Что ж, это интересно. Кроме того, я больше не чувствую себя неуверенной. Спасибо вам, мистер Андерсен.
Для большинства людей я просто младшая сестра Картера Беккета. Я вижу на лице Гаррета борьбу. Для него я отдельная личность, но ему напоминают, что я неприкасаема из-за моего брата. Он явно испытывает физическое влечение, которому пытается противостоять.
Тем не менее, когда я забираюсь в джакузи, взгляд Гаррета мечется между мной и бассейном, целых пять чертовых раз, будто он не может решить, насколько близко он может находиться ко мне. Я опускаю голову и закрываю глаза, чтобы он мог принять решение без какого бы то ни было давления, под которым, по его мнению, он сейчас находится, и минуту спустя я слышу тихий плеск воды.
Приоткрыв глаз, я наблюдаю за тем, как Гаррет плавает взад-вперед по всей длине бассейна, и борюсь с желанием фыркнуть. Это не тренировка, ну конечно.
Довольная тем, что он не умрет, я выкручиваю массажные форсунки на полную мощность, наслаждаюсь проходящей болью в лодыжке, и со счастливым вздохом расслабляюсь.
Не знаю, сколько времени прошло, но на мое плечо ложится прохладная влажная рука, от чего я вздрагиваю и просыпаюсь, а зелено-голубые глаза Гаррета заглядывают в мои.
— Извини. Не хотел тебя напугать. Ты заснула. Я звал тебя несколько раз.
Мозг умоляет меня сформулировать ответ. Вместо этого я изучаю форму его губ, то, что нижняя немного пухлее верхней, как они идеально изгибаются, и небольшую щетинку, которая окружает их и делает линию подбородка в сто раз более резкой, чем нужно.
Возвышаясь надо мной, он стоит во всем великолепии своих напряженных мышц, промокший до нитки, его лохматые волосы золотистого цвета напоминают мед, капельки воды, собираются на кончиках, и стекают по лицу. На самом деле, я наблюдаю, как особенно жирная капля попадает на его верхнюю губу, наблюдаю, как Гаррет высовывает язык, чтобы поймать ее. Затем я замечаю, как одна из капель медленно скатывается по его груди, как река, прокладывающая дорожку по его мышцам. Эта чертова капля продолжает скатываться, пока не исчезает за поясом его плавок.
Дамы и господа, я нашла Святой Грааль для представлений во время возбуждения.
Взгляд Гаррета опускается на мою грудь, затем рикошетом возвращается к моему лицу.
— Ты в порядке?
— Вполне, — выдавливаю я очень хрипло.
Его глаза снова опускаются, затем снова поднимаются. Еще раз опускаются. И вновь вверх. Господи Иисусе, снова опускаются? Серьезно? Я знаю, что у меня там есть сиськи, но неужели парень не видел достаточно идеальных сисек? Что такого интересного в этих?
Глядя на себя сверху вниз, я внутренне стону. Мои соски твердые, как скала, приветствуют его через купальник, который совсем не скрывает, что сейчас я возбуждена. Тупые гребаные соски. Солдаты, отставить.
Я закатываю глаза и брызгаю в него водой.
— Мы поняли это, Гаррет, ты горяч. Тебе не обязательно стоять там полуголым, насквозь мокрым и тыкать нам в лицо своей сексуальностью.
Он сияет от гордости, а потом хмурится.
— Нам?
— Да, нам, — я показываю на свои соски. — Не делай вид, что ты не заметил. Твои глаза не могут задержаться на моем лице больше двух секунд.
— Ну, я этого не делал… Я имею в виду, они… твердые, — наконец заканчивает он со вздохом, за которым следует едва слышное «блять».
Этот парень — самое ужасное сочетание неловкого флирта и ужасающей неуклюжести, и часть меня хочет зарыться лицом в подушку и закричать. Другая часть меня считает это опьяняющим, восхитительно обаятельным, от чего желание заняться с ним сексом возрастает до максимума.
Чертовски раздражает. Мне это не нравится.
Гарретт ударяет кулаком в свою раскрытую ладонь, раскачиваясь на ногах.
— Эм, может, нам… ты… давай… — он указывает на дверь. — Кровать? — у него отвисает челюсть, когда он быстро пытается отступить, глаза полны страха, он машет руками перед лицом. — Я не имел в виду вместе. Не так, как ты и я, в постели, вместе. Это не то, что я имел в виду.
