиться.
– Думаю, теперь мы можем отпустить её, – добродушно посмотрел на Алису Дегтярёв. – Свою работу она выполнила на отлично.
– Вы оставили более чем чёткие указания, – сказала Алиса, искренне улыбнувшись Сергею Васильевичу. – Рада, что не подвела.
– Ну что ты, – в глазах Дегтярёва зажглись лукавые искры. – Я в тебе не сомневался. Но, хватит любезностей, введите меня в курс дела. Надеюсь, швейцарский климат не слишком заморозил мне мозги.
Костя и Алиса вежливо рассмеялись шутке, старательно избегая смотреть друг на друга. Но, когда встреча подошла к концу, Костя не выдержал:
– Алиса Евгеньевна, я могу попросить вас задержаться на минуту?
– Буду ждать внизу, – махнул рукой Дегтярёв, покидая кабинет.
– Вы что-то хотели?
– Хотел. – Костя обошёл стол, становясь рядом. Она была так близко, желанная, сводящая с ума своей неприступностью. Он шумно вдохнул её, наполняя лёгкие слабым ароматом горького апельсина, смешанным с её запахом, и горячо прошептал: – Тебя.
– Ничем не могу тебе помочь, – с трудом сохраняя невозмутимый вид, ответила Алиса. Внизу живота всё перевернулось, запульсировало, моментально увлажнив кружево белья, а по спине пробежал рой восхитительно щекочущих мурашек.
– Такая серьёзная, – продолжил Костя, скользнув губами по её шее, прихватив мочку уха и коснувшись её языком.
– Ты, кажется, не понял меня, – медленно проговорила Алиса, мотнув головой, выныривая из сладкого плена, в который погружала его близость.
– Я не размениваюсь на отношения на одну ночь.
– Кто говорит об одной ночи? – промурлыкал он, снова подходя. – Нам хорошо вместе, к чему это заканчивать так быстро?
– Лучше было вообще не начинать, – отрезала Алиса, ловко перегнулась через него, подхватывая сумку, стоявшую на столе, и быстро вышла из кабинета.
Глубоко вздохнув, Костя скрипнул зубами – невыносимая женщина! Невыносимая и невероятно желанная. Он вышел в коридор и обратился к Амалии:
– Узнай распорядок дня Бариновой.
Амалия приподняла бровь – так между ними не так всё гладко, как выглядело со стороны? Хищная улыбка коснулась губ: значит, для неё ещё не всё потеряно. Хотелось сказать, что не дозвонилась до её секретаря. Что та отказалась дать расписание, да что угодно! Но Амалия взяла себя в руки – на таких мелочах можно легко погореть. Нет, она не будет пренебрегать работой, тем более, первое предупреждение уже получила. Надо действовать умнее и осторожнее, и шанс обязательно представится.
Ровно в семь вечера мерседес Жарова остановился у подъезда Алисы, и Костя неспешно покинул салон, смахнул невидимую пылинку на длинном чёрном пальто и достал шикарный букет бордовых, почти чёрных роз. Облокотившись о капот и положив букет рядом, он приготовился ждать. Охранник и водитель философски пожали плечами и достали телефоны.
– Спорим на пятак, она его пошлёт, – вдруг сказал Санёк, – телохранитель служил у Жарова четвёртый год, но впервые видел, чтобы шеф переживал из-за женщины. А в том, что он переживал,
