— Он отскочил от моей машины, парень, ты ничего не мог сделать. Мне тоже неприятно. Должно быть, это пес кого-нибудь из местных фермеров. Представляю, каково будет хозяевам, когда они найдут его здесь.
— Боже мой, — повторила Талли, — он еще жив.
И это действительно было так. Доберман безуспешно пытался поднять голову, но глаза были открыты, и он безмолвно смотрел на Талли и Робина. Они взглянули друг на друга, потом — на дорогу. Приближалась еще одна машина.
— Надо убрать его отсюда, — сказала Талли.
— Нет, пусть лучше она переедет его. Посмотрите, он же страдает, — возразил парень из другой машины.
— Надо убрать его отсюда! — повторила Талли уже громче, в упор глядя на Робина.
Все четверо стояли в нерешительности. Приближающийся автомобиль чуть сбавил скорость, но не остановился, а быстро проскочил мимо, отбросив несчастную собаку к обочине. И все же пес был еще на дороге, и через несколько секунд еще одна машина тоже задела его колесами, даже не притормозив. Пес уже не пытался повернуть голову, но, как ни странно, все еще был жив. Он медленно ловил ртом воздух и продолжал смотреть на них глазами, полными муки. Парни и Талли застыли в молчании. Слышалось только тяжелое, затрудненное дыхание пса. Талли стиснула руки и повернулась к мужчинам.
— Ребята, пожалуйста! Только передвиньте его, только передвиньте, нельзя же, чтобы его опять переехали, прошу вас! Робин!
Робин сделал несколько шагов к собаке.
— На твоем месте я бы не стал этого делать, — сказал водитель в клетчатой рубашке. — Мы не знаем, как он среагирует. Это — доберман. Он обезумел от боли и может вцепиться в. тебя. Не трогай его. Он недолго протянет.
Робин остановился,
— Он прав, Талли, — сказал он.
— Господи! — закричала девушка. — Он лежит посреди дороги! Разве мало машин его уже переехало? Черт бы вас побрал! Если бы ваша мать лежала вот так на дороге, ведь вы бы передвинули ее? Или нет?
Талли схватила добермана за задние ноги и с величайшим трудом проволокла футов десять, пока он не оказался на траве. Трое парней смотрели на нее, а водитель в клетчатой рубашке наклонился к Робину и прошептал:
— Она ненормальная, парень, ненормальная. Эта история плохо подействовала на нее, и теперь она будет не в форме. Ненормальная, это я тебе говорю.
Талли вытерла руки о траву и подошла к Робину.
— Поехали.
Она больше не оглядывалась на умирающую собаку.
— Ну, Талли, общение с тобой — это сплошные приключения, — сказал Робин, остановившись у дома Дженнифер на Сансет-корт.
— Что значит со мной? Со мной ничего не случалось, пока я не начала встречаться с тобой, — сказала Талли.
— Странно, почему мне так трудно в это поверить? — с улыбкой повернулся к ней Робин.
И Талли тоже улыбнулась.
— Мне бы хотелось увидеться с тобой еще, — сказал он.
Она уставилась на свои ноги.
— Это будет трудновато, — произнесла она наконец.
— Пусть.
— Я не могу часто отлучаться из дома.
— Неважно.
— И не могу уходить из дома на ночь.
— Хорошо.
— А разве ты не встречаешься с Гейл? — спросила Талли.
— У нас с ней ничего серьезного не было.
— Это у тебя с ней ничего серьезного не было, — поправила она его.
Робин улыбнулся.
— Я правда хочу увидеться с тобой.
— Когда? — спросила Талли.
Робин вздохнул.
— Я работаю каждый день, — сказал он, стараясь не выдать своей радости. — Ну, кроме воскресенья. Давай в следующее воскресенье?
— Воскресенье годится, — ответила она. — Там же? Днем? В воскресенье утром я обычно хожу в церковь.
— Ты ходишь в церковь, Талли? — удивился Робин.
— Ну да, — сказала Талли. — Чтобы составить компанию Джен.
— Прекрасно. Значит, в следующее воскресенье. Я свожу тебя куда-нибудь пообедать. В какое-нибудь приятное местечко. Хорошо?
— Хорошо, — сказала она, наклоняясь к нему и целуя в губы.
Прошло немало времени, прежде чем Робин перестал видеть перед собой ее серьезные серые глаза и начал ощущать другие запахи, кроме запаха кофе и лимонного пирога.
Подруги поджидали Талли на кухне.
— Ну, рассказывай, — приказала Джулия.
— Да нечего особенно рассказывать, — ответила Талли, усаживаясь рядом с ними и глотнув коки из стакана Дженнифер.
Дженнифер встала и принесла себе другой стакан.
— Куда он тебя возил? — спросила Джулия.
— Кататься. Дженнифер, ты могла бы предупредить меня, что у его отца рак легких.
Дженнифер удивленно посмотрела на Талли.
— Я думала, он сам скажет. Разве тебе понравилось бы, если бы я рассказала ему все о тебе?
Талли закатила глаза.
— Ты можешь мне сказать, Джен, он — хороший?
— Конечно, он очень хороший, но что думаешь о нем ты?
— Он очень симпатичный, — вставила Джулия. — И ездит на такой красивой машине! А чем он занимается?
— Он — управляющий шикарным магазином, который принадлежит его отцу. Они торгуют верхней одеждой высшего качества. Он и правда симпатичный. И знает об этом.
— Это тебя беспокоит? — улыбнулась Джулия. — Но что такому красивому, богатому и совершенно взрослому парню надо от тебя? — Она ткнула Талли под ребро.
Талли оставалась невозмутимой.
— Да все то же, — ответила она, — то же, чего хотят от меня страшные, безденежные, несовершеннолетние парни.
Подруги потягивали коку.
— Ты собираешься еще с ним встретиться? — спросила Джулия.
— В следующее воскресенье, если Джен поможет.
Талли погладила Джен по голове и снова повернулась к Джулии.
— А ты собираешься встречаться с Томом?
— Талли!
— Да, да, конечно. Ты лю-ю-бишь его.
Талли повернулась к Дженнифер, которая за все это время не проронила ни слова.
— Дженнифер! Он позвонил?
Дженнифер посмотрела на Талли и Джулию так, словно не разобрала, кто из них задал вопрос.
— Дженнифер, он позвонил? — повторила Талли. Дженнифер встала.
— Не знаю, о чем ты спрашиваешь.
— Не позвонил! — хором постановили Талли и Джулия
— Вы обе — глупые и недоразвитые девчонки, — заявила Дженнифер.
— Согласна, — сказала Талли. — Но, Джулия, скажи, ты когда-нибудь видела парня в таких обтягивающих «Левисах»?
— Никогда, — сказала Джулия. — Я слышала, что только зрелая женщина…
— …может сохнуть по тому, кто носит «Левисы» в обтяжку, — закончила вместо нее Талли. — Это точно.