— Ага.
— Я имел в виду тебя в твоей постели, а себя в моей. Блять. Мерзко.
Мои брови медленно приподнимаются.
— Мерзко?
— Что? Нет. Не мерзко.
— Ты сказал мерзко.
— Но я не это имел в виду… мне не было бы отвратительно. Это было бы здорово. Нет. Это тоже вышло неправильно, — он зажмуривает глаза, отчаянно мотая головой. — У меня сотрясение мозга, — наконец выплевывает он, затем протягивает руку. — Могу я тебе помочь?
— Ты уверен, что хочешь прикоснуться ко мне? Ты можешь заразиться моими вшами. Представь, как это будет мерзко.
Гарретт расплывается в улыбке, которая превращается в мягкий, сердечный смешок, напряжение в его плечах спадает.
— Я это заслужил. Я готов идти, но если ты хочешь остаться подольше, я не против побыть…
— Нет, — я поднимаюсь на ноги, пробираюсь по горячей воде. — Я готова лечь спать, — я беру протянутую руку Гаррета, позволяя ему помочь мне выбраться.
Я спускаюсь к одежде, надеваю тапочки, пока Гарретт уходит нам за полотенцами. Усталость обрушивается на меня, как удар кирпичом по голове, и я прислоняюсь к стене. Рядом с бассейном влажно и жарко, решетчатые бамбуковые стены напоминают сауну, и меня так и подмывает погрузиться в сон.
Когда Гаррет возвращается с полотенцем, я встаю и зеваю, вытягивая руки над головой.
— Что за… — я поворачиваюсь, пытаясь ухватить себя за спину, где чувствую, как натягивается нитка купальника, будто она за что-то зацепилась. Моя слабая лодыжка подгибается под давлением резкого движения, выскальзывая из-под меня.
Вся моя жизнь проносится перед глазами, когда я падаю лицом в горячую ванну. Гаррет бросается вперед, обхватывает меня руками, зажимая между своим великолепным телом и стеной.
— Почти впечаталась, — его смешок затихает так же быстро, как и начинается. — Черт возьми.
Его затрудненное дыхание омывает мое лицо, когда он крепко прижимает меня к себе. Моя грудь вздымается от прикосновения, когда мое тело в сотый раз напоминает мне, что этот мужчина чертовски хорош, а бойфренды на батарейках удовлетворяют не так уж сильно.
Он такой приятный на ощупь, его горячая кожа на моей, ощущение его обнаженной груди, прижатой к моей обнаженной…
— Нет, — шепчу я, задыхаясь, мотая головой, впиваясь ногтями в его плечи.
В его глазах жалость и так много страха.
— Да.
Мой взгляд падает на верх моего бикини, что лежит на мокром полу между нами и гидромассажной ванной. Мое тело реагирует раньше, чем мой мозг успевает опомниться.
С криком, который эхом отражается от плитки, я отталкиваюсь от широкой груди Гаррета. Не самое умное решение. Теперь я топлес, и мои соски такие твердые, что ими можно резать лед.
Но, пожалуй, хуже всего — то, что у Гарретта: чертовски огромный стояк, натягивающий его плавки очень сильно. Я не шучу, но хотела бы, чтобы это было шуткой.
Итак, я продолжаю кричать и показывать пальцем, одной рукой прижимая свою грудь, другой яростно размахивая в направлении его промежности, и теперь Гаррет тоже кричит, его глаза мечутся между шортами и моими сиськами.
— Убери это! — я кричу на него.
— А ты спрячь их! — кричит он в ответ.
— Перестань смотреть!
— Ты перестань смотреть!
— Гаррет!
— Дженни!
Мы оба закрываем глаза одновременно: в один миг я смотрю на его напряженное тело, а в следующий — уже бегу в растерянности. Я натыкаюсь на его крепкую грудь, и что-то твердое утыкается мне в пупок.
— Прости, пожалуйста! — кричит Гаррет. — Прости, Дженни! — его рука хлопает меня по руке, затем по плечу, прежде чем обвиться вокруг моей шеи. Он разворачивает меня и прижимает к стене. — Просто оставайся там, пожалуйста!
Он отпускает меня, когда я застываю, прижавшись лицом к бамбуковым планкам, которые создали весь этот беспорядок, когда им каким-то образом удалось зацепить веревочку моего бикини.
