Когда огни города стали приближаться, Рэнди сказал:
– Вот тут живет старик.
– Где?
– Вон там.
Бесс оглянулась через плечо: в свете огней мелькнули голые деревья и внушительное здание, которым она часто восхищалась, проезжая мимо.
– Откуда ты знаешь?
– Лиза сказала.
– Ты знаешь, что он сегодня тоже будет?
Рэнди посмотрел в ее сторону, но ничего не ответил.
– Постарайся вести себя прилично по отношению к нему. Хорошо?
– Да, мать.
– Для Лизы.
– Да, мать.
– Рэнди, если ты еще раз скажешь: «Да, мать», я тебя стукну.
– Да, мать.
– Ты понимаешь, о чем я говорю.
– Я постараюсь не вышибить из него дух.
Пэдгетты жили в западной части города, плоской, как ступня слона. Здесь обитали люди среднего достатка. Рэнди сразу отыскал дом и прошел за Бесс по дороге, уставленной машинами, к боковой тропинке, ведущей между снежными сугробами к переднему входу.
Они позвонили.
Появились Марк и Лиза в сопровождении квадратной, как буфет, женщины в голубом платье с белым воротничком и юбкой в складку. Ее закрученные каштановые волосы напоминали миску на голове, от улыбки на щеках появлялись шесть ямочек, глаза же совсем исчезали.
Марк, обняв ее за плечи, просто сказал:
– Это моя мама, Хилди.
И Лиза сказала:
– А это моя мама и мой брат Рэнди.
У Хилди Пэдгетт было рукопожатие, как у портового грузчика, и звонкий голос.
– Рада познакомиться. Джейк, поди сюда! – позвала она, и отец Марка, прямой, высокий, улыбающийся, с редкими волосами и слуховым аппаратом в левом ухе, тут же предстал перед ними. Он был без пиджака, в незастегнутой клетчатой рубашке с закатанными рукавами.
«Вот так, – подумала Бесс, – никакого парада, даже по поводу свадьбы». Пэдгетты ей сразу понравились.
Гостиная выглядела по-деревенски: обои в голубую и белую клеточку, белый плинтус под потолком. Мебель прочная и удобная. В комнате было полно народу. У арки, ведущей в столовую, стоял Майкл.
Майкл сразу увидел Бесс, очень эффектную, а потом уже сопровождавшего ее Рэнди. Сын показался ему удивительно высоким в своем объемном пальто с широкими плечами и поднятым воротником. Господи, как Рэнди вырос! Последний раз Майкл видел его три года назад, на Пасху, встретив случайно в многолюдном магазине. Середина торгового зала была превращена в крошечную ферму, и дети играли там с козлятами, цыплятами и утятами. Майкл только что купил весенний пиджак и наткнулся на Рэнди, который шел со своим сверстником. Как только сын заметил его, он остановился на мгновение, но тут же схватил приятеля за рукав и, скорчив гримасу, поспешил в отдел женского платья.
И вот теперь он был здесь, тремя годами старше, выше матери, потрясающе красивый, куда красивее отца, хотя и очень похожий на Майкла лицом. Майкл почувствовал отцовскую гордость при виде этих темных волос, так напоминающих его собственные, при виде глаз, рта и щек, которые уже оформились и обещали еще долго оставаться такими же.
Он наблюдал, как Рэнди, сняв пальто, пожимал руки хозяевам. Наконец его глаза остановились на Майкле. С лица тут же сошла улыбка.
У Майкла стеснило грудь. Сердце его отчаянно колотилось. Они стояли в разных концах комнаты, вдали друг от друга, но прошлое, вырвавшись вперед, словно парализовало обоих. "Как просто, – думал Майкл, – пересечь комнату, окликнуть его по имени, обнять этого юношу, который, когда был мальчиком, боготворил отца и следовал за ним по пятам как тень, когда тот поливал лужайку, расчищал подъезд к дому, менял масло в машине. Мальчик всегда спрашивал: «Папа, помочь?»
Но Майкл не мог сдвинуться с места. Прошлое поймало его в ловушку.
Кто-то встал между ними, протягивал, здороваясь, руку, и внимание Рэнди переключилось на него.
Бесс снова попала в поле зрения Майкла. Они натянуто улыбнулись друг другу, но он остался на прежнем месте у входа в столовую. Майкл мог бы подойти к Рэнди, пока Бесс была рядом с ним и могла бы помочь им обоим, но он не сделал этого.
Слова Бесс тогда, в квартире Лизы, звучали в голове Майкла: «Рэнди нужен отец, будь им для него».
Но как?
В гостиной Пэдгетты представляли гостям своих четверых детей, бабушку и дедушку. Майкл видел их всех как в тумане. А Рэнди упорно держался в отдалении, явно не желая вступать с ним в разговор. Бесс пожимала руки одному за другим и наконец оказалась рядом со своим бывшим мужем.
– Привет, Майкл, – произнесла она так холодно, как будто и не было их маленького перемирия после обеда у Лизы.
– Привет, Бесс.
Оба старательно разглядывали все – людей, лампы, мебель, – лишь бы не смотреть в глаза друг другу. Оба хотели бы сказать что-то приличествующее случаю, но не могли найти что.
Он незаметно рассматривал ее костюм, прическу, драгоценности, маникюр. Бог мой, как она изменилась. Так же сильно, как Рэнди, а может, и больше.
Бесс сунула черную кожаную сумку под мышку, поправила огромную золотую серьгу и, глядя поверх толпы, сказала:
– Рэнди вырос. Правда?
– Еще как. Даже не верится, что это он.
– Ты собираешься с ним поговорить или так и будешь стоять в стороне как чужой?
– Ты думаешь, он будет со мной разговаривать?
– Ты можешь попытаться.
Память преподнесла картину из прошлого: Рэнди два года, он в длинной до пят пижамке забирается в субботу утром в их постель и карабкается ему на грудь: «Тики, папа», – говорит он, и Майкл открывает глаза, целует его, а затем они долго шепчутся, договариваясь смотреть мультики и дать маме поспать.
Ему хотелось поцеловать его сейчас, положить руки на плечи, по-отцовски обнять его и сказать: «Я виноват, я предал. Прости меня».
Хилди Пэдгетт вышла из кухни с подносом крошечных бутербродов. Джейк обносил гостей чашками с глинтвейном. Лиза показывала дедушке Марка свое маленькое колечко с бриллиантом. Марк был рядом с ней. Рэнди стоял в стороне от всех, засунув руки в карманы, время от времени посматривая на отца, но по-прежнему соблюдая дистанцию.
Один из них должен был сделать первый шаг.
Это потребовало героических усилий от Майкла, но он решился.
Он пересек комнату и сказал:
– Привет, Рэнди.
Рэнди ответил:
– А-а.
Глаза его смотрели через плечо Майкла.
– Я не поверил, что это ты. Ты вырос.
– Да-а, бывает.
– Как ты поживаешь?
Рэнди передернул плечами, по-прежнему избегая отцовского взгляда.
– Мама сказала мне, что ты по-прежнему работаешь на этом складе.
– Ну и что?
– Тебе это нравится?
– Что там может нравиться? Встаешь рано, тащишься туда. Это пока, до оркестра.
– До оркестра?
– Да. Барабаны – с оркестром. Знаешь, тар-тарарарам.
