Викки нравились сдержанность Дэна, его чувство юмора, целеустремленность. За неделю она в полной мере сумела оценить эти его качества: как ни морочила она ему голову, он ни на минуту не забывал о том, что должен взять у нее интервью. Викки вспомнила о еще одном их ланче на скорую руку, когда он, положив перед ней доклад Пенсильванского института по изучению средств массовой информации, посвященный дневным телепрограммам, сказал:
— Давайте поговорим об этом.
Викки положила на тарелку сандвич с тунцом и улыбнулась.
— А-а, об этой исследовательской группе, которая подсчитывает количество поцелуев, прикосновений, соитий, насилий и гомосексуалистов, упомянутых или показанных в дневное время, — заметила она с насмешкой. — У них, должно быть, получилась потрясающая научная работа! Так и вижу их сидящими перед четырьмя экранами и щелкающими калькуляторами.
— «Завтра и всегда» лидирует по числу сексуальных сцен в час. Два других университетских исследования подтвердили мнение о том, что подростки, которые много смотрят дневные программы, имеют «искаженное представление о сексуальности взрослых». — Дэн замолчал, намазывая горчицей сандвич с сыром и ветчиной, затем продолжил: — Девяносто четыре процента всех половых актов в дневное время происходит вне семьи, а потому вы в вашем фильме пропагандируете плотские утехи, безудержный секс и такие общественные пороки, как насилие, супружеская измена и проституция. — Дэн бросил в кофе сахар так же решительно, как бросал свои обвинения. — Секс, если верить исследованиям, — самый дешевый способ повысить рейтинг и получить прибыль, в этом все и дело!
— А как по-вашему, жизнь — отражение искусства или искусство — отражение жизни? — спросила Викки, прожевав очередной кусок сандвича. — Иначе: что первично — курица или яйцо? — Она с любопытством посмотрела на Дэна. — Интересно, когда вы делали свои репортажи из Ливана, вы думали о том, что, показывая войну, оружие и мертвые тела, побуждаете к таким же действиям жителей Буффало в штате Нью-Йорк?
— Вы передергиваете. Мы просто даем документальную хронику с места событий.
— А мы просто показываем развлекательную программу! Люди смотрят мыльные оперы, чтобы отвлечься, так же как они смотрят Джеймса Бонда, миссис Марпл или «Кукол». Правдоподобие сделало бы фильмы скучными, а потому мы фантазируем и побуждаем зрителей фантазировать вместе с нами.
— Не все люди способны отличить реальность от фантазии, — заметил Дэн.
— В таком случае для них опаснее смотреть новости и читать газеты: каждое жестокое преступление непременно влечет за собой случаи подражания. Возможно, мы и позволяем себе немного больше, чем подцензурные телеканалы, но и наша свобода самовыражения не безгранична, и у нас есть свой внутренний цензор. Если вы сопоставите сюжетные линии сериала, то увидите, что, пройдя определенный жизненный цикл, каждый герой непременно получает по заслугам.
— А как насчет тех, кто недостаточно терпелив, чтобы в этом убедиться? — Дэн пролистал доклад и нашел страницу с пометками. — Здесь говорится о подростках, которые увлеклись вашим фильмом во время каникул. Именно эта возрастная группа, которой труднее всего отличить фантазию от реальности, видит секс, показанный с унижающей его степенью откровенности, секс, забывший о своем месте в жизни человека.
— Если бы исследовательская группа не жалела времени, то непременно отметила бы, что в летние месяцы сюжет меняется, — сказала Викки. — Большинство сериалов затрагивает темы, которые волнуют самую чувствительную возрастную группу тинэйджеров. Сценаристы «Завтра и всегда» включили в фильм эпизод побега подростка из дому, показали, к чему это может привести, настоящий психиатр-консультант обратился к родителям и дал номер телефона горячей линии. Попросите Джерри показать вам, сколько благодарственных писем мы после этого получили!
Викки обратила внимание на то, что Дэн сделал пометку в блокноте, и продолжила:
— В одном очень любопытном университетском исследовании говорится, что подростки, которые смотрят мыльные оперы, менее склонны к наркотикам. Нет, Дэн, если бы я была матерью, то меня беспокоило бы не то, что мой ребенок смотрит телевизор, а то, как влияют на него ровесники, или потеря им контакта с близкими. Зрительской аудитории надо доверять! Люди не дураки, и у них хватает ума понимать все так, как надо.
Викки заметила, что ее слова произвели впечатление на Дэна.
— Вы не будете возражать, если я сошлюсь на вас? — спросил он.
— Разумеется, не буду! — воскликнула Викки. Она не сомневалась, что Дэн не станет искажать ее слова.
Внешне он был очень любезен со всеми, кто работал над картиной, — актерами, сценаристами и техническим персоналом. И тем не менее все, а Джерри Кори в особенности, по-прежнему относились к нему настороженно и недоверчиво. Все с нетерпением ожидали очередного выпуска «Ньюсмейкера» и с огорчением нашли там всего лишь уведомление о том, что очередная статья о мыльной опере появится через две недели — в номере, целиком посвященном дневному телевещанию.
Викки была разочарована не меньше, чем все остальные. Она тоже не переставала гадать, что именно то и дело записывает Дэн в свой журналистский блокнот, который он оберегал и прятал от посторонних глаз так, будто там содержались тайны мироздания.
И все же больше всего Викки хотелось, чтобы последующие четыре дня длились вечно. Ирония судьбы! Вначале она мечтала о том, чтобы время летело как можно быстрей, а теперь желала остановить его, продлить каждую минуту тех девяноста шести часов, которые она должна провести рядом с Дэном.
Случай свел ее с человеком, в котором она нуждалась. С человеком, благодаря которому она снова смогла смотреть на мир сквозь хрустальную призму радости и который принес ей веру в завтрашний день. Ей отчаянно хотелось, чтобы он сумел разглядеть в ней Викки Кирклэнд, хотелось надеяться, что она смогла его заинтересовать.
Разве она навредит кому-то, если прислушается к своим чувствам? Она всегда слишком много говорила, слишком много мечтала и слишком мало делала. Почему бы сейчас не использовать этот данный судьбой шанс? Надо попытаться завоевать Дэниэла Уэбстера Фолкнера, иначе она наверняка пожалеет потом о своей нерешительности!
— Викки, солнышко, — прервал ее раздумья голос Питера Финча, — тут пришел какой-то мужчина, который уверяет, что ты разрешишь ему присутствовать при съемке.
Женщина, лежавшая на атласной черной простыне, выглядела весьма вызывающе. Дэн Фолкнер окинул взглядом ее аппетитную фигуру, прикрытую двумя узкими полосками ярко-красной ткани: кокетливыми трусиками и лифчиком без бретелек. Волна каштановых волос спускалась на обнаженные плечи. Выглядела Викки восхитительно.