я брови. – Это в какой момент?
– Перед свадьбой. Я гуляла ночью и познакомилась с одним парнем. Он… – она сглатывает, словно воспоминания причиняют ей одновременно сладость и боль. – Он был самым необыкновенным человеком, которого я встречала в своей жизни.
– И… Что? Что между вами было?
– Мы гуляли всю ночь, много говорили о таких вещах, которыми и с близким человеком не всегда поделишься. Это было такое странное родство, необъяснимое. А потом мы бросили в воду бутылку с записками.
– Ужасно романтично, – улыбаюсь я. – Что написали?
– Я не знаю, что он написал. А я… – она грустно поджимает губы. – Я написала, чтобы мы встретились снова. А потом кончилась ночь, и мы расстались, я даже имени его не знаю, Ди, представь себе.
– И больше не виделись?
– Нет. Я вышла замуж, забеременела, у меня была своя жизнь. У него своя. Он приехал в мой город ненадолго. Мы просто столкнулись на одну ночь. И я не могу ее забыть до сих пор.
– Ничего себе, Зоя, – я даже подаюсь вперед, ставя локти на стол. – Почему ты не пыталась найти его?
– Я пыталась, но я не знала даже имени, не знала, где он остановился, где живет… Я ничего не знала, Ди, а интернета тогда еще не было. Да и не представляю, как бы он мне помог без каких бы то ни было исходных данных.
Возникает пауза, Зоя погружается в свои мысли, я оцениваю ее рассказ. Вот даже не могла представить, что тихушница Зоя способна на подобные безумства. Для нее – так точно безумства. Но и они – часть ее, часть, которую она сама в себе задавила, считая лишней, неуместной, неудобной.
– А сейчас ты бы хотела его найти? – спрашиваю ее. Зоя усмехается, откидывая в сторону салфетку, которую комкала все это время.
– Не думаю, что это имеет смысл. На самом деле мы друг другу никто. Слишком много времени прошло, это я вспоминаю о той ночи, а он, уверена, давно забыл. Ладно, мне надо идти, хотела еще заскочить к сыну.
– Хорошо, идем, – соглашаюсь я. Вижу, что ей неловко, потому что она снова поделилась чем-то сокровенным, но не давлю. Все происходит постепенно, тогда, когда должно: Зоя открывается мне, потому что хочет. И заставлять ее точно не удачный вариант, даже если мне интересно знать больше.
* * *
– Привет, привет, – я выставляю большой пакет корма на стойку и, не слушая ответа, прохожу к нужной клетке. Заки уже скулит, отчаянно виляя хвостом.
– Привет, звереныш, – открываю клетку и принимаю таксу в объятья. Он прыгает на меня, пытаясь облизать, я смеюсь. – Ну как ты тут, устал в клетке сидеть? Пойдем побегаем.
– Как ты, Ди? – спрашивает Оля, работающая в приюте, когда мы с Заком идем на выход, и я останавливаюсь, чтобы взять со стойки резиновый мячик.
– В норме. У вас тут как, все спокойно?
– Ага. Хотя я бы не отказалась от ажиотажа. Например, чтобы кто-то пожертвовал нам кучу денег, а потом привел человек двадцать, которые мечтают о собаке из приюта.
– Мечтательница, – хмыкаю я, и мы с Заки покидаем здание.
Оля на самом деле большая молодец, все держится на ее плечах. Муж в свое время не выдержал такой любви к домашним животным и ушел. Да и черт с ним. Люди они такие, могут бросить, предать, уйти, лучше с ними надолго не связываться.
А вот собаки – настоящие друзья. Верные и любящие тебя, несмотря ни на что. Я влюбилась в Заки, как только он оказался в приюте два месяца назад, Оля нашла его за городом отощавшего и испуганного, кажется, он не ел несколько дней, бродил в поисках хозяев.
Зак долго не хотел никому доверять, ждал, что за ним придут, но никто не пришел. Зато приходила я, играла, гуляла, а потом, скрепя сердце, снова уходила. Хозяйка квартиры не разрешала собак, да и я сама не могла пока взять его – ненормированный график работы, из-за которого Заку пришлось бы сидеть одному дома целыми днями, и выгулять его некому.
Но я надеюсь в ближайшем будущем забрать его.
Нагулявшись вдоволь, мы возвращаемся в приют, где я помогаю до позднего вечера Оле с животными. Мы познакомились, когда я пришла по объявлению в интернете. Требовались волонтеры в приют. С тех пор прижилась, помогаю, когда могу, это тут никогда не помешает. Устаю сильно, конечно, но отдача того стоит.
– У тебя случайно нет знакомых, которые сдают комнату? – спрашиваю, когда мы вместе идем по темному городу в сторону остановки. – Мне съезжать надо скоро.
– Поспрашиваю, – кивает она, я киваю в ответ. – Если что, какое-то время можешь перекантоваться у меня.
– Спасибо. Но надеюсь, все-таки найду жилье.
И работу – добавляю мысленно, еще не догадываясь о крутом вираже, который готовит мне судьба.
Дима
Я открываю дверь домой, даже не представляя, что меня ждет. Телефон сдох, и по факту я просто пропал вчера вечером, когда вышел погулять. Наверняка Марина позвонила маме и Андрею, но мне от этого не легче.
Я не пришел ночевать домой. Я оказался у девчонки, которую даже не знаю. И мы с ней целовались. Пусть всего несколько секунд, но все же… Я не могу сказать, что мне не понравилось. Понравилось. И целовать, и трогать, и смотреть. Эта барменша очень сексуальная. И кажется, без особых моральных предубеждений. Я таких давно не видел.
Если совсем честно, я в принципе давно не заглядывался на девушек. Любые попытки флирта обрывал на корню. Потому что у меня есть Марина. Я ее люблю и собираюсь прожить с ней всю жизнь. Зачем гадить в собственном доме? Изменять самому близкому для тебя человеку, врать, изворачиваться… Чего ради? Новых ощущений, которых не останется через пару часов? Это точно не стоит того, чтобы ставить на кон все то хорошее, что имеешь.
И обижать, даже нет, не обижать – унижать того человека, которого типа как любишь. Типа как – потому что если любишь, так и в голову не придет изменить. Даже посмотреть на другую девушку всерьез с интересом. Когда мы начали встречаться с Мариной, все остальные перестали существовать для меня. Как расплывчатое пятно. Не потому что, так надо, просто неинтересно. Непонятно, зачем искать что-то в других, когда все твои мысли заняты той самой, одной-единственной?
Со временем страсть поутихла, но вот это чувство – не видеть в других женщинах женщин – осталось как-то само собой. И вот я целовал другую. И даже не
