Я отказываюсь произносить «трубкозуб», теша его самомнение, поэтому решаю отклониться ближе к истине, но гораздо более безопасной, чем мои мысли.
— Я решала, много ли твой дизайнер по интерьеру получил за весь этот черный мрамор? Кстати, она думала, что ты наполовину летучая мышь?
Его ухмылка превращается в искреннюю улыбку.
— Все немного монотонно, не так ли?
— О нет, это просто фантастика, — язвлю я, оглядываясь по сторонам. — Если ты слепой. Или у тебя депрессия. Или ты нежить.
Посмеиваясь, он пододвигает мне рокс с алкоголем, а затем одним глотком осушает свой.
— Тут я должен с тобой согласиться.
— Тогда почему тут живешь?
— Так было, когда я сюда переехал.
Ответ кажется логичным, но Лиам опустил взгляд на пустой стакан в своей руке, когда давал его. Я не думаю, что он лжет, не совсем так, но под поверхностью его слов скрывается нечто большее.
Подражая его «сухому» тону из машины, когда он комментировал мое спокойствие, несмотря на обстоятельства, я говорю:
— Не хочешь поделиться?
Лиам ловит мой взгляд и держит его, как муху в янтаре.
— Трубкозуб, — бормочет он.
Мы смотрим друг на друга через барную стойку, понимая, что это слово слишком быстро придет в негодность.
Я делаю глубокий вдох и задаю вопрос, который должен быть задан.
— Я не буду спать с вами, мистер Блэк. Так почему же я здесь?
— Полагаю, мы можем обойтись без формальностей с фамилиями, учитывая, что ты видела, как я стрелял человеку в лицо.
Его логика проходит тест на вшивость, поэтому я начинаю снова.
— Окей, Лиам, почему я здесь?
— Киллиан. — Сила, с которой он прерывает меня, поражает.
— Прошу прощения?
— Зови меня Киллианом.
Я жду от него объяснений, но он молчит.
— С чего бы мне называть тебя так, если это не твое имя?
Он щелкает челюстью, изучая меня так долго в полной тишине, что я чуть не начинаю нервно смеяться.
— Это мое имя, — в итоге говорит он.
Я открываю рот, закрываю его и снова открываю.
— Значит, Лиам — это что-то вроде прозвища?
— Нет.
— Это... твое второе имя?
— Нет.
Мы пристально смотрим друг на друга. Наконец я вздыхаю.
— Ты не хочешь мне говорить.
— Дело не в моем нежелании. Я не могу.
— Угу. — Я прищуриваюсь и с подозрением окидываю его взглядом, но мне кажется, что он говорит правду. Поскольку ситуация в любом случае смехотворна, я решаю с ней смириться. — Ладно, ладно. Если мы будем называть друг друга чужими именами, я хочу, чтобы ты называл меня… Софией. Нет, подожди. Серафиной. Звучит довольно круто.
— Но ты и так уже пользуешься чужим именем, маленькая воришка.
Я собиралась выпить бурбон, но замираю с бокалом на полпути ко рту.
— Трубкозуб? — уточняет он.
Я осторожно ставлю стакан на мраморную столешницу. Мое сердцебиение учащается, руки становятся липкими, а в животе образуется узел.
Какого черта я делаю? Это опасно. Это безумие.
Глядя на стакан, а не на него, я тихо шепчу:
— Я хочу домой.
— Посмотри на меня, — после напряженной паузы требует он.
Когда я это делаю, он качает головой.
— Меня не волнуют твои секреты. Мне все равно, называешь ты себя Золушкой, Мэри Поппинс или как-нибудь еще. Главное для меня, чтобы ты понимала, что для меня нет ничего важнее чести.
— В смысле?
Его глаза прожигают меня насквозь.
— Что, если бы я дал тебе слово, что никогда не причиню тебе вреда, и это останется в силе, несмотря ни на что.
Я его совсем не понимаю, и это меня расстраивает. Мой отец мог бы дать слово, что с ним ты в безопасности, а через пять секунд развернуться и выстрелить в спину.
Я не преувеличиваю. Сама видела, как такое происходило.
Именно так поступают мафиози. Они — лжецы.
— Я поверила тебе, когда ты сказал, что не причинишь мне вреда, Ли… Киллиан, но ты не можешь обещать, что так будет несмотря ни на что.
— Могу, милая, могу.
Грозовые тучи сгущаются над его головой, но я чувствую себя безрассудной.
— Даже, если я попытаюсь убить тебя?
— Даже если и так, — он отвечает быстро и недвусмысленно. Мы смотрим друг на друга, пока он не добавляет: — Ты здесь только потому, что для тебя нет более безопасного места.
Я не могу удержаться от смеха.
— Группа людей в спецодежде и с оружием военного образца только что пыталась убить тебя. Не похоже, что находится с тобой в принципе безопасно.
Он выдерживает паузу, его взгляд темен и непроницаем. Потом тихо говорит:
— Я не уверен, что им был нужен я, Джулия.
ГЛАВА 9
Киллиан
Краска сошла с ее лица, губы приоткрылись, а костяшки пальцев на бокале побелели.
Я наблюдаю за всем этим и понимаю, что у этой дерзкой молодой воровки со светящимися карими глазами, которые передают эмоции, как у звезды немого кино, есть скелеты в шкафу, которые не уступают моим.
Возможно, их даже больше.
Сглотнув, она облизывает губы и прочищает горло.
— Почему ты так думаешь? — спрашивает она. Ее голос дрожит. Впервые с тех пор, как мы встретились, она выглядит уязвимой.
От этого меня накрывает такой волной желания защитить ее, что мне нужно время, чтобы успокоиться, прежде чем ответить.
— Один из них меня не узнал.
— Почему ты так решил?
— Он думал, что я твой телохранитель.
Прежде чем истечь кровью из пулевого отверстия, которое я проделал в его шее, он проклял меня за то, что я защищал «девчонку».
